Семен Абрамович Шейфер - заслуженный юрист Российской Федерации, доктор юридических наук, почетный профессор Самарского государственного университета. Известен юридической общественности страны как крупный ученый-процессуалист. Являясь автором ряда монографий, получивших признание ученых и практиков, С.А. Шейфер вносит значительный вклад в развитие отечественной теории доказательств.

В предлагаемой читателю очередной монографии автор подводит итоги исследований правовых форм доказывания, предпринятых им в его прежних работах, написанных на протяжении четверти века.

Рецензенты:

Галузин А.Ф., заместитель прокурора Самарской области, старший советник юстиции, кандидат юридических наук.

Ведяхин В.М., директор Института права Самарского государственного экономического университета, доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ.

Вступительная статья

Автор этой книги - широко известный правовед, доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ, много сделавший для развития российской теории права. Представляемое монографическое исследование посвящено проблеме доказывания в уголовном процессе России, составляющей центральную часть науки об уголовном судопроизводстве и охватывающей все его стадии и институты. Доказательства и доказывание образуют содержание самостоятельной отрасли знания - теории судебных доказательств.

Теорией доказательств занимались давно, ей посвятили труды многие ученые-правоведы, но новизну монографии С.А. Шейфера придает то обстоятельство, что вступивший в силу 1 июля 2002 г. Уголовно-процессуальный кодекс РФ (УПК РФ) существенно видоизменил проблему доказательств и доказывания, а равно и все уголовное судопроизводство в целом. Кодекс был принят на основе Конституции РФ 1993 г., Концепции судебной реформы, постановлений Конституционного Суда в сфере судопроизводства. Перед автором стояла нелегкая задача: определить и проанализировать новые тенденции в уголовном судопроизводстве России и рассмотреть дальнейшие пути его развития. И с этой задачей он успешно справился.

Поражает широтой предмет настоящего исследования. Это и логика доказывания, и процессуальные формы собирания доказательств, и соотношение уголовно-процессуальной деятельности с оперативно-розыскной деятельностью (ОРД), административным производством, таможенным контролем, частно-детективной формой расследования, прокурорским надзором, а также возможные направления дальнейшего развития российского уголовного судопроизводства и многое другое.

Новизну работы С.А. Шейфера, кроме того, подчеркивают неустоявшаяся практика судопроизводства, многочисленные дополнения и изменения законодательства, острые творческие дискуссии по различным вопросам правотворчества и правоприменения (нужно ли доследование, допускается ли обжалование оправдательных приговоров в порядке надзора, какую функцию выполняет следователь и т.д.). Совсем недавно, 5 июня 2007 г., был принят Федеральный закон, учредивший Следственный комитет при прокуратуре РФ и его органы на местах, который отделил следствие от прокурорского надзора. Естественно, и он не остался без внимания автора монографии.

Предметом исследования также стало соотношение старого и нового в теории судебных доказательств. Это позволяет изучать каждый институт доказательственного права в динамике, причем старое иногда бывает лучше нового. Полезный консерватизм можно считать достоинством настоящей работы. Автор убедительно критикует некоторые законодательные новации, теоретические концепции и обращает взгляд в будущее, прогнозируя, каким станет наше уголовное судопроизводство через много лет.

Автор отстаивает позицию, согласно которой доказывание в уголовном процессе - это не только логическое обоснование выдвинутого тезиса, но и собирание доказательств, позволяющих аргументировать названный тезис. Это не очевидное утверждение. Автору приходится спорить с юристами, считающими, что собираемые следователем и дознавателем данные вовсе не доказательства, а материалы, которые станут доказательствами после их предъявления суду, поэтому собирание этих материалов якобы не является доказыванием в процессуальном смысле слова. Конечно, такое возможно, если ликвидировать предварительное расследование как процессуальную стадию и заменить его ОРД, подконтрольной суду. Такая модель правосудия известна англо-американскому праву, где полиция собирает сведения, которые получают значение доказательств лишь после того, как обвинитель представит их суду. Но усвоение этой модели потребовало бы проведения коренной реформы предварительного расследования, к чему Россия еще не готова. Если же учесть российские правовые традиции и принадлежность к континентальной системе права, то в проведении такой реформы пока нет смысла.

Поднятый автором вопрос имеет выходы на практику. Если собираемые следователем и дознавателем сведения не являются доказательствами, а их деятельность не рассматривается как доказывание в процессуальном смысле, то это значит, что приговор суда не может быть основан на такого рода сведениях. Однако очевидно, что протокол осмотра места происшествия, протокол обыска, вещественные доказательства, изъятые при осмотре и обыске, документы, истребованные следователем, могут и должны использоваться для обоснования приговора после их оглашения и исследования в судебном заседании, т.е. они обладают свойствами судебных доказательств. Сложнее с показаниями подозреваемых, обвиняемых, потерпевших, свидетелей, полученными при расследовании, от которых они отказались в суде. Закон устанавливает условия, когда они могут и не могут быть оглашены, исследованы и использованы для обоснования приговора.

Много интересных суждений изложил автор книги, рассматривая проблему истины как цели доказывания. Эта проблема оказалась спорной, поскольку истина в качестве цели процесса в новом УПК РФ не предусмотрена. Поэтому появились утверждения типа: "В процессе судебного исследования не истина устанавливается. Это блеф" (бывший председатель Совета судей М.М. Бобров). Об истине как цели доказывания не говорилось и в старом УПК РФ, однако никто не оспаривал ее существование. Новый взгляд на отсутствие истины связывают с расширением сферы применения состязательности в российском уголовном процессе. Но ведь известно, что "истина рождается в споре", поэтому состязательность не препятствует, а способствует достижению истины. Отторжение истины - это лженоваторство, способное причинить вред отправлению правосудия. За эту идею уцепились судьи, не способные обеспечить достижение истины и с удовольствием постановляющие приговоры, основанные на догадках и предположениях, зная, что эти приговоры не будут отменены. В сущности, наблюдается возврат к концепции сталинского палача А.Я. Вышинского, требовавшего вынесения приговоров на основе никем не контролируемой вероятности.

Конечно, и в наши дни многие обвинительные приговоры не содержат истину, но это ошибочные приговоры, подлежащие отмене. Наличие таких приговоров не позволяет говорить об истине как принципе, реализуемом во всем судопроизводстве. Точнее можно сказать об истине как предписании законодателя стремиться к достоверному (достойному веры) знанию. При этом желательно различать логический и психологический подходы к интерпретации истины в уголовном процессе: логический предполагает, что недоказанное утверждение - не истина (недоказанная виновность равнозначна доказанной невиновности); психологический - что вынесение обвинительного приговора "вне разумного сомнения". Автор монографии лишь затронул вопрос, в какой момент процесса доказывания вероятное знание превращается в истинное, достоверное. Эта проблема ждет своих исследователей. В целом можно сказать, что внутреннее судебное убеждение должно быть как-то объективизировано, т.е. отражать накопленный веками опыт доказывания, общепринятые стандарты доказанности обвинения. Но надо учитывать, что эти стандарты, формируемые вышестоящими судами, подвергнуты изменениям, отражающим сдвиги в уголовной политике.

Автор монографии совершенно прав, утверждая, что имеются так называемые конвенциональные истины, т.е. такие судебные решения, которые, в сущности, невозможно вообще считать истинными. В частности, не достигается истина при оправдании подсудимого за недоказанностью обвинения, что приравнивается к непричастности к совершению преступления - при отказе прокурора от обвинения, при отказе от исследования доказательств в случаях признания подсудимым своей вины по делам о преступлениях небольшой и средней тяжести (гл. 40 УПК РФ). К этому можно добавить примирение потерпевшего с обвиняемым по делам частного обвинения и восстановительное производство при посредничестве медиатора.

В монографии уделено много внимания возможности использования в уголовном процессе данных ОРД, частных детективов, таможенной службы, актов применения административного права. Автор занимает принципиальную позицию: все эти данные и акты могут быть использованы в уголовном судопроизводстве при условии, что они прошли процессуальную легитимизацию, т.е. были исследованы и проверены в процессуальном порядке. Без такой проверки они не могут использоваться в качестве доказательств в уголовном судопроизводстве.

Автор обращает внимание на такую наметившуюся недавно тенденцию: оперативные службы претендуют на то, чтобы получаемые ими негласно данные считались судебными доказательствами, поскольку они добыты при соблюдении ОРД-процедуры. Автор не без основания отвергает такую точку зрения. ОРД-процедура не заменяет более широкую и гарантированную уголовно-процессуальную форму, соблюдение которой обязательно для признания фактических данных, полученных в ходе ОРД, доказательствами по уголовному делу. К тому же Федеральный закон от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" (Закон об ОРД) вообще не устанавливает процедуру проведения оперативных мероприятий. Такая процедура в какой-то мере рекомендована закрытыми ведомственными инструкциями и комментариями, не вполне доступными для следователя, дознавателя, адвоката и суда и не имеющими силы закона.

Автор обращает внимание на двойственную функцию следователя при собирании доказательств. С одной стороны, он отнесен к стороне обвинения, а с другой стороны, он должен вести расследование полно, объективно и всесторонне, учитывать обстоятельства, устраняющие или смягчающие ответственность обвиняемого.

Автор склоняется к точке зрения, согласно которой следователь не должен быть обвинителем. Но тогда логично было бы предложить иную конструкцию полномочий следователя, т.е. воссоздать фигуру судебного следователя (как это было в дореволюционной России) или следственного судьи (как во Франции). На него можно было бы возложить и обязанность по контролю за законностью применения мер уголовно-процессуального принуждения. Такой следователь должен быть отнесен к институту судебной власти.

Интересно рассмотрение в данной работе следственных ошибок и их причин, объективных и субъективных, - результат социологического и правового исследования, проведенного при участии автора. К сожалению, не рассмотрены судебные ошибки и их причины.

Автор анализирует вопрос об участии в доказывании защитника. Последний в соответствии с законом имеет право собирать и представлять следователю и суду доказательства. Но выполнять данное правомочие защитник не может, поскольку он не вправе проводить процессуальные действия по собиранию доказательств. Собранные защитником данные, как справедливо отмечает автор монографии, до их представления следователю или суду не являются доказательствами в процессуальном смысле слова. Что же делать? Ныне защитник поставлен в трудное положение. Он обращается с ходатайствами к стороне обвинения - следователю, прокурору - и не может рассчитывать на их удовлетворение. Для создания равновесия сил обвинения и защиты на предварительном следствии потребовалась бы обширная радикальная реформа, суть которой - собирание доказательств сторонами и представление их суду, как это имеет место в странах англо-американской системы права. Но такая реформа означала бы коренное изменение природы предварительного расследования и отход от национальных традиций. Поэтому можно предложить лишь полумеры: а) ходатайство защиты о проведении следственных действий для собирания доказательств должно в обязательном порядке удовлетворяться следователем; б) защитник должен иметь право участвовать в производстве таких следственных действий. Это и предлагает автор.

Автор предпринял оригинальную попытку сопоставить изменения в уголовно-процессуальном законодательстве в пользу обвинения, укрепления государственных начал судопроизводства и в пользу защиты прав личности, вовлеченной в уголовный процесс, особенно обвиняемого, и защиты в целом. Результат оказался впечатляющим: законодатель гораздо сильнее заботится об укреплении начала публичности в уголовном процессе, о представлении органам расследования и судам больших полномочий, чем о правах личности в уголовном судопроизводстве. Выявленная тенденция свидетельствует об ужесточении уголовной политики, расширении сферы уголовно-процессуального принуждения.

Можно отметить ряд других рассуждений автора, представляющих ценность для теории и практики судопроизводства (в частности, включение в предмет доказывания обстоятельств, исключающих уголовную ответственность): о соотношении доказательств на следствии и в суде; о введении процессуальной фигуры специалиста, трудно отличаемой от эксперта, но приспособленной адвокатами для защиты интересов клиента (параллельная экспертиза); о консультациях адвоката на допросе подозреваемого (обвиняемого); о допуске оперативника для беседы с подозреваемым, обвиняемым, заключенным под стражу; о правомочиях вновь созданного Следственного комитета и др.

Конечно, в монографии, как и в любом творческом исследовании, имеются спорные положения. Хотелось бы обратить внимание на некоторые из них. Представляется, что автор преувеличивает роль потерпевшего в уголовном процессе, что соответствует его общей позиции о недопустимости ослабления усилий по борьбе с преступностью. По мнению автора, потерпевший продолжает поддерживать государственное обвинение при отказе от него государственного обвинителя, а суд при этом должен продолжать рассмотрение уголовного дела и может вынести обвинительный приговор. Представляется, что потерпевший не может поддерживать обвинение, которого уже нет. Прокурор еще более, чем потерпевший, заинтересован в поддержании обвинения, и если он все же отказывается от обвинения, то, видимо, для этого имеются серьезные основания. Суд, который при отказе прокурора от поддержания обвинения продолжает слушание дела, превращается в орган обвинения, что совершенно недопустимо.

Соглашаясь с тем, что российский уголовный процесс является публично-состязательным, автор вместе с тем утверждает, что он остается и будет оставаться смешанным с розыскной формой предварительного расследования и состязательным судебным разбирательством. Автор считает, что сохранится сильное публичное несостязательное досудебное производство. Может быть, так и произойдет, но все-таки хотелось бы, чтобы это производство имело черты диспозитивности, состязательности, не было бы устрашающе сильным и находилось под контролем судебной власти.

Обсуждение читателями всех этих вопросов, несомненно, послужит дальнейшему углублению и развитию представлений о концептуальных проблемах теории доказательств.

Заведующий сектором проблем правосудия

Института государства и права РАН,

доктор юридических наук,

заслуженный юрист РФ,

И.Л.Петрухин

Предисловие

Предлагаемая читателю монография посвящена исследованию актуальных проблем доказывания. В последние годы теория доказательств сделала немало заметных шагов на пути своего развития, которые нельзя не учесть, анализируя теорию и практику доказывания. Серьезный толчок этому процессу дало принятие нового Уголовно-процессуального кодекса РФ (УПК РФ), основанного на демократических принципах судопроизводства, среди которых наиболее тесно соприкасаются с доказательственным правом принципы состязательности и презумпции невиновности. Возникла новая идеология судопроизводства, превращающая его из репрессивного в охранительное и ставящая новые задачи на пути научных исследований. На это явление процессуальная наука отреагировала бурным ростом научной продукции в виде диссертаций, монографий, научных статей.

В последние годы наблюдается, можно сказать, своеобразный исследовательский бум: вышло множество работ, посвященных различным аспектам теории доказательств. Это, думается, закономерно, поскольку ощущение свободы научного творчества, жестко ограниченной в советской период развития теории доказательств, побуждает исследователей и к анализу новых законоположений, и к переосмыслению многих традиционных представлений. Но одновременно наблюдается известная поспешность в суждениях, продиктованная, с одной стороны, неясностью многих новых законоположений, а с другой - стремлением, не дожидаясь накопления эмпирического материала, по-новому осветить главнейшие аспекты теории доказательств - саму сущность доказывания, его цели, роли участников процесса в доказательственной деятельности, понятие доказательства, его необходимые свойства, направления развития доказательственного права и т.д. При этом нередко игнорируются выдержавшие проверку временем постулаты теории доказательств. Часто по проблемным вопросам высказываются различные, порой взаимоисключающие и слабо аргументированные утверждения. Иногда авторы не дают себе труда опровергнуть концепции, противоречащие их взглядам, создавая впечатление, что теория доказательств разрабатывается ими с "чистого листа".

Такая разноголосица побуждает автора настоящей монографии к тому, чтобы, опираясь на накопленные наукой знания, системно проанализировать позиции исследователей, высказанные в последние годы по наиболее важным и спорным вопросам теории доказательств, выявить их сильные и слабые стороны и аргументировать свою позицию. Это намерение отнюдь не означает стремления автора поставить точку в научных дискуссиях - это было бы несовместимо с диалектикой научного творчества. Наоборот, хотелось бы надеяться, что такой подход может способствовать дальнейшему развитию теории доказательств.

Отметим три обстоятельства, важных для уяснения смысла и содержания предлагаемой читателю работы.

Первое. Автор не претендует на освещение всех традиционно значимых аспектов теории доказательств и не стремится предложить ее целостную концепцию. Речь в работе пойдет только о наиболее острых проблемах, вызвавших самые оживленные дискуссии в последние годы. Это предопределило и структуру работы, которая разбита на главы и пункты, посвященные отдельным, наиболее важным в теоретическом и практическом отношении и дискуссионным проблемам. Отдельные пункты, обозначающие переход к новой мысли, выделены внутри глав в целях придания излагаемому материалу большей последовательности.

Второе. Вследствие такой структуры и тесной взаимосвязи отдельных глав автор не смог избежать "пересечения" рассматриваемых вопросов. Но в каждой главе исследованные ранее проблемы подвергаются анализу под новым углом зрения и с приведением аргументов, соответствующих новому аспекту исследования.

Третье. В работе использованы идеи прежних трудов автора, посвященных доказательствам и доказыванию, выполненных на основе ранее действовавшего законодательства, но существенно переработанных с учетом новых законоположений и современных научных воззрений. В ней также использованы статьи, посвященные актуальным проблемам теории доказательства, опубликованные им в последние годы в журнале "Государство и право", других изданиях. Весь этот научный материал систематизирован и дополнен.

В определенном отношении предлагаемая читателям книга служит продолжением исследований правовых форм доказывания, предпринятых автором на протяжении четверти века в ряде его прежних работ.

семейный спор развод медиация

На сегодняшний день согласно российскому законодательству юридические дела, возникающие из семейных отношений, относятся к компетенции следующих органов:

• 1) органов опеки и попечительства;
• 2) комиссий по делам несовершеннолетних;
• 3) органов записи актов гражданского состояния;
• 4) органов нотариата;
• 5) судов общей юрисдикции.

При этом разрешение семейных споров осуществляется только судами. Иные органы относятся к органам бесспорной юрисдикции.

Следует отметить, что семейная медиация является одним из первых и наиболее распространенных видов медиации за рубежом. Как правило, семейная медиация применяется для урегулирования разногласий, которые возникают при разводе супругов и касаются вопросов проживания родителей и детей, воспитания и общения с ребенком, уплаты алиментов, раздела имущества и распределения долгов, а также споров, возникающих между членами семьи относительно материальной поддержки и помощи. В некоторых странах, например в Германии, к семейной медиации отнесены наследственные дела, когда спорят наследники-члены одной семьи*(223). Несмотря на различия в национальных правовых системах и культурных традициях, в зарубежных странах наблюдается явная тенденция институциализации семейной медиации и интегрирования данной примирительной процедуры в деятельность различных юрисдикционных органов. Зачастую семейная медиация регламентируется отдельно (от иных видов медиации) в отраслевом или специальном законодательстве и рассматривается в качестве обязательного этапа в разрешении споров, вытекающих из семейных правоотношений.

В частности, в Англии и Уэльсе в соответствии с Законом о семье 1996 года солиситор обязан направлять клиентов, обратившихся за юридической помощью по семейному спору и в то же время обладающих правом на ее бесплатное предоставление, к медиатору, имеющему государственную аккредитацию, для проведения информационной сессии. Основными целями такой предварительной встречи являются разъяснение стороне сути примирительной процедуры, ее преимуществ, а также проведение оценки медиабельности спора. Если спор может быть урегулирован в процедуре медиации и обратившаяся сторона дает согласие на проведение примирительной процедуры, медиатор направляет уведомление другому участнику спора. Если в течение 14 дней ответ не поступает либо вторая сторона отказывается принять участие в информационной сессии и (или) медиации, медиатор оформляет письменное заключение, которое является основанием предоставления бесплатной юридической помощи при рассмотрении дела в суде. При наличии согласия обеих сторон проводится процедура медиации. Как правило, лица, материальное положение которых соответствует установленным критериям, пользуются услугами медиации бесплатно.

В Республике Ирландия в конце 1980 гг. при Департаменте семьи и социальных вопросов была учреждена Служба семейной медиации, под руководством которой функционируют 16 региональных центров, обеспечивающих проведение бесплатных примирительных процедур. Государство активно поддерживает развитие медиации в качестве одного из мероприятий в рамках реализации политики, направленной на поддержание и укрепление семьи.

В США в большинстве штатов приняты законы, регулирующие семейную медиацию, при этом в некоторых из них предусмотрено проведение обязательной медиации по делам, связанным с опекой и воспитанием детей после развода родителей. Многие службы семейной медиации создаются и функционируют при судах.

В Австралии система разрешения семейных споров, установленная Законом о семье 1975 года, включает процедуру медиации и процедуру примирения (conciliation), которые проводятся лицами, аккредитованными в соответствии с Системой практикующих специалистов в области разрешения семейных споров. В целях уменьшения нагрузки на семейные суды и суды магистратов, а также для снижения судебных издержек и предоставления бывшим супругам возможности выбора способа разрешения их конфликта в Австралии создана сеть Центров семейных отношений (Family Relationship Centers, FMCs), финансируемых за счет федерального бюджета страны. С 2007 года обращение к аккредитованным практикующим специалистам в области семейных споров по делам о воспитании детей после развода родителей стало обязательным (исключение составляют случаи, если спор связан с насилием в семье, жестоким обращением с детьми и (или) похищением детей).

В Европейском Союзе проблемам семейной медиации уделяется значительное внимание. В 1998 году была принята Рекомендация Rec N (98)1 в которой раскрыты основные принципы и правила семейной медиации. Медиатору по семейным спорам рекомендуется уделять особое внимание интересам ребенка и напоминать родителям об их основной обязанности заботиться о благополучии общих детей. Согласно Рекомендации Rec N (98)1 медиатор вправе предоставлять сторонам правовую информацию, однако должен воздерживаться от предложения конкретных решений по спору и юридических советов. Государствам-членам ЕС рекомендуется предпринять меры по распространению информации о семейной медиации, а также создать правовые механизмы применения судебной семейной медиации и приведения в исполнение достигнутых в ходе примирительной процедуры соглашений. Следует отметить, что цель принятия Рекомендации заключалась в стимулировании внедрения, распространения и унификации института семейной медиации в европейских странах, однако, несмотря на всеобщее одобрение и поддержку, она не получила широкой практической реализации. В большинстве государств континентальной Европы развитие медиации в сфере семейных правоотношений осуществлялось поступательно в контексте национальной правовой системы и сложившихся культурных традиций.

В Германии семейная медиация стала одним из первых востребованных видов примирительных процедур. На сегодняшний день семейные медиации проводятся как частнопрактикующими медиаторами, так и государственными служащими управлений по делам молодежи, которые в соответствии с Кодексом социального права Германии наделены полномочиями по организации проведения медиаций по спорам, связанным с воспитанием детей.

В Австрии в середине 1990 гг. на базе федеральных органов государственной власти был проведен правовой эксперимент, в рамках которого осуществлялось информирование и консультирование граждан по вопросам примирительных процедур, проводились медиации по семейным спорам, а также была реализована программа помощи детям при разводе их родителей. По окончании эксперимента в Вене был создан Консультативный совет, объединяющий специалистов-медиаторов, деятельность которого в основном финансируется государством. Интересно, что в Австрии распространена практика проведения семейной медиации двумя медиаторами (сомедиация), один из которых является специалистом в области психологии (психолог, психотерапевт или лицо, имеющее соответствующее образование в области семейных конфликтов), а второй - в области юриспруденции (юрист, адвокат, нотариус). Данный подход представляется оправданным, так как медиация по семейным спорам включает в себя одновременно правовые, социально-психологические и специфические личностные аспекты.

Семейная медиация широко распространена в странах Северной Европы.

Например, в Финляндии принят Закон о браке, в котором содержится глава, посвященная вопросам медиации (глава V "Семейная "). Согласно части 1 статьи 20 Закона приоритетным способом разрешения конфликтов, в том числе правового характера, являются переговоры между членами семьи и заключение соглашения. При возникновении семейного спора стороны вправе обратиться за содействием и поддержкой к медиатору (части 2 статьи 20), основной задачей которого является обеспечение конфиденциального и доверительного диалога между членами семьи в целях урегулирования разногласий с учетом интересов всех участников. При этом медиатор обязан уделять особое внимание интересам несовершеннолетних детей. Проведение семейной медиации осуществляется специализированными организациями, ассоциациями и учреждениями, а также частнопрактикующими специалистами на основании разрешения, выданного уполномоченными государственными органами провинций. Мониторинг и контроль деятельности организаций и частнопрактикующих семейных медиаторов осуществляется также уполномоченными государственными органами провинций под руководством Министерства социальных дел и здравоохранения Финляндии.

Таблица 1 « Виды альтернативных способов урегулирования правовых споров»

Виды альтернативных способов урегулирования правовых споров	Краткое описание вида
Переговоры	представляющие собой урегулирование спора непосредственно сторонами без участия иных лиц;
Медиация	урегулирование спора с помощью независимого, нейтрального посредника, который содействует сторонам в достижении соглашения;
Третейское разбирательство	разрешение спора с помощью независимого, нейтрального лица - арбитра (или группы арбитров), который уполномочен вынести обязательное для сторон решение
	широко применяемый способ для урегулирования коммерческих споров, получивший название от внешнего сходства с судебной процедурой и представляющий собой урегулирование спора с участием руководителей корпораций, юристов и третьего независимого лица, возглавляющего слушание дела;
Независимая экспертиза по установлению фактических обстоятельств дела	процедура достижения сторонами соглашения на основе заключения квалифицированного специалиста, изучившего дело с точки зрения фактического состава;
Омбудсмен	урегулирование споров, связанных с недостатками в деятельности правительственных агентств и частных организаций официально уполномоченным лицом, расследующим обстоятельства дела по жалобам заинтересованных лиц
Частная судебная система	обеспечивающая разрешение споров с помощью судей, ушедших в отставку, за достаточно высокую плату, которые имеют полномочия не только примирить стороны, но и вынести обязательное для них решение

Скорейшее разрешение семейного конфликта - это обеспечение здорового и счастливого детства ребенк у.

Татьяна Билык, семейный медиатор

Связь с нами: [email protected]

О семейной медиации

Медиация — мирное урегулирование конфликта с участием независимой третьей стороны.

Медиация эффективна в случаях, когда стороны не могут договориться самостоятельно, находятся в тупике или не разговаривают друг с другом. Техника семейной медиации помогает сторонам конфликта устранить разногласия и добровольно сотрудничать для принятия осознанного решения проблем, связанных с расставанием, разводом, детьми, а также по финансовым или имущественным вопросам.

Медиатор как нейтральный посредник не заинтересован в каком-то определенном исходе конфликта. Он заинтересован в том, чтобы учитывались интересы каждого участника процесса, и обязательно - детей. Поэтому решение, найденное в процессе семейной медиации, удовлетворяет потребности всех сторон конфликта.

Бывают ситуации, когда людям сложно поверить в то, что их проблемы имеют мирное решение, устраивающее всех. Тем не менее, мировая практика медиации подтверждает это. В США и в странах Европы этот метод урегулирования конфликтов показал свою эффективность настолько, что медиация получила законодательное закрепление.

Для кого существует семейная медиация?

Семейные конфликты отличаются тем, что приносят душевные страдания и боль. Эмоции мешают людям сосредоточиться и решить, что же делать дальше. Семейная медиация учитывает высокую эмоциональность семейных конфликтов и очень эффективна в различных запутанных жизненных ситуациях.

Например:

• супружеские размолвки, часто доходящие до предразводной ситуации или до развода. Ребенок страдает от ссор родителей, а родители, занятые своими проблемами, забывают о чувствах ребенка;

• конфликты между родителями и подрастающими/выросшими детьми. В некоторых случаях обычные «разногласия поколений» доходят до разрыва отношений, прекращения общения;

• конфликты, в которых активную позицию занимает третье поколение - бабушки и дедушки. Желая детям и внукам только лишь добра, они зачастую вмешиваются в жизнь молодых слишком увлеченно;

• рождение ребенка после непродолжительных отношений способно в дальнейшем принести немало проблем. Отсутствовавший долгое время отец может изъявить желание общаться с ребенком. Мама против этой идеи, а для ребенка такая ситуация очень болезненна;

• матери, воспитывающие своего ребенка без отца, часто вынуждены обращаться за помощью к бабушкам. После второго замужества естественное желание матери - продолжать воспитание ребенка в рамках новой семьи. В такой ситуации не редки возникновения конфликтов с третьим поколением, в ходе которых мать может запретить бабушке видеться с ребенком;

• ссоры, возникающие в семьях, вынужденных проживать в ограниченных территориальных условиях. Например, два-три поколения, проживающие в одной квартире, неизбежно конфликтуют только лишь за счет ограниченного личностного пространства.

Медиация может быть также использована для урегулирования конфликтов:

• между братьями и сестрами, решающими, с кем именно будут жить их пожилые родители;

• между супругами и детьми от первого и второго браков по вопросам наследования имущества.

Ситуации могут быть разными. Каждая несчастливая семья, по словам великого писателя, несчастлива по-своему. Но, как бы ни было тяжело, решение всегда существует, и его можно найти.

Родители ищут ответы на следующие вопросы, касающиеся ребенка:

• обмен информацией о состоянии здоровья ребенка, о процессе его обучения;

• об особенностях общения родителей друг с другом и каждого из родителей с ребенком;

• ежедневное расписание ребенка и проведение праздников, отдых на каникулах;

• контакт с родственниками разведенных родителей, общение с бабушками и дедушками, другими родственниками;

• подарки, одежда, карманные расходы, а также дисциплина, правила воспитания и распорядка.

Преимущества медиации

Медиация имеет ряд преимуществ перед другими способами разрешения конфликтов.

Суд выносит ультимативное решение на основании знакомства с фактами и с помощью действующего законодательства. Чувства, эмоции участников не принимаются во внимание. Судебное решение может не устраивать одну или обе стороны конфликта, поэтому они в дальнейшем уклоняются от его выполнения. Медиация же направлена не на поиск виновного и его наказание, а на достижение согласия и выработки общей стратегии поведения в новых условиях жизни.

Медиация - не психотерапия. Она не ищет психические патологии, никого не лечит и не корректирует поведение людей. Перед психотерапевтом стоит общая задача решить психологические проблемы пациента. Длительность и протекание лечения не имеет ограничений, все определяется в процессе психотерапевтом. Перед медиатором стоят четко обозначенные проблемы, требующие скорейшего разрешения, на которых он и концентрирует внимание участников. Кроме того, процесс медиации четко структурирован, есть обязательные этапы, которые должны быть пройдены.

К преимуществам медиации можно отнести и принципы, на которых она построена и которые помогают защитить интересы участников.

1. Добровольное участие сторон

Только желание всех участников конфликта разрешить сложившуюся ситуацию приведет к выработке решения. Все участники процесса имеют право выйти из медиации на любом этапе.

2. Нейтральность медиатора

Медиатор независим, поэтому он заинтересован в достижении цели, в максимальном удовлетворении интересов каждого, а не в победе одной из сторон.

3. Конфиденциальность процесса

Медиация - процесс абсолютно конфиденциальный. Все, о чем идет речь во время медиации, остается между участниками. Присутствуют лишь медиаторы и стороны конфликта, без участия других посторонних людей. Медиаторы и стороны обязуются не разглашать информацию третьим лицам.

4. Самоопределение сторон

Стороны самостоятельно принимают решение, взаимоприемлемое для всех участников конфликта.

Механизм медиации

Даже в ситуациях, когда люди не могут спокойно разговаривать друг с другом, или вообще не разговаривают, когда они находятся в тупике и не видят путей выхода из сложившейся ситуации, даже тогда, благодаря медиации, решение может быть найдено.

Каким же образом достигается такой результат?

Семейные медиаторы работают в паре. Конфликтующие стороны могут общаться не напрямую, а через медиаторов. Это позволяет им выразить свои чувства и потребности, выяснить истинные интересы другой стороны. В ходе такого общения они начинают понимать поступки и чувства другого, и в результате - стать готовыми для совместной работы над решением своих проблем. Медиация помогает людям осознать, что на данном этапе самое важное - это найти в себе силы жить после конфликта, а для этого необходимо его разрешить.

Процесс семейной медиации - это определенное количество проведенных сессий, в результате которых возможно нахождения оптимально-приемлемого решения для всех участников конфликта.

Работа с детьми в семейной медиации

Когда ребенок живет с родителями, находящимися в постоянном конфликте, даже если ему никто ничего не говорит, он ощущает напряжение и беспокойство, а поэтому постоянно спрашивает родителей: «Вы собираетесь разводиться?».

Когда ребенок не понимает, что происходит, то, сказанное родителем позволяет координировать, придавать смысл, соединять, вносить порядок и успокаивать. Иногда то, что нам предстоит сказать ребенку, очень болезненно, например, о расставании родителей, или, что этих детей оставили и их будут усыновлять. В таких ситуациях многие взрослые думают, что лучше вообще ничего не говорить ребенку. Но такой образ мыслей создан для того, чтобы защитить взрослых, а не детей, так как очень непросто взрослому обратиться к ребенку с представлением о том, что он принесет боль ребенку.

Однако собственные ощущения ребенка будут соответствовать настроению его окружения, и это несогласие, несоответствие между словами и воображением, возможно самое худшее, что может произойти с человеком, особенно до овладения речью. Когда ничего не говорят, ребенок испытывает хаос и пустоту, но когда говорят ложь, ребенок организуется вокруг этой лжи и эта ложь будет отрицанием чувств, которые он испытывает. Ребенок до овладения речью не способен критиковать то, что ему сказано. То, что сказано взрослым, - правда.

Проблема в том, что родители часто врут детям и ребенок порой предпочтет организовать себя, свою жизнь вокруг этих лживых слов, связать свои ощущения, чтобы найти в них правдивый для себя смысл, чтобы не потерять любовь взрослого.

Самым тяжелым периодом для детей является время фактического расставания, а не развода их родителей. При расставании общение между родителями нарушается, и дети не понимают, что происходит. Они испуганы и растеряны. Маленькие дети часто думают, что один из родителей ушел из дома по их вине. Исследования показывают, что меньше половины детей, родители которых расстались или разведены, имеют возможность регулярно видеться с родителем, с которым они не проживают. Половина детей из распавшихся семей даже не знают, где этот родитель (чаще всего отец) проживает.

Дети, пережившие расставание или развод, чаще, чем дети из полных семей испытывают проблемы со здоровьем (прежде всего речь идет о психосоматических расстройствах) и нуждаются в дополнительной помощи в школе, у них меньше друзей и занижена самооценка.

Долгосрочные последствия расставания или развода для детей неизбежно будут отрицательными. Огромную роль играет тот факт, как родители ведут себя в этот сложный период и как они объясняют происходящие изменения детям. Важными факторами также являются продолжительность конфликта между родителями и то, насколько сильные неудобства приходится терпеть детям.

Партнеры часто признают, что они очень мало знают о процедуре развода и не понимают, как организовать выполнение своих родительских обязанностей после него. Многие осознают, что неспособны эффективно общаться друг с другом и принимать разумные решения на ранних этапах развода, когда испытывают наибольший стресс. Если же во время и после развода родители могут взаимодействовать друг с другом и продолжают сообща выполнят свои родительские обязанности, детям гораздо легче пережить развод.

Взрослые часто недооценивают способность детей понимать их чувства и взаимоотношения. Родители, которые думают, что их ребенок слишком мал для того, чтобы понять, что происходит, неосознанно стремятся защитить себя, а не ребенка. Хотя реакция детей на расставание родителей необязательно соответствует их реальному возрасту. Когда дети переживают и не получают при этом необходимой поддержки, их страдания выражаются в поведении, а не в словах. То, как они проявляют свои чувства, может вызвать дополнительные сложности, потому что родителям свойственно иначе интерпретировать поведение своих детей и придавать ему иное значение. Партнеры обвиняют друг друга и считают, что именно бывший супруг (а) - причина всех проблем.

Учитывая то, что дети существа логические, им обязаны объяснить разницу между взаимными обязательствами мужа и жены и обязательствами родителей по отношению к их детям, чтобы дети понимали, что родительские обязательства не зависят от ссор, расставаний или развода родителей. Развод для детей является непонятным, поэтому он не должен таким для них оставаться. Развод сегодня является узаконенной ситуацией, которая приносит решение, и в том числе для детей.

Ребенок нуждается в том, чтобы каждый из родителей сказал, что несмотря на развод и все ссоры, никто из них не жалеет о том, что этот ребенок родился и они счастливы его рождению, и не сожалеют, что жили друг с другом так как благодаря этому браку родился этот ребенок.

«Ты родился и ты есть самое большое достижение этой пары» - важно, чтобы это было сказано именно третьим лицом в присутствии пары, у которой возникли сложности после рождения детей.

Дети ощущают себя разделенными во время развода по причине сложностей и ответственности, которую они ощущают, считая свое существование дополнительным грузом при разводе.

Ребенок должен осознавать, что развод - это наименьшее зло, как операция, которая отсекает умершую часть тела, и которая облегчает страдание паре, которые уже не могут жить вместе. Для того, чтобы ребенок серьезно отнесся к этому решению, родители должны объяснить, что это решение осознанное и не есть их капризом. Часто ребенок реагирует на это начиная фантазировать, и необходимо оставить его со своими фантазмами и манерой реагировать.

Детям важно сделать выводы из происходящего, так как им это очень сложно осознать. Им нужно говорить правду, оставляя им возможность отреагировать на нее, тем более когда эта правда такая сложная и им нужно время на ее отреагирование.

Дети полны сочувствия. Развод родителей приносит много страданий детям и им с этим надо жить. В данном случае, дети конечно страдают, но официально они никаких претензий предъявлять не могут. Но то, что они могут, это сделать жизнь своих родителей невыносимой, то есть заставить родителей страдать в ответ. И в этих ситуациях важно чтобы кто-то сказал ребенку, что, несмотря на то, что его родители разойдутся, папа останется папой, а мама - мамой.

Некоторые дети на протяжении долгого времени продолжают мечтать, что родители соединятся и будут жить вместе, и с этим фантазмом можно работать, но не разрушая его, так как это их мечта.

Что именно делают медиаторы?

Вы будете нас мирить?
- Нет, мирить мы вас не будем.

Из бесед с участниками конфликтов

Основной вопрос, который задает медиатор участникам - «Готовы ли Вы договариваться для того, чтобы найти решение, которое поможет разрешить ваш конфликт?» .

После получения утвердительного ответа, работа медиатора направляется на следующее:

• помочь наладить общение между участниками семейного конфликта;

• помочь услышать и понять друг друга. Бывает такое, что некоторые вещи сложно сказать в лицо. Рассказать постороннему человеку, то есть медиатору, бывает гораздо легче, а он найдет способ передать нужную информацию по назначению;

• после длительного конфликта люди часто могут уже не осознавать, что у них все-таки много общего, а медиация помогает это увидеть;

• узнать интересы друг друга, а главное - сформулировать для себя и собственные интересы.

Иногда люди, находясь в состоянии огромной обиды, готовы поступиться своими настоящими интересами, ради того, чтобы сделать больно другому.

Медиация помогает понять, что такой подход - путь в никуда и никого не сделает счастливым.

• понять интересы ребенка. Родители склонны забывать о чувствах детей, когда кровоточат их собственные душевные раны;

• помогает в сохранении родительских отношений. Что бы ни происходило между супругами, они не перестают быть родителями;

• ведет клиентов к решению, которое будет оптимальным для обеих сторон;

• помогает сторонам выполнить решение, добровольно принятое обеими сторонами.

Результаты медиации

Душевное равновесие ребенка при конфликтном разводе - не миф, это - работа медиаторов.

В России медиация еще не приобрела повсеместного распространения, но многие семьи уже воспользовались данной услугой. После медиации некоторые участники признавались, что не ожидали большого эффекта от использования данного метода. Но в итоге участники остались довольны своим решением прибегнуть к медиации. Медиация позволила им найти выход из непростых ситуаций, освободиться от груза обид, дала возможность с оптимизмом смотреть в будущее, а детям позволила сохранить тепло, заботу и внимание обоих родителей.

Клиенты отмечают такие моменты:

• польза от семейной медиации видна практически сразу. Меняется отношение детей к родителям, их реакции на происходящее - они становятся более послушными, веселыми и даже здоровыми;

• медиаторы помогли понять, чего хочет мой супруг/супруга;

• здесь мне помогли понять, чего я хочу и что мне нужно, и что мне делать дальше.

Кроме того, людям важно получить в результате и некое нематериальное удовлетворение от процесса, а именно услышать извинения, сожаления от своего супруга/супруги.

Родитель - это навсегда!

Супружеские отношения прекращаются - родительские отношения продолжаются.

Цель семейной медиации при расставании пары - помочь им сохранить свои родительские обязанности. Медиация дает возможность отделить статус мамы или папы от горечи и грусти, которые следуют за потерей статуса жены или мужа.

Детское счастье хрупко, дефицит любви на протяжении детских лет не может быть компенсирован в более поздний период. Развод родителей - это одна из самых тяжелых ситуаций для ребенка. Расставание родителей может оставить глубокий след в душе ребенка и негативно повлиять на его будущее.

Важно правильно подготовить ребенка к переменам в его жизни, объяснить, что мама и папа по-прежнему любят своего сыночка/дочечку и всегда будут рядом, даже если не будут больше жить вместе.

В этот период ребенку очень нужна поддержка его окружения. В этих новых условиях он должен чувствовать, что трагедии не произошло, что он не лишился любимых людей.

Подарите счастливое детство своему ребенку!

Медиация как форма решения семейных конфликтов

Основной причиной распада семей является внутрисемейный конфликт, в основе которого могут лежать следующие факторы: супружеская неверность; неудовлетворенность друг другом; психологическая несовместимость, несовместимость характеров, взглядов и жизненных ценностей; неумение строить семейные отношения и предотвращать конфликтные ситуации; разочарование в супруге; алкоголизм или зависимость от наркотиков у одного из супругов; безответственное отношение одного из супругов к семейной жизни; конфликты с детьми.

Одним из способов решения семейных конфликтов и улучшения взаимодействия в семье является семейная медиация.

При изучении медиации (1) как формы решения конфликтов необходимо сначала рассмотреть само понятие. Поэтому мы проанализируем подходы разных направлений к пониманию понятия «медиация», рассмотрим их особенности.

«Термин «медиация» происходит от латинского « mediare » (посредничать, выступать в роли лица, при участии которого ведутся переговоры) и активно используется в зарубежных странах .» «Существует два подхода к определению понятия «медиация»: концептуальный и описательный .»

Концептуальный подход определяет понятие «медиация» – как добровольную конфиденциальную процедуру примирения, в которой медиатор (нейтральное лицо) способствует участникам во взаимодействии с целью заключения договоренности. Данная модель определения медиации в переносе на образовательную практику может подразумевать под «переговорами» и «взаимоприемлемым соглашением» решение конфликта и подписание примирительного соглашения.

Описательный подход определяет понятие медиация как «процедуру «урегулирования конфликта, при которой спорящие стороны встречаются с медиатором и разговаривают, после чего делают попытку разрешить противоречие». Такое определение позволяет «раскрыть содержание медиации определенного вида или модели».

В отечественной литературе при определении понятия исследователи опираются на содержательный аспект процедуры, то есть на «содействие нейтрального лица переговорам сторон с целью мирного завершения конфликта» (Решетников И. В. Давыденко Д. Л. .

Исходя из вышесказанного, в своей работе мы будем опираться на следующее понятие: « Медиация " - способ разрешения споров мирным путем на основе выработки сторонами спора взаимоприемлемого решения при содействии нейтрального и независимого лица – медиатора». Данное определение дается в « Концепции
развития до 2017 года сети служб медиации в целях реализации восстановительного правосудия в отношении детей, в том числе совершивших общественно опасные деяния, но не достигших возраста, с которого наступает уголовная ответственность в Российской Федерации
(утв. Правительства РФ от 30 июля 2014 г. № 1430-р)»

В нем также говорится, что целью медиации является примирение сторон и добровольное участие в ее проведении. Следовательно, можно говорить о принципах реализации данного подхода. Калашник С. И. приводит классификацию принципов медиации в зависимости от их функционального значения:

Организационные принципы – характеризующие проведение медиации и статус ее участников. К ним относится добровольность и нейтральность медиатора. К ним относят конфеденциальность, самостоятельность, сотрудничество и равноправие сторон.

Процедурные принципы – характеризующие порядок проведения медиации. .

Современная концепция медиации основывается на «Гарвардском методе» разработанным Р. Фишером и У. Ури, в 1981 году, суть которого заключается в «совместных действиях» по выявлению интересов. Основой деятельности медиатора становится помощь участникам конфликта в решении их противоречия путем вынесения на первый план интересов, компетентностного выстраивания переговоров, применяя технологию ведения примирительных процедур в целях управления ими.

Преимущества медиации.

Медиация признает, что конфликты между сторонами могут быть решены только в случае, если стороны этого сами захотят (чувства нельзя отменить приказом свыше).

Медиация признает, что если стороны пришли для того, чтобы разрешить трения, которые между ними имеются, им необходимо чувствовать себя комфортно, в безопасности (медиатор вызывает доверие, обеспечивает конфиденциальность).

Медиация признает важность поощрения доверия и уважения, открытого обмена информацией между сторонами (разрушает барьеры).

Медиация признает, что именно сторонам лучше всего судить о том, что же будет являться разрешением конфликта (стороны сами создают свое решение).

Медиация признает, что стороны скорее всего будут склонны к реализации именно тех соглашений, в создании которых они принимали непосредственное участие.

Медиация защищает от клеймения и отвержения, сохраняет конфиденциальность общения. .

Любой вид деятельности, применяемый в обществе, подчиняется определенным нормам и правилам. На сегодняшний день принято несколько нормативно-правовых документов регламентирующих деятельность в данном направлении. . Рассматривая медиацию как процесс применимый в практике, необходимо в первую очередь, сослаться на нормативно правовые документы, регламентирующие данный вид деятельности. Без правового регулирования этот процесс был бы невозможен. Итак, занимаясь рассмотрением данного направления мы ориентируемся на:

Федеральный закон от 10.12.1995 г. № 195-ФЗ «Об основах социального обслуживания населения в Российской Федерации»;

• .

Федеральный закон от 24.06.1999 № 120 «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних».

Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года утверждена распоряжением Правительства Российской Федерации от 17.11.2008 г. № 1662-р

Европейский кодекс поведения медиаторов;

Стандарты восстановительной медиации. Разработаны и утверждены. Всероссийской ассоциацией восстановительной медиации. 17 марта 2009 г.

Федеральный закон № 193 - ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» от 27.07.2010.

Национальная стратегия действий в интересах детей на 2012 – 2017 годы.

Рассматривая вопрос о тех случаях, когда программы медиации могут применяться, а когда они запрещены Калашник С. И. вводит понятие «медиабельность» - это показатель возможности рассмотрения дела службами примирения или медиаторами. .

Программа примирения в семье применяется при работе с семьей. «В соответствии с частью 2 статьи 1 Федерального закона № 193-ФЗ споры, возникающие в семейных правоотношениях, могут разрешаться в примирительной процедуре по общим правилам частной медиации».

Акцент может делаться либо на изменение разрушительных для семьи отношений и создание диалога (тогда программа ближе к конфликтологической), либо на разрешение криминальной ситуации – например, в случае воровства в семье (ближе к программе примирения жертвы и нарушителя), а так же могут решаться проблемы воспитания и общения с ребенком. Процедура медиации в данном случае направлена на сохранение дружеских отношений, формирование нормальной коммуникации, осознанию общих интересов, благополучие детей.

Кризис семьи может потребовать и более глубоких форм работы, таких, например, как семейная психотерапия, но программа примирения даст возможность членам семьи сделать шаг к осознанию необходимости собственных усилий и изменению стратегий поведения в ситуации.

Наиболее приемлемой моделью семейной медиации специалисты считают терапевтическую модель или сомедиация. При этом медиатору требуется психологическая подготовка.

«Круг заботы»

Еще одной техникой медиации является «круг заботы». Одна из самых сложных программ. Эта процедура проводится в случае семейного конфликта; если семья признана находящейся в трудной жизненной ситуации («ситуация объективно нарушающая жизнедеятельность гражданина, которую он не может преодолеть самостоятельно» Федеральный закон № 195-ФЗ); в случае непонимания в семье, ухода подростков из семьи; когда физически нарушена или отсутствует семья.

В данной процедуре участвует социальный педагог, который обследуя семью, выявляет круг лиц, способных заботиться о ребенке и оказать влияние на семью и воспитание в ней. К участию в «круге заботы» могут быть приглашены, родственники, социальный педагог, психолог, учителя, одноклассники, коллеги родителей по работе и т. д. При этом эти люди могут сообщить те сведения, которые конфликтующие стороны сознательно или подсознательно стараются скрыть, но которые являются основанием истинного конфликта. Родители вместе с социальным педагогом обговаривают круг лиц участвующих в программе, время и продолжительность встречи.

Можно говорить о том, что «круг заботы» это серия взаимосвязанных мероприятий. Присутствие социального работника (социального педагога) обязательно. Такой круг это начало большой работы со стороны всех участников и таких кругов может быть несколько, пока ситуация полностью не исправится.

Отметим еще один аспект такой медиации – это понимающий аспект. То есть данная форма помогает людям озвучить, ситуацию с их точки зрения. Здесь происходит осознание произошедшего со сторонами. Причем за видимой стороной конфликта, могут быть скрытые, очень глубинные причины и в процессе медиации их необходимо выяснить.

Важно заметить, что медиатор не ставит «диагноза», соответственно не подбирает «способа лечения». Такой способ исправления ситуации вырабатывают стороны.

Список литературы

Насырова Е. И., Стернин И. А. «Посредничество» или «медиация»: к вопросу о терминологии // Третейский суд. – 2007. № 1- с. 10

С. И. Калашник «Медиация в сфере гражданской юрисдикции». Кандидатская диссертация. Екатеринбург, УрГЮА, 2010.

Решетников И. В. Право встречного движения. Посредничество и российский арбитражный процесс // Медиация и право. Посредничество и примирение. – 2007. № 2(4). – с. 53.

Давыденко Д. Л. Как избежать судебного разбирательства. Посредничество в бизнес конфликтах. – М.: Секрет фирмы, 2006. – с. 42

Концепция развития до 2017 года сети служб медиации в целях реализации восстановительного правосудия в отношении детей, в том числе совершивших общественно опасные деяния, но не достигших возраста, с которого наступает уголовная ответственность в Российской Федерации
(утв. Правительства РФ от 30 июля 2014 г. № 1430-р)

Фишер Р, Юри У. Паттон Б. Переговоры по гарвордски / Пер. с англ. – М.: Эксмо, 2005.

Литвинов А. В. Введение в медиацию. samlib . ru . 22.05.2011

Маловичко И. Брошюра для детей. Волгоград. Школа № 27.

Восстановительные программы в работе с детьми и семьями, находящимися в трудной жизненной ситуации (сборник материалов). – М.: МОО Центр ≪ Судебно-правовая реформа ≫ , 2014. – 152 с.

Правовое регулирование семейных отношений в Российской Федерации осуществляется семейным законодательством, которое основывается на нормах Конституции РФ. Так, Конституция РФ (ч. 3 ст. 19) устанавливает, что мужчина и женщина имеют равные права и свободы и равные возможности для их реализации. (ч. 1 ст. 38) Конституции РФ содержит положение о том, что материнство и детство, семья находятся под защитой государства. Часть 2 ст. 7 Конституции РФ обеспечивает государственную поддержку семьи, материнства, отцовства и детства.

Семейное законодательство Российской Федерации состоит из СК РФ, принимаемых в соответствии с ним других федеральных законов, а также законов субъектов Российской Федерации (по вопросам, отнесенным к ведению субъектов Федерации СК РФ, и по вопросам, не урегулированным непосредственно СК РФ).

К предмету правового регулирования семейного законодательства относятся, в частности, личные неимущественные и имущественные отношения между членами семьи: супругами, родителями и детьми (усыновителями и усыновленными), а в случаях и в пределах, предусмотренных семейным законодательством, между другими родственниками и иными лицами.

Раздел общего имущества супругов является одной из самых распространенных, а одновременно одной из самых сложных категорий споров, рассматриваемых судами общей юрисдикции.

Супруги как участники совместной собственности сообща владеют и пользуются общим имуществом по обоюдному согласию супругов (п. 1 ст. 35 СК РФ).

Совместно нажитое имущество принадлежит одновременно обоим супругам, и каждый из супругов имеет равные права на имущество в целом. Но тем не менее ни один из супругов не вправе самостоятельно без согласия другого супруга произвести отчуждение совместно нажитого имущества. Так, п. 2 ст. 35 СК РФ определяет, что при совершении одним из супругов сделки по распоряжению общим имуществом супругов предполагается, что он действует с согласия другого супруга.

Сделка, совершенная одним из супругов по распоряжению общим имуществом супругов, может быть признана судом недействительной по мотивам отсутствия согласия другого супруга, только по его требованию и только в случаях, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о несогласии другого супруга на совершение данной сделки.

С наступлением экономических преобразований в России стало меняться и российское законодательство. При этом зачастую законодательство заимствовало институты, успешно зарекомендовавшие себя за рубежом. В большинстве развитых стран возможность заключения супругами или лицами, готовящимися ими стать, соглашения относительно имущества семьи закреплена законодательно.

Принято считать, что брачный контракт впервые появился в современной Европе или Америке. Однако еще тысячелетия назад аналог брачного договора существовал в Древней Греции и Риме. Прежде чем создать семью, мужчина и женщина обязаны были специальным соглашением урегулировать имущественные отношения, а именно: составить полный перечень имеющегося у них имущества, определить вопросы наследования совместно нажитого имущества и другие вопросы. Такое соглашение заключали все вступающие в брак лица, независимо от имущественного положения.

В Семейном кодексе РФ брачному договору посвящена глава 8, состоящая из пяти статей. Они определяют понятие брачного договора (ст. 40 СК РФ), определяют условия его заключения (ст. 41 СК РФ), его содержание (ст. 42 СК РФ), условия его изменения и расторжения (ст. 43 СК РФ) и условия, при которых брачный договор может быть признан недействительным. Кроме того, статьей 46 СК РФ устанавливаются гарантии прав кредиторов при заключении, изменении и расторжении брачного договора.

Согласно ст. 40 СК РФ, брачным договором признается соглашение лиц, вступающих в брак, или соглашение супругов, определяющее имущественные права и обязанности супругов в браке и (или) в случае его расторжения.

Законодатель не связывает заключение брачного договора с моментом вступления супругов в брак. Брачный договор может быть заключен как до государственной регистрации заключения брака, так и в любое время в период брака. Однако семейное законодательство четко разграничивает брачный договор от любого другого договора, регламентирующего определение порядка раздела совместного имущества. Так, субъектами брачного договора могут быть только супруги или лица, подавшие заявление о заключении брака в орган записи актов гражданского состояния. Брачный договор, заключенный до государственной регистрации заключения брака, вступает в силу со дня государственной регистрации заключения брака.

Брачный договор заключается в письменной форме и подлежит нотариальному удостоверению. Это означает, что несоблюдение нотариальной формы брачного договора влечет его ничтожность (п. 1 ст. 165 ГК РФ).

Статья 38 СК РФ предусматривает два основных порядка раздела общего имущества супругов: добровольный (внесудебный) порядок и судебный порядок раздела.

Сам процесс раздела имущества законодатель не связывает с фактом расторжения брака. В частности, добровольный раздел имущества возможен как в период брака, так и после его расторжения. При этом судебная практика неоднозначно определяет срок после расторжения брака, в течение которого бывший супруг может требовать раздела имущества. Гражданским кодексом РФ устанавливается общий 3-летний срок исковой давности. То есть предполагается, что супруг имеет право инициировать раздел имущества до истечения установленного трехлетнего срока. Однако суд должен принимать во внимание начало течения этого срока - момент, когда сторона узнала о нарушении своего права. Для предотвращения возникновения спорных ситуаций в будущем не стоит затягивать процедуру раздела имущества.

Семейное законодательство, как и в целом современная цивилистика, исходит из принципа диспозитивности, то есть законодательство предоставляет сторонам определенную свободу действия. Поэтому, если супруги решили прийти к соглашению о разделе совместного имущества, Семейный кодекс допускает лишь рекомендательные нормы, но в целом само решение зависит от воли сторон.

В этой связи необходимо учитывать, что воля каждого из супругов не может быть навязана какими-либо обстоятельствами.

Соглашение о разделе общего имущества супругов подчинено общим правилам, относящимся к любой гражданско-правовой сделке, а именно сделка - это правомерное действие, соответствующее требованиям законодательства, совершенное субъектами гражданско-правовых отношений, определяемое волей этих субъектов и направленное на достижение определенного правового результата.

Применительно к соглашению о разделе совместно нажитого имущества рассматриваемое соглашение можно определить как волевой акт супругов (бывших супругов), соответствующий требованиям законодательства и направленный на определение права собственности на часть имущества, являющегося совместно нажитым.

Рассматривая данный вид соглашения, приходим к необходимости внедрения примирительной процедуры урегулирования споров между супругами, поскольку конфликты невозможно исключить из семейной, общественной жизни. Как подчеркивал Иммануил Кант, задатки антагонизма заложены в самой человеческой природе . В целях предотвращения или уменьшения отрицательных последствий споров государство и различные общественные институты создают действенные механизмы управления конфликтами, в том числе в виде примирения сторон.

Категория примирения рассматривается в гуманитарных науках с разных точек зрения, но все существующие позиции отражают безусловный положительный потенциал корректного цивилизованного согласования разнородных притязаний, погашения конфликтов и нахождения взаимоприемлемых способов разрешения спорных ситуаций.

Г. Гегель, например, призывал стороны обратиться к «суду совести», который бы «в вынесенном им решении по данному отдельному случаю не придерживался формальности судопроизводства и особенно объективных доказательств, удовлетворяющих требованиям закона, а основывался на интересе, присутствующем в отдельном случае... не руководствуясь необходимостью вынести всеобщее законное решение», поскольку «такие формальности могут быть обращены им во вред и даже превращены в неправовое орудие» .

Процедура медиации, является альтернативным судебному разбирательству средством разрешения спора. Досудебное посредничество как обязательная процедура может быть предусмотрено соглашением сторон. В этом случае в договоре указывается на обязательность урегулирования спора с помощью медиатора (посредника), закрепляются основные подходы для исполнения такого соглашения.

Однако важно понимание того, что совершенствование российской модели медиации не должно осуществляться в противопоставлении судебному порядку рассмотрения и разрешения споров. От альтернативы «медиация или суд» надо переходить к взаимодействию медиации и судебного разбирательства, сохраняя при этом самостоятельность посреднической процедуры. Такое взаимодействие позволит решать не только материально-правовые, но и процессуально-правовые вопросы, обеспечить процессуальные гарантии защиты права, повлиять на доступность и эффективность правосудия по гражданским делам.

Верховным Судом Российской Федерации проведено обобщение практики применения Федерального закона от 27 июля 2010 г. N 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)», а также изучен вопрос о создании в субъектах Российской Федерации центров медиации.

Проведенный мониторинг показал, что в 2011 году в 27 субъектах Российской Федерации были созданы организации (центры, некоммерческие партнерства, автономные некоммерческие организации, общественные организации и т.п.), осуществляющие деятельность по обеспечению проведения процедуры медиации.

В двух регионах - Нижегородской области и Республике Марий Эл созданы постоянно действующие органы по внесудебному урегулированию споров с участием посредника (медиатора) (коллегии посредников (медиаторов) при торгово-промышленных палатах).

Кроме того, организации, обеспечивающие проведение процедур медиации созданы еще в 25 регионах : Свердловская область (пять организаций), Пермский край (наряду с Ассоциацией медиаторов на территории Прикамья созданы муниципальные службы примирения), Иркутская область (три организации), а также Чувашская Республика, Республика Башкортостан, Республика Татарстан, Алтайский край, Белгородская область, Калужская область, Кемеровская область, Кировская область, Краснодарский край, Красноярский край, Липецкая область, г. Москва, Московская область, Новгородская область, Новосибирская область, Оренбургская область, Псковская область, Ростовская область, г. Санкт-Петербург, Ставропольский край, Саратовская область, Ульяновская область (не более одной-двух таких организаций).

Тульская область в данный список не входит, что говорит о необходимости внедрения данного института в правовую систему нашего региона.

Обобщение практики показало, что в большинстве судов указанные примирительные процедуры в настоящее время пока не нашли широкого применения. Однако был сделан вывод, что развитие альтернативных методов разрешения споров является действенным способом оптимизации судебной нагрузки посредством уменьшения дел в судах, что, в свою очередь, позволит повысить качество правосудия и обеспечить надежные гарантии прав граждан на судебную защиту.

С таким выводом Верховного суда РФ нельзя не согласиться, эффективность медиации, несомненно, высока. Расширение сферы применения процедур альтернативного разрешения споров, возникающих из семейных правоотношений, совершенствование основ их правового регулирования создадут дополнительные гарантии обеспечения защиты конституционных прав и свобод граждан.