— У меня двое детей, тринадцати и четырнадцати лет, но дело не в этом. К вам на консультацию меня направил мой онколог...

Выглядела женщина соответственно заявлению. Простонародное «краше в гроб кладут» полностью описывало представшую передо мной картину. Возраст ее я определила приблизительно, по возрасту детей, с поправкой на болезненное состояние — где-то года 42-43.

— В следующем году мне исполнится пятьдесят, — сказала женщина. — Дети поздние, мы с мужем почти десять лет пытались зачать, обследовались, лечились...

Я немного приободрилась. Получалось, что, несмотря на стресс и болезнь, моя посетительница выглядит моложе своего возраста.

Разумеется, как и всякий практикующий психолог, я слышала апокрифические истории о случаях излечения онкологии с помощью психотерапии. Не то чтобы я им не верила... мир полон чудес и загадок, и я об этом прекрасно знаю... Но здесь и сейчас?

Интересно, зачем онколог направил ее в детскую поликлинику к семейному психологу? Ведь в онкологии, кажется, есть какая-то своя психологическая служба, знакомая с особенностями контингента... Наверное, у него была какая-то мысль...

— Расскажите мне о вашей семье.

— Чем вы занимаетесь? Работаете? Где? — может быть, на нейтральные вопросы она сумеет ответить?

— Понимаете, в некотором смысле я человек искусства, закончила театральный, актерское отделение... Больше года назад мой муж ушел к другой женщине. Абсолютно гормональная, хрестоматийная история. Она моложе меня ровно на четверть века. Я знаю, что это встречается сплошь и рядом, но отчего-то именно у меня никак не получается это пережить. Муж — режиссер, когда-то мы вместе учились, потом все делили на двоих — успехи, неудачи. Нам многие завидовали, в актерской среде, вы понимаете, больше скандалов, чем гармонии, а у нас был теплый, открытый дом. Потом не получалось с детьми, сначала лечилась я, после выяснилось, что и у него тоже проблемы. Мы годами поддерживали друг в друге надежду. Собирались даже взять детей из детского дома — обязательно двоих, думали, может быть, брата и сестру или двух братьев. Но тут нам наконец повезло, одна из десятков методик принесла успех. Господи, какое это было счастье! И — после всех ожиданий — два раза подряд! Мы укладывали сыновей спать и по часу стояли над их кроватками — любовались. А потом в кухне за чаем говорили почти до утра — и не могли остановиться. Нам всегда было о чем поговорить друг с другом!

Мы почти не ссорились. Никогда. И теперь тоже — он утверждает, что ему не хватает меня как собеседника. С молодой женой ему, надо думать, говорить не о чем. Она, сами понимаете, для другого. По его словам, я все преувеличиваю и нам ничто не мешает остаться друзьями. Ничто, кроме его предательства...

— Мальчики общаются с отцом?

— Старший — да, он более... практичен? Младший эмоциональный, он видит, что делается со мной, не может простить.

— Та-ак. А вы?

— Половина моих знакомых женщин прошла через что-то подобное. Я думала, что справлюсь. Сама не знаю, почему... у меня не получилось. Начала болеть. Сделали операцию — к счастью, на ранней стадии. Онколог сказал: «Либо вы как-нибудь разрешите свою проблему, либо... либо сами себя сожрете...» Вы понимаете, что он имел в виду... Это страшно...

Я молча кивнула, соглашаясь.

И уже знала способ, который, вполне вероятно, мог бы ей помочь. Одна загвоздка: он не вписывался в этические каноны. Причем не в канон врачебной этики, а вообще... Имею ли я право?

Женщина на удивление хорошо молчала — не напряженно и в то же время внимательно. Актриса держала паузу.

Подумав еще некоторое время, я решилась. В конце концов, я, здесь и сейчас, работаю на интересы детей. И где-то там есть два мальчика-подростка, только что пережившие уход отца, и если не предпринять чего-нибудь радикального, они могут в самом скором времени остаться без матери...

— Слушайте меня! Вы прожили с мужем больше двадцати прекрасных лет. Вы понимали друг друга с полуслова и делили напополам беды и радости. Он подарил вам двоих чудесных сыновей. У вашего совместного очага годами согревались ваши друзья. Но в мире ничто не вечно. И вот его больше нет... — женщина вздрогнула, но не произнесла ни звука. Огромные, обведенные темными кругами глаза ловили мой взгляд. Я смотрела прямо в них, куда-то в черную глубину ее болезни. — Он уехал, умер, провалился в параллельный мир, похищен инопланетянами — какая разница. Его нет! Но его любовь пребудет с вами и мальчиками вечно... Он не предавал вас. И ваших воспоминаний о нем и вашем общем счастье никто не отнимет.

Немолодая актриса немного подумала, потом как будто бы что-то сообразила, прищелкнула тонкими пальцами.

— А этот, который теперь...?

— Да, его место, кажется, занял кто-то другой, — я пожала плечами. — Ну не пропадать же добру. Этот кто-то отчасти похож... немного... Иногда его даже можно использовать в домашнем хозяйстве... Но вы же сами понимаете, насколько это бледная копия... Она просто не может вызвать у вас никаких чувств, ведь вы помните того, единственного...

— Кажется, я вас понимаю... — в глубоких глазах актрисы зажглись какие-то огоньки.

Когда она снова пришла ко мне спустя несколько месяцев, я вздрогнула. На ней был строгий черный костюм, черные ботики на пуговках и шляпка с черной вуалью. В руках — букет желтых роз.

— Это — вам! — сказала она и откинула вуаль.

Сказать по чести, я ее почти не узнала. Никаких кругов вокруг глаз, чудесный цвет лица.

— Э-э-э..? — неопределенно протянула я, начиная догадываться.

— Да, да, я еще не сняла траур, а что вы хотите? Все-таки столько лет... Вы знаете, когда я была маленькой, мы жили недалеко от Волковского кладбища. А я была романтической девочкой, ходила туда гулять и еще в детстве приметила заброшенную могилку... Там такой полустертый портрет красивого юноши, чем-то похожего на моего мужа. Сейчас я ее обиходила, поправила оградку, посадила цветы...

Мне стало очень не по себе. Интересно, кроме посещения могилки, она еще что-нибудь делает?

— А-а-а..? Здоровье? — хотя все было видно и так.

— Да, да! — не скрывая торжества, сказала женщина. — Я потому и пришла. Именно вчера онколог отпустил меня и сказал, что раньше, чем через полгода-год, видеть меня не желает. Я вышла на работу — у меня театральная студия для подростков, очень современная, мы ставим Лукьяненко, знаете такого писателя? Рассказ «Трон», это фантастика, о том, как важны родители для ребенка... Оба моих сына тоже играют. Я снова живу! Память о муже и нашей любви дает мне силу. Все мои друзья и подруги рады, что я снова с ними! А как я-то рада...

— У-у-у... — сказала я. — ЗдОрово...

И добавила про себя: «Никогда больше!» — говорят, победителей не судят, но все-таки с моей стороны это был очень неэтичный поступок. Интересно, знает ли бедолага-режиссер о том, каким именно способом пережила развод его первая жена?

ЧУФТЕЮБ У МАВЩН ЮЕМПЧЕЛПН - ЬФП РТЙЛМАЮЕОЙЕ. еЛБФЕТЙОБ чБДЙНПЧОБ - ОЕПТДЙОБТОЩК ЮЕМПЧЕЛ У ВПМШЫЙН ПРЩФПН ТБВПФЩ У ДЕФШНЙ. оП, РП УПВУФЧЕООПНХ РТЙЪОБОЙА, ОЕ ДПУФЙЗМБ ВПМШЫЙИ ХУРЕИПЧ Ч УЧПЕК РТБЛФЙЮЕУЛПК ДЕСФЕМШОПУФЙ (ТБВПФБЕФ Ч "ПВЩЛОПЧЕООПК РПМЙЛМЙОЙЛЕ", У "ПВЩЛОПЧЕООЩНЙ ДЕФШНЙ"). й С УНЕА РТЕДРПМПЦЙФШ, ЮФП РТЙЮЙОПК ФБЛПК ОЕ ПУПВП ЬЖЖЕЛФЙЧОПК ТБВПФЩ РУЙИПМПЗБ (2-3% ХДБЮОП ТБЪТЕЫЕООЩИ - ТБУРХФБООЩИ РТПВМЕН) ПФ ФБЛ УЛБЪБФШ, ОЕУЛПМШЛП ЛЙЮМЙЧЩИ РПДИПДПЧ Л УЧПЕК ТБВПФЕ..

ЕУМЙ ЧУРПНОЙФШ ЦЙЪОЕПРЙУБОЙЕ ЙЗХНЕОБ оЙЛПОБ (чПТПВШЕЧБ), ФБЛ РП ЕЗП УМПЧБН, РУЙИПМПЗЙС ЙЪХЮБЕФ ОЕ ЮЕМПЧЕЛБ, Б ФБЛ ОБЪЩЧБЕНХА ЛПЦХ.. рТЕДРПМБЗБА, ЮФП ФБЛ Й РТПЙЪПЫМП Ч УМХЮБЕ У ЧЩЫЕОБЪЧБООЩН УРЕГЙБМЙУФПН - ДХЫЕЧЕДПН. дЙРМПН ВЙПМПЗБ ЧУЕ - ФБЛЙ ОЕ ДБЕФ ОБЧЕТОПЕ, РТБЧП ЙУРПМШЪПЧБФШ НЕДЙГЙОУЛЙК ЗЙРОПЪ Ч НБУУПЧПН РПТСДЛЕ. еУМЙ ВЩ ЙНЕМП НЕУФП УМЕДХАЭБС УЙФХБГЙС: ОБРТЙНЕТ, ТЕВЕОПЛ - ДПЫЛПМШОЙЛ ЙУРХЗБМУС ВТПДСЮЕК УПВБЛЙ, УФБМ ЪБЙЛБФШУС.. ФПЗДБ ТЕВЕОЛБ РПЗТХЦБАФ ФТБОУПЧП Ч ФХ ЦЕ УЙФХБГЙА У РПУМЕДХАЭЙН РПЪЙФЙЧОЩН ЧОХЫЕОЙЕН, ОП ЬФП Ч ЛТБКОЕ УМХЮБЕ. б ЦЕОЭЙОБ РП-РТЕЦОЕНХ, ЧЙДЙНП РТПДПМЦБЕФ РПМШЪПЧБФШУС БФТЙВХФБНЙ ЗЙРОПФЕЪЕТБ: ЛБТЛХЫЙОЩ ВЙТАМШЛЙ Ч ДБООПН УМХЮБЕ.

ЬФП ЛПОЕЮОП ЮБУФОПЕ НОЕОЙЕ. нОЕ ПЮЕОШ РПОТБЧЙМЙУШ РБТХ МЕФ ОБЪБД ЧЙДЕП МЕЛГЙЙ РЕДБЗПЗПЧ - РУЙИПМПЗПЧ: фБФШСОЩ ыЙЫПЧПК Й йТЙОЩ нЕДЧЕДЕЧПК + УЕТЙС РХВМЙГЙУФЙЮЕУЛЙИ УФБФЕК. фБЛЦЕ ЙОФЕТЕУОЩ ЛОЙЗЙ РТБЧПУМБЧОПЗП РУЙИПФЕТБРЕЧФБ дНЙФТЙС бЧДЕЕЧБ.

ФБФШСОХ ыЙЫПЧХ Й йТЙОХ нЕДЧЕДЕЧХ С Ч УЧПЕ ЧТЕНС ОЕ РТПУФП РТПЮЙФБМБ, Б ЧРЙФБМБ. чУЕ ВЩМП УЧПЕЧТЕНЕООП Й РП ДЕМХ, Й ЧППВЭЕ ЬФП -ЛМБУУЙЛБ. лБФЕТЙОБ нХТБЫПЧБ - ДТХЗБС. пОБ РПУФПСООП ЪБУФБЧМСЕФ НЕОС ЪБДХНЩЧБФШУС, Й ЕУМЙ С ХУФБМБ, ФП ЮЙФБФШ ЕЕ ОЕ НПЗХ - ДЙУЛПНЖПТФ))
фП, ЮФП ПОБ ЛЙЮМЙЧБ - ОЕ УПЗМБУОБ, ПОБ РТПУФП ОЕ УФЕУОСЕФУС ЗПЧПТЙФШ ФП, ЪБ ЮЕН ОБВМАДБМБ ЗПДБНЙ, ХЧЕТЕОБ Ч УЕВЕ - ЬФП ДМС РЕДБЗПЗБ (НОЕ РПЮЕНХ-ФП ПОБ ЧЙДЙФУС РЕДБЗПЗПН) ЕУФШ ИПТПЫП. нОЕ РПЮЕНХ-ФП ЛБЦЕФУС, ЮФП РПДТПУФЛЙ ЕЕ МАВСФ Й ОЕ ВПСФУС Л ОЕК ЙДФЙ. зПЧПТА, ЛБЛ НБНБ ДЧХИ РПДТПУФЛПЧ, ДПЧПМШОП УФЕУОЙФЕМШОЩИ.
оБУЮЕФ ФТБОУБ РПНПТЭЙМБУШ Й С, ОП ФБЛ РПОСМБ, ЮФП ПОБ ЕЗП ОЕ ЙУРПМШЪХЕФ. рТПВПЧБМБ - ДБ, ОП ОЕ РПОТБЧЙМПУШ. йОФХЙФЙЧОП ПОБ - РТБЧПУМБЧОЩК ЮЕМПЧЕЛ, УЮЙФБЕФ УЕВС УЕТЕДОСЮЛПН (ЕЕ УМПЧБ), ОЕ УФТЕНЙФУС ЧЧЕТИ РП ЛБТШЕТОПК МЕУФОЙГЕ, РТПУФП МАВЙФ Й ДЕМБЕФ УЧПА ТБВПФХ. рПОЙНБЕФ, ЮФП УЙМШОП "ЧОХФТШ" МЕЪФШ ОЕ ОХЦОП, ЬФП ОЕ ЕЕ УЖЕТБ, ЬФП ФПЦЕ ОТБ.

raf88 РЙУБМ(Б)
й С УНЕА РТЕДРПМПЦЙФШ, ЮФП РТЙЮЙОПК ФБЛПК ОЕ ПУПВП ЬЖЖЕЛФЙЧОПК ТБВПФЩ РУЙИПМПЗБ (2-3% ХДБЮОП ТБЪТЕЫЕООЩИ - ТБУРХФБООЩИ РТПВМЕН)

б ВПМШЫЕ ЙИ Й ОЕ НПЦЕФ ВЩФШ. рТПУФП РПФПНХ ЮФП ТПДЙФЕМЙ ОЕ УМЩЫБФ ДЕМШОЩИ УПЧЕФПЧ Ч РПДБЧМСАЭЕН УЧПЕН ВПМШЫЙОУФЧЕ. дБЦЕ ЛПЗДБ ЦБТЕОЩК РЕФХИ ЛМАОХМ Й ЗТПН ЗТСОХМ, ФБЭБФ ОЕУЮБУФОЩИ УЧПЙИ ДЕФЕК Л РУЙИПМПЗХ ТЕЫЙФШ ЪБ ОЙИ РТПВМЕНХ. б РТПВМЕНБ Ч УБНЙИ ТПДЙФЕМСИ. пВ ЬФПН Й фБФШСОБ ыЙЫПЧБ РЙУБМБ: ПОБ ЪБОЙНБМБУШ У ДЕФШНЙ, УЛБЦЕН ДЧЕ ОЕДЕМЙ, ХУРЕИЙ ВЩМЙ ОБМЙГП ДБЦЕ Х УБНЩИ ВЕЪОБДЕЦОЩИ, ОП ЛБЛ ФПМШЛП ДЕФЙ ЧПЪЧТБЭБМЙУШ ДПНПК - РТПВМЕНЩ ФПЦЕ ЧПЪЧТБЭБМЙУШ.

raf88 РЙУБМ(Б)
ЦЙЪОЕПРЙУБОЙЕ ЙЗХНЕОБ оЙЛПОБ (чПТПВШЕЧБ), ФБЛ РП ЕЗП УМПЧБН, РУЙИПМПЗЙС ЙЪХЮБЕФ ОЕ ЮЕМПЧЕЛБ, Б ФБЛ ОБЪЩЧБЕНХА ЛПЦХ..

дБ, ЛПЦХ. йОПЗДБ У ЬФПЗП ОХЦОП ОБЮБФШ, ЮФПВЩ УОСФШ ОБРТСЦЕОЙЕ, Б ДБМШЫЕ ХЦЕ ПФ УБНЙИ ТПДЙФЕМЕК ЪБЧЙУЙФ, ЧПУРПМШЪХАФУС ПОЙ УЧПЙН ЫБОУПН ЙМЙ ОЕФ.

ДБ. оБЪЧБООЩЕ НОПА МАДЙ, ЙНЕАФ ХУФПКЮЙЧХА Й ПВПЪОБЮЕООХА УЙУФЕНХ ГЕООПУФЕК. ьФП ТБДХЕФ.

Б ОБ ЮФП НПЦЕФ ТБУУЮЙФЩЧБФШ ЮЕМПЧЕЛ У ДЧПСЭЙНЙУС НЩУМСНЙ? вЙВМЙС ЗПЧПТЙФ, ЮФП ПО ОЕ ФЧЕТД ЧП ЧУЕИ РХФСИ УЧПЙИ. ч ЙОФЕТЧША, ТЕЮШ ЙДЕФ ФБЛЦЕ Й П ВБЪПЧЩИ РПФТЕВОПУФСИ, ЪБФЕН РУЙИПМПЗЙЮЕУЛЙИ. б ЗДЕ ЦЕ ДХИПЧОЩЕ ГЕООПУФЙ Й ЛБЛПЧП РТПГЕОФОПЕ УППФОПЫЕОЙЕ ЙИ Ч РЙТБНЙДЕ нБУМПХ? оЕ РПЬФПНХ МЙ ФБЛЙЕ ТЕЮЙ УП УЧПЙНЙ ЛМЙЕОФБНЙ - РБГЙЕОФБНЙ П РТЕУМПЧХФЩИ РСФЙ РТПГЕОФБИ. чПРТПУ: ЮФП ДЕМБФШ ПУФБМШОЩН? чЕТЕЧЛБ Й НЩМП? хФТЙТХА, ЛПОЕЮОП. б ЛБЛ ЦЕ ЧМЙСОЙЕ ОБ ЮЕМПЧЕЛБ УФЕТЕПФЙРПЧ. чОЕДТЕОЙЕ ФЕИОПМПЗЙЙ product placement..

ЧПФ РПЬФПНХ Й ЧЕДХФУС "веуЕДЩ" У ЛМЙЕОФБНЙ - РБГЙЕОФБНЙ П РСФЙ(!) РТПГЕОФБИ ОЕ ХУОХЧЫЙИ МАДЕК. й ЬФП У ФПЮЛЙ ЪТЕОЙС ЮЕЗП Й лПЗП? уНПФТЕМ ЙОФЕТЧША У БЛФТЙУПК, ЙУРПМОЙЧЫЕК Ч УЧПЕ ЧТЕНС ДЕЧХЫЛХ - ЧПДЙФЕМС ФТБНЧБС ЙМЙ ФТПММЕКВХУБ Ч ЖЙМШНЕ вТБФ. пОБ ТБУУХЦДБМБ П ФПН, РПЮЕНХ, НПМ, ЕЕ ЗЕТПЙОС ЧПДЙМБ ЬФПФ bus. юФП ПОБ ОЙЛХДБ ОЕ РПУФХРЙМБ? Й РТПЮЕЕ, Ч ФБЛПН ЦЕ ДХИЕ. чПФ ЧБН Й ПВТБЪЕГ - НПДЕМШ ДМС РПДТБЦБОЙС РПДТПУФЛБН.

ДБМЕЕ, ТБЪЗПЧПТЩ - ТЕГЕОЪЙЙ РП РПЧПДХ ОБРЙУБООЩИ ЕА ЛОЙЗ. дБ, ИПТПЫП, ФЙРБ, ОП ПОЙ (ИПТПЫЙЕ ЛОЙЗЙ) ОЙЛПНХ УЕКЮБУ ОЕ ОХЦОЩ. оПТНБМЕЛ!
б НОЕ ФПЦЕ, ЛПЗДБ ФП ТБЪЯСУОЙМЙ, ЮФП РПНЙНП юЙРБ Й дЕКМБ, ЕУФШ Й ПФЕЮЕУФЧЕООЩЕ РТЙМЙЮОЩЕ НХМШФЩ. б ЕУМЙ ВЩ ОЕ ВЩМП ФБЛЙИ МАДЕК? ФТХДОП РТЕДУФБЧЙФШ.

УЕКЮБУ ПЮЕОШ НПДЕО ЦБОТ МЙФЕТБФХТЩ ОПО - ЖЙЛЫО. чИПДЙФ Ч ЬФП РПОСФЙЕ Й ИХДПЦЕУФЧЕООПЕ УПЮЙОЙФЕМШУФЧП У ЬМЕНЕОФБНЙ ЧЛТБРМЕОЙС ЙУФПТЙК ЙЪ ЦЙЪОЕООПЗП ПРЩФБ. (ВМПЗ Ч ЦХТОБМЕ уОПВ, ЛБЛ ЧБТЙБОФ:) й ЕУМЙ ОБТПД ФТЕВХЕФ ЪТЕМЙЭ Й ЬТЪБГ - ИМЕВБ, - РТЙСФОПЗП БРРЕФЙФБ. рПРЛПТО, ЪЕЖЙТЛЙ, ЖБУФЖХД Й МЙНПОБД ЧЛХУОЕЕ, ОБЧЕТОПЕ, РПМЕЪОПК ЗТЕЮОЕЧПК ЛБЫЙ. й ЬФП РПОСФОП.

РТПУФЙФЕ ДХИПЧОПЗП НМБДЕОГБ, ОП Ч ЦЙФЕКУЛЙИ ДЕМБИ РПУФБТЫЕ ЧУЕИ ВХДХ. оЕДБЧОП РПДТХЦЙМУС У йОФЕТОЕФПН, РПМШЪХАУШ ВЙВМЙПФЕЛБНЙ. юБУФП ФБН РТПУСФ ПУФБЧЙФШ ПФЪЩЧ. уТБЪХ РТЕДХРТЕЦДБАФ, ОЕ ЙУРПМШЪПЧБФШ УМПЧБ лМЕЧП, ФуХРЕТ, лМБУУ. фБЛ ЧПФ, ЛФП-ФП ДПМЦОЕО ВЩФШ ЦЙЧЙФЕМШОПК ЪБЛЧБУЛПА. рТЙНЕТПН. рПЮЕНХ ВЩ ОЕ ЙОФЕММЙЗЕОФОПК ЦЕОЭЙОЕ. ъБЮЕН ОХЦОП РТЙУФТБЙЧБФШУС ЛП ЧУЕНХ РМПИПНХ. ьФП ФПЦЕ УЧПЕЗП ТПДБ ЗЙРОПЬМЕНЕОФ. ъБЮЕН ЛБЪБФШУС ЬДБЛПК ВПК ВБВПК, ЧНЕУФП ЦЕОУФЧЕООПУФЙ. юФП ЪБ ЧЩТБЦЕОЙЕ, ДБЦЕ ЕУМЙ Й РПЧФПТ ЮЕК-МЙВП "ОЙ ИТЕОБ.."
рТЙДЕФ ВЩЧЫЙК РБГЙЕОФ У ТЕВЕОЛПН, ЪБДБУФ ЧПЪНПЦОП ОЕМЕРЩК ЧПРТПУ, Б ЕНХ Ч ПФЧЕФ, ЙЪ ХУФ МЕЛБТС ДХЫ, ПОЙ ХУМЩЫБФ ФПМЙ ЖБНЙМШТОП, МЙВП РПЛТПЧЙФЕМШУФЧЕООП ЙМЙ ДБЦЕ ЙОФЙНОПЕ УМПЧП_ ПВТБЭЕОЙЕ: "ъБКЛБ..."
оЕМШЪС ДПИПДЙФШ ДП ВБОБМШОПК РТЙНЙФЙЧЭЙОЩ. й ХЦ, ЙЪЧЙОЙФЕ ЧУЕ ЪБ ТЕЪЛПУФШ.

йЧБО дНЙФТЙЕЧЙЮ РЙУБМ(Б)
ХЦ, ЙЪЧЙОЙФЕ ЧУЕ ЪБ ТЕЪЛПУФШ.

ОЙЮЕЗП УФТБЫОПЗП, С РПЛБЪБМБ ДПЮЛЕ, ЕК ФПЦЕ ОЕ РПОТБЧЙМПУШ, ФПЦЕ ТЕЪЛП. х НЕОС ФПЦЕ ВЩМ ЧОХФТЕООЙК РТПФЕУФ, ОП ОБН РУЙИПМПЗ ОЕ ОХЦЕО, Б ЧПФ ЛБЛ ВЩФШ У ФЕНЙ, ЛФП Ч ПФЮБСОЙЙ ЙЪ-ЪБ УЧПЙИ РТПВМЕН? оЕДЕМА ОБЪБД Х ОБУ ВЩМП ТПДЙФЕМШУЛПЕ УПВТБОЙЕ, ОБ ЛПФПТПН ЫЛПМШОЩК РУЙИПМПЗ ПВЯСЧМСМ ТЕЪХМШФБФЩ ФЕУФЙТПЧБОЙС ОБЫЙИ ДЕФЕК. с ЧПФ Й ОЕ ЪОБМБ, ЮФП ВЩЧБАФ ФБЛЙЕ РТПВМЕНЩ Ч УЕНШСИ. 90% НБН ВЩМЙ.. ОЕФ, ОЕ Ч ЫПЛЕ, ПОЙ ЪОБАФ, ПЛБЪЩЧБЕФУС ЮБЭЕ ЧУЕЗП П УЧПЙИ РТПВМЕНБИ, РТПУФП ОЕ ЪОБАФ ЮФП ДЕМБФШ... б ФХФ ЛБЛ ТБЪ НОЕ ОБ ЗМБЪБ РПРБМПУШ ПДОП ЙОФЕТЧША, РПФПН С РПЙУЛБМБ ЕЭЕ, РПДХНБМБ... ОЕ ЪОБА, НПЦЕФ ВЩФШ, С Й ОЕ РТБЧБ.

МЕО, "ПВЩЮОЩЕ" РПДТПУФЛПЧЩЕ РТПВМЕНЩ: ЛФП-ФП ИБНЙФ РПУФПСООП, ЛФП-ФП У ТПДЙФЕМСНЙ ТХЗБЕФУС, ФПЦЕ РПУФПСООП, ЛФП-ФП ХЦЕ "ЗХМСЕФ", ЛФП-ФП ХЮЕВХ ЪБВТПУЙМ УПЧУЕН.
ЪБВЩМБ ЗМБЧОПЕ: ОЕФ ЧЪБЙНПРПОЙНБОЙС Ч УЕНШСИ, ОЕ ЧЕТСФ ЧЪТПУМЩН, ОЕ ХЧБЦБАФ. ч ЦЙЪОЙ ТБЪПЮБТПЧБМЙУШ, ОЕЛПФПТЩЕ РПЮФЙ ЮФП ПФЮБСМЙУШ.

йЧБО дНЙФТЙЕЧЙЮ РЙУБМ(Б)
оЕДБЧОП РПДТХЦЙМУС У йОФЕТОЕФПН

ЧБН, ЛБЛ ОПЧЙЮЛХ Ч уЕФЙ, ПФЛТПА ОЕЛПФПТЩЕ УЕЛТЕФЩ РП ФЕНЕ. чП- РЕТЧЩИ: ЛП ЧУЕНХ ОБРЙУБООПНХ ОХЦОП ПФОПУЙФУС УРПЛПКОП. мАДЕК ОЕТЕДЛП РТПЧПГЙТХАФ ОБ ПФТЙГБФЕМШОЩЕ ЬНПГЙЙ. дБМЕЕ, ЧУРПНЙОБЕН вХМЗБЛПЧБ.. ОЙЛПЗДБ ОЙЮЕЗП ОЕ РТПУЙФЕ.. УБНЙ РТЕДМПЦБФ..

Ч йОФЕТОЕФЕ УХЭЕУФЧХЕФ ВПМШЫПЕ ЛПМЙЮЕУФЧП УРЕГЙБМШОЩИ ВЙТЦ, ЗДЕ ОБ РТПДБЦХ ТБЪНЕЭЕОП ХКНБ ФЕЛУФПЧ. тЕЛМБНОЩК. йОЖПТНБГЙПООЩК. ъБЛБЪЮЙЛБН - ДМС ВМПЗПЧ, ЙОФЕТОЕФ - НБЗБЪЙОПЧ, Ф.Е., ЧУЈ ДМС ОБРПМОЕОЙС УБКФПЧ.
рТПВМЕНБ Ч ФПН, ЮФП ФЕЛУФЩ ФБН ПДОППВТБЪОЩЕ, ТБЪНОПЦЕООЩЕ РХФЕН РПДВПТБ УМПЧ УЙОПОЙНПЧ. нБМП ИПТПЫЙИ ТБКФЕТПЧ (ЙУРПМОЙФЕМЕК - РЙУБФЕМЕК).
рПЬФПНХ ФЕРЕТШ, УБНЙ ЪБЛБЪЮЙЛЙ ЙЪХЮБАФ ФЕЛУФЩ (УФЙМШ ОБРЙУБОЙС) РПФЕОГЙБМШОЩИ "РЙУБЛ", Й ОБРТБЧМСАФ ДЕМПЧПЕ РТЕДМПЦЕОЙЕ П УПФТХДОЙЮЕУФЧЕ. (рПЬФПНХ ДМС НЕОС ОБРТЙНЕТ, ЧБЦОП ЛБЛЙЕ ГЕООПУФЙ (ОТБЧУФЧЕООЩЕ, ДХИПЧОЩЕ) Х ЛПОЛТЕФОПЗП ЮЕМПЧЕЛБ.)

РТЕДУФБЧЙФЕМЙ ФБЛ ОБЪЩЧБЕНЩИ ЙОФЙНОЩИ РТПЖЕУУЙК УЕКЮБУ Ч ФТЕОДЕ. нОПЗЙЕ МАВСФ РПДЗМСДЩЧБФШ, Б ФЕН ВПМЕЕ МАВПРЩФОП, ЮФП ЦЕ ФБН РТПЙУИПДЙФ ЪБ ДЧЕТША ЛБВЙОЕФБ.. дБМЕЕ - РТПДЧЙЦЕОЙЕ Ч УПГЙБМШОЩИ УЕФСИ ДМС ТЕЛМБНЩ ЛБЛ УПВУФЧЕООПЗП ЙЪДБОЙС, ФБЛ Й РТПФЕЦЕ, ДМС РТЙЧМЕЮЕОЙС ФТБЖЙЛБ (ОБТПДБ).

ЛБЛ РТЙЧМЕЮШ, РПНЙНП ФЕИОЙЮЕУЛЙИ seo - РТЙВБНВБУПЧ? нПЦОП РТЙ РПНПЭЙ Й УЛБОДБМШОПЗП ЙОФЕТЧША У ЛТЕРЛЙНЙ ЧЩТБЦЕОЙСНЙ ДМС ОЕДБМЕЛЙИ МАДЕК (РП УМПЧХ ЪБЛБЪЮЙЛПЧ). дЕМБЕФУС УРЕГЙБМШОП, ФП ЕУФШ ОБЙЗТБОП ОБ РХВМЙЛХ. ч РПМЙЛМЙОЙЛЕ ЮЕМПЧЕЛ, (лБФЕТЙОБ чБДЙНПЧОБ), ЧЕДЕФ УЕВС ЛПТТЕЛФОП. рПЧЕТШФЕ.

ДМС ЙОФЕММЕЛФХБМПЧ, - ЕУФШ ОБ ВМПЗЕ ПЮЕОШ ДБЦЕ РТЙМЙЮОП ОБРЙУБООЩЕ УФБФШЙ, РТБЧДБ РТПГЕОФ (mix) УППФОПЫЕОЙС РТБЧДЩ Й ИХДПЦЕУФЧЕООПЗП ЧЩНЩУМБ, ФБЛ Й ПУФБЕФУС ЪБ ЛБДТПН. й, ЛБЛ РТБЧЙМП, ТЕБМШОП ОЕ ТЕЫБЕФ РТПВМЕНЩ ФБЛБС УФБФШС, Б РТПУФП ЙОЖПТНЙТХЕФ. б ЮФП ЛБУБЕНП ЧЕТВПЧЛЙ Ч ТБВПЮЙЕ, ОБ РТЙЕНЕ Ч РПМЙЛМЙОЙЛЕ.. вЕЪ РПДДЕТЦЛЙ ЗПУХДБТУФЧБ - ЬФП РПЮФЙ ВЕЪХУРЕЫОП.

Й ЕЭЕ, РПЮФЙ ЧУЕ РУЙИПМПЗЙ ЙУРПМШЪХАФ Ч ТБВПФЕ СЪЩЛ НЕФБЖПТ, РПЬФПНХ ОЕ УФПЙФ ФБЛ ВХЛЧБМШОП ЧУЕ ЙУФПМЛПЧЩЧБФШ. дПУФБФПЮОП НЕОШЫЕ ХДЕМСФШ ЧОЙНБОЙС ЧЙТФХБМШОЩН ("НБФТЙЮОЩН") ДТХЪШСН, ЙЗТХЫЛБН, Й ЧТЕНЕОЙ ОБ ТЕБМЙЙ ПУФБОЕФУС ЧУЕ ЦЕ РПВПМШЫЕ.

raf88 РЙУБМ(Б)
чБН, ЛБЛ ОПЧЙЮЛХ Ч уЕФЙ, ПФЛТПА ОЕЛПФПТЩЕ УЕЛТЕФЩ РП ФЕНЕ. чП- РЕТЧЩИ: ЛП ЧУЕНХ ОБРЙУБООПНХ ОХЦОП ПФОПУЙФУС УРПЛПКОП. мАДЕК ОЕТЕДЛП РТПЧПГЙТХАФ ОБ...

рПЮЕНХ ФПМШЛП йЧБОХ дНЙФТЙЕЧЙЮХ? с ФПЦЕ ЬФПЗП ОЕ ЪОБМБ.

raf88 РЙУБМ(Б)
ЙОФЕТЧША У ЛТЕРЛЙНЙ ЧЩТБЦЕОЙСНЙ ДМС ОЕДБМЕЛЙИ МАДЕК (РП УМПЧХ ЪБЛБЪЮЙЛПЧ). дЕМБЕФУС УРЕГЙБМШОП, ФП ЕУФШ ОБЙЗТБОП ОБ РХВМЙЛХ. ч РПМЙЛМЙОЙЛЕ ЮЕМПЧЕЛ, (лБФЕТЙОБ чБДЙНПЧОБ), ЧЕДЕФ УЕВС ЛПТТЕЛФОП. рПЧЕТШФЕ.

ЧПО ПОП ЛБЛ... с ФПЦЕ ПВТБФЙМБ ЧОЙНБОЙЕ ОБ ЬФП, Й ФПЦЕ ИПФЕМБ УЛБЪБФШ, ЮФП ЧТСД МЙ ПОБ ЗПЧПТЙФ "ЪБКЛБ" ФЕН, ЛПНХ ОЕ ОХЦОП. рПТХЗБМБ ТЕДБЛФПТБ - ТБОШЫЕ ЙОФЕТЧША РТБЧЙМЙ. с МЙЮОП ОЕ МАВЙМБ ЬФПЗП ДЕМБФШ, РПФПНХ ЮФП ЛБФПТЦОЩК ФТХД: У ТБЪЗПЧПТОПЗП ОХЦОП РЕТЕЧЕУФЙ ОБ ТХУУЛЙК Й УПИТБОЙФШ ТЕЮЕЧЩЕ ПУПВЕООПУФЙ.

ЖЙМШН "нПС ЦЙЪОШ" 1972 ЗПДБ ЧЩРХУЛБ - ФПЦЕ П ФПН, ЛБЛ ЙОФЕММЙЗЕОГЙС, ХЧМЕЮЕООБС ОПЧЩНЙ ЙДЕСНЙ, ПДЕЧБЕФ ОБ УЕВС ТПВХ ТБВПЮЕЗП. й ЮФП ЙЪ ЬФПЗП ЧЩЫМП
уБНБ НЩУМШ ОЕ РМПИБС, ЮЕМПЧЕЛ ОЕ ДПМЦЕО ЗОХЫБФШУС РТПУФЩНЙ УРЕГЙБМШОПУФСНЙ. оП РТПЕЛФЙТПЧЫЙЛЙ ФПЦЕ ДПМЦОЩ ВЩФШ (ЙМЙ лБФЕТЙОБ нХТБЫПЧБ ЛБЛЙИ ЙНЕМБ Ч ЧЙДХ РТПЕЛФЙТПЧЭЙЛПЧ?)

bkl РЙУБМ(Б)
ЙМЙ лБФЕТЙОБ нХТБЫПЧБ ЛБЛЙИ ЙНЕМБ Ч ЧЙДХ РТПЕЛФЙТПЧЭЙЛПЧ?

нОЕ РПЛБЪБМПУШ, ЮФП ПОБ УБНБ ФПМЛПН ОЕ ЪОБЕФ, ЛПЗП ПОБ ЙНЕЕФ ЧЧЙДХ. оП ЧПФ Ч ПДОПН ЙОФЕТЧША ПОБ ПЗПЧПТЙМБУШ, ЮФП МАДЙ, ЛПФПТЩЕ ОЕ ЦЙЧХФ УМЕРП Й ВЕЪДХНОП (С РТПЮЙФБМБ ЛБЛ - "ФТЕЪЧСФУС") Й ЕУФШ ФЕ 5-10%.

2-3% ЙЪ ОЙИ РТБЧПУМБЧОЩЕ, ПУФБМШОЩЕ ЛФП?
еУФШ МЙ УЕКЮБУ ЧППВЭЕ ДЕФЙ, ЛПФПТЩЕ ИПФЕМЙ ВЩ УФБФШ ЫПЖЕТБНЙ, ЛПУНПОБЧФБНЙ, МЕФЮЙЛБНЙ? оХ МБДОП УЕКЮБУ. б ФЕ, ЛФП ТПДЙМУС Ч 70-80-Е ЗПДЩ, ЕЭЕ УПЧЕФУЛЙК РЕТЙПД, ПОЙ УФБМЙ ЛЕН ИПФЕМЙ? еУФШ ЛПОЕЮОП Й ФБЛЙЕ, ОП ОЕ ЧУЕН ЛФП ИПФЕМ РПЧЕЪМП ТЕБМЙЪПЧБФШУС. лБФЕТЙОБ ЛПОЕЮОП ОБЧЕТОПЕ РТЙЪЩЧБЕФ Л ПУНЩУМЕООПУФЙ ЦЙЪОЙ, ЬФП РТБЧЙМШОП. зМБЧОПЕ, ЮФПВЩ ДЕФЙ ОЕ НЕЮФБМЙ РПРБУФШ Ч 25% ФЕИ, ЛФП ЦЙЧЕФ ЪБ УЮЕФ ДТХЗЙИ:)))

ОХ НПЦОП УЛБЪБФШ, ЮФП НПС ДЕФУЛБС НЕЮФБ ТЕБМЙЪПЧБМБУШ Ч ФПК ЙМЙ ЙОПК УФЕРЕОЙ)
пВЯСУОА РПЮЕНХ: УОБЮБМБ С ИПФЕМБ ВЩФШ ЛЙОПМПЗПН, РПФПН ЦЕМБОЙС ФТБОУЖПТНЙТПЧБМЙУШ Ч ЧЕФЧТБЮБ, РПФПН НОЕ РТЕДМПЦЙМЙ БУУЙУФЙТПЧБФШ ПРЕТБГЙА (ПФТЕЪБФШ ЛХУПЛ РМПФЙ Х УПВБЛЙ), НОЕ ДБМПУШ ЬФП У ПЗТПНОЩН ФТХДПН, ФБЛ, ЧЕТОХЧЫЙУШ Л ЙДЕЕ РПТБВПФБФШ Ч РТБЧППИТБОЙФЕМШОЩИ ПТЗБОБИ, РПРБМБ ОБ АТЖБЛ)
ч ЙФПЗЕ: АТЙУФ, ЙОПЗДБ РТЙИПДЙФУС ЪБОЙНБФШУС ХЗПМПЧОЩНЙ ДЕМБНЙ, ТБВПФБА У УПВБЛПК.

РУЙИПМПЗЙС ЧЩТПУМБ ЙЪ ЙУРПЧЕДЙ. УФБФХУ "РУЙИПМПЗБ-ЛПОУХМШФБОФБ", ЙНИП- ЙУРПЧЕДПЧБФШ ВЕЪ ТХЛПРПМПЦЕОЙС. ЮЕУФОЕЕ ЧУЈ-ФБЛЙ УФБФШ РУЙИЙБФТПН Й РПНПЗБФШ ВПМШОЩН МАДСН.
НОЕ ОЕ ОТБЧЙФУС ЙИ ТБУЛМБД- "НБФТЙГБ, УРБУЕОЙЕ-УФБФШ ЧПДЙФЕМЕН ФТПММЕКВХУБ". Б ЕЈ ДЕФЙ- ЧПДЙФЕМЙ ФТПММЕКВХУБ? Б ФП, ЮФП ПОБ ЗПЧПТЙФ, ЬФП РПЧФПТЕОЙЕ ЙЪЧЕУФОПК ЧЕЭЙ: "уЧСФЙФЕМШ жЕПЖБО ъБФЧПТОЙЛ РЙУБМ, ЮФП ОБЫБ ЦЙЪОШ ВЕЪ вПЗБ РПДПВОБ УФТХЦЛЕ, ЪБЧЙЧБАЭЕКУС ЧПЛТХЗ УПВУФЧЕООПК РХУФПФЩ. юЕМПЧЕЛ ЮХЧУФЧХЕФ ЬФХ РХУФПФХ, ПОБ ЗОЕФЕФ ЕЗП Й РХЗБЕФ. йЪП ЧУЕИ УЙМ УФБТБЕФУС ПО ЪБЗМХЫЙФШ ЗОЕФХЭЕЕ ПЭХЭЕОЙЕ ВЕУУНЩУМЕООПУФЙ УЧПЕК ЦЙЪОЙ ТБЪМЙЮОЩНЙ ХДПЧПМШУФЧЙСНЙ: РТПУНПФТПН МАВЙНЩИ ФЕМЕРЕТЕДБЮ, РТЙСФОПК ЙУФПНПК РПУМЕ УЩФОПЗП ХЦЙОБ, БМЛПЗПМЕН, ЙЗТПК ОБ ЛПНРШАФЕТЕ... пО УФБТБЕФУС ОЕ ДХНБФШ П ФПН, ЮФП УНЕТФШ Ч ЛПОГЕ ЛПОГПЧ ПФОЙНЕФ Х ОЕЗП ЧУЕ ЬФЙ ПВЕЪВПМЙЧБАЭЙЕ УТЕДУФЧБ, Й ЕДЙОУФЧЕООПК ДПУФХРОПК ЕНХ ТЕБМШОПУФША ФПЗДБ ПЛБЦЕФУС вПЗ. вХДЕФ МЙ ЬФБ ЧУФТЕЮБ У уПЪДБФЕМЕН ТБДПУФОПК ДМС ФПЗП, ЛФП ЧУА УЧПА ЦЙЪОШ ФБЛ ОБЙЧОП РЩФБМУС ПФ оЕЗП УРТСФБФШУС? цХТОБМ <<жПНБ>>

ОЙ РТП ЧПДЙФЕМС, ОЙ РТП РПРБУФШ Ч 5-10% НОЕ ФПЦЕ УОБЮБМБ ОЕ РПОТБЧЙМПУШ. рП-НПЕНХ, ЬФП РТПУФП ОЕПВИПДЙНПУФШ ЧП ЮФП-ФП ЧЕТЙФШ, ЛПЗДБ ОЕФ ЧЕТЩ Ч вПЗБ. с ЛБЛ-ФП ОБХЮЙМБУШ РТПРХУЛБФШ Х ДТХЗЙИ МАДЕК ЬФЙ ЧЕЭЙ. зМБЧОПЕ, ПОБ ОЕ ХЮЙФ, ЮФП ОХЦОП РП ЗПМПЧБН ЙДФЙ, Й ОЙЗДЕ С РПЛБ ОЕ ОБЫМБ ДБЦЕ ОБНЕЛБ ОБ ЬФП. оХ ЧПФ РПОТБЧЙМБУШ ЕК ЬФБ НЩУМШ УЕКЮБУ, ВПМЕЕ-НЕОЕЕ УПЧТЕНЕООБС НПФЙЧБГЙС ДМС НПМПДЕЦЙ (Й НПТБМШОП ЮЙУФБС), ЛБЛЙЕ-ФП ЖБЛФЩ, ЧЙДЙНП ЗДЕ-ФП ОБЫМБ. оП ЧПФ ЧУЕ ЕЕ РПУМЕДХАЭЙЕ УМПЧБ Й ОБВМАДЕОЙС РТСНП РТПФЙЧПРПМПЦОЩ: МАДЕК ПОБ ХЧБЦБЕФ-ГЕОЙФ-ВЕТЕЦЕФ-МАВЙФ. й, ЛУФБФЙ, ДЕФЙ ЛБЛЙН-ФП ОЕРПУФЙЦЙНЩН ДМС НЕОС ПВТБЪПН "ЖЙМШФТХАФ" ФБЛЙЕ ЧЕЭЙ. йН УЧЕТУФОЙЛЙ, ХЮЙФЕМС, ТПДУФЧЕООЙЛЙ ЪБВЙЧБАФ ЗПМПЧХ ЧУСЛПК ЕТХОДПК, Б ПОЙ ЧУЕ ТБЧОП ХНЕАФ ПФЛМАЮБФШУС.

ГЙФБФБ: пК, ЧЩ ЪОБЕФЕ, ДЕФЙ ФБЛЙЕ ХУФПКЮЙЧЩЕ УХЭЕУФЧБ, ЙИ ИПФШ ПВ ДПТПЗХ ВЕК, ПОЙ ЧУЕ РЕТЕЦЙЧХФ. фП ЕУФШ ЧУЕ ЬФЙ УЙУФЕНЩ НПЦОП ПИБТБЛФЕТЙЪПЧБФШ ФБЛ: ЕУМЙ ПОЙ ОЕ ПЮЕОШ ТБДЙЛБМШОЩ, ФП ПОЙ ОЕ ПЮЕОШ ЧТЕДОЩ. (уНЕЕНУС.)

ЕУМЙ ЛБЛПК-ФП РПДИПД ПЮЕОШ ТБДЙЛБМШОЩК, Л ОЕНХ ОХЦОП ПФОПУЙФШУС У ПУФПТПЦОПУФША. б ЮФП ЛПОЛТЕФОП ДЕМБАФ У ДЕФШНЙ -- ХЮБФ ЙИ МБЪЙФШ РП ЫЧЕДУЛПК УФЕОЛЕ ЙМЙ НБЛБАФ Ч РТПТХВШ, ЙМЙ РПУФПСООП У ОЙНЙ ТЙУХАФ, ЙМЙ ЧУЕ ЧТЕНС ЮЙФБАФ ЙН УФЙИЙ чПЪОЕУЕОУЛПЗП -- ЬФП, Ч ПВЭЕН, ОЕЧБЦОП. дЕФЙ ДПУФБФПЮОП ХУФПКЮЙЧЩ, ПОЙ НПЗХФ РЕТЕЦЙФШ ЧУЕ ЬФП. зМБЧОПЕ, ЮФПВ ЧУЕЗП ЬФПЗП ОЕ ВЩМП УМЙЫЛПН ХЦ НОПЗП.

НПЦЕФ, ЛПОЕЮОП, Й ОЕ ЧУЕ ФБЛ ВЕЪПВЙДОП, ОП ПОБ ПЮЕОШ ВМЙЪЛБ Л УМПЧБН жЕПЖБОБ ъБФЧПТОЙЛБ. еЕ ГЙФБФБ: фПМШЛП ЪБ УНЩУМ ЦЙЪОЙ (ВПТПФШУС). ьФП ЕДЙОУФЧЕООПЕ, ЮФП ПУФБМПУШ, -- ЪБ ЧУЕ ПУФБМШОПЕ ОЕ ОБДП ЛПОЛХТЙТПЧБФШ.
дБ Й РТП 5 % ОЕ ЧУЕ ФБЛ ХЦ Й РМПИП ОБРЙУБОП: ЬФП МАДЙ, ЛПФПТЩЕ РПОЙНБАФ, ЪБЮЕН ПОЙ ЦЙЧХФ.

ПК, С УНПФТЕМБ ЖЙМШН ЛБЛ ПДЙО ЮЕМПЧЕЛ ЧДТХЗ РТПУОХМУС Й РПОСМ, ЮФП Ч НБФТЙГЕ. оЕ НПЗХ ЧУРПНОЙФШ ОБЪЧБОЙЕ... ФБН Ч ЛПОГЕ ПО ХРМЩЧБЕФ ПФ РТЕУМЕДПЧБФЕМЕК ОБ МПДЛЕ/ЛПТБВМЕ Й ЧДТХЗ ЧТЕЪБЕФУС Ч ДЕЛПТБГЙА:)) ЛПОЕГ ЖЙМШНБ)
уХФШ Ч ФПН, ЮФП ПО ЧУА ЦЙЪОШ ЦЙМ Ч ЙУЛХУУФЧЕООПН НЙТЕ.

ЧПФ ФБЛ ДЕСФЕМЙ ОБ ЧТБЦШЕК ЦБФЧЕ. уБНЙ РБДБЕН Й ФСОЕН Ч РТПРБУФШ ДТХЗЙИ, ЛПФПТЩЕ ОЕ ЧЕДБАФ, ЬФП УФТБЫОП. ъБ ДЕОШЗЙ ЧУЕ.уЕКЮБУ РПОЙНБА, ЮФП ЧЕТХАЭЙК ДПМЦЕО ЪОБФШ, ЮФП ОЙЛБЛПЕ ЗОЙМПЕ УМПЧП ОЕ ДПМЦОП ЙУИПДЙФШ ЙЪ ХУФ. вХДХ ЙУРТБЧМСФШУС.

ХМПЧМСЕФ ЧТБЗ Ч УЕФЙ. оП У ДТХЗПК УФПТПОЩ, УБНЙ ФЕТРЙН, ОП ДЕФСН ЦЕМБЕН МХЮЫЕК ДПМЙ. рЕТЕЫБЗЙЧБЕН ЮЕТЕЪ УПЧЕУФШ ФБЛ ЮБУФП. дБТПН РПМХЮЙМЙ ДБТ УМПЧБ Й ОЕ ЧУЕЗДБ ОБ РПМШЪХ.

йЧБО дНЙФТЙЕЧЙЮ РЙУБМ(Б)
оП У ДТХЗПК УФПТПОЩ, УБНЙ ФЕТРЙН, ОП ДЕФСН ЦЕМБЕН МХЮЫЕК ДПМЙ. рЕТЕЫБЗЙЧБЕН ЮЕТЕЪ УПЧЕУФШ ФБЛ ЮБУФП.

УПЗМБУОБ. ПУПВЕООП ЛПЗДБ РПУФБЧЙФШ ЬФЙ РТЕДМПЦЕОЙС ТСДПН, РПОСФОП ДП ЮЕЗП ВЕУУНЩУМЕООП.

йЧБО дНЙФТЙЕЧЙЮ РЙУБМ(Б)
чПФ ФБЛ ДЕСФЕМЙ ОБ ЧТБЦШЕК ЦБФЧЕ. уБНЙ РБДБЕН Й ФСОЕН Ч РТПРБУФШ ДТХЗЙИ, ЛПФПТЩЕ ОЕ ЧЕДБАФ, ЬФП УФТБЫОП. ъБ ДЕОШЗЙ ЧУЕ.уЕКЮБУ РПОЙНБА, ЮФП ЧЕТХАЭЙК ДПМЦЕО ЪОБФШ, ЮФП ОЙЛБЛПЕ ЗОЙМПЕ УМПЧП ОЕ ДПМЦОП ЙУИПДЙФШ ЙЪ ХУФ. вХДХ ЙУРТБЧМСФШУС.
фБЛ НОПЗП УХВЛХМШФХТ, ЕДЙОЩН ОПТНБН СЪЩЛБ ВЩФШ. оБЪТЕМБ ОЕПВИПДЙНПУФШ. лБЛ ЦЕ ЖТБОГХЪЩ ВЕТЕЦОП ПФОПУСФУС Л УЧПЕНХ СЪЩЛХ. пВЕТЕЗБАФ ОБ ЪБЛПОПДБФЕМШОПН ХТПЧОЕ.

ХМПЧМСЕФ ЧТБЗ Ч УЕФЙ.

ОЕ РПОСМБ, РТПУФЙФЕ.

Когда ребенок приходит в этот мир, все, в первую очередь родители, хотят, чтобы он был счастлив и вырос хорошим человеком. Что же происходит потом? В какой-то момент у нас начинают происходить сбои, ведущие к противоположному эффекту! Фактрум перечисляет десять основных заблуждений, связанных с воспитанием ребенка.

1. Я буду жить для своих детей

«Мне есть для чего жить. Я буду жить для своих детей. Их воспитание - моя основная задача».

Екатерина Мурашова © Snob.ru

Никто не может быть целью ни для кого - это слишком большая ответственность, которая ложится на плечи новорожденного. Если я живу для тебя, ты должен мне чем-то ответить, соответствовать моим ожиданиям. Наступает момент, когда ребенок этого сделать не может, из-за чего начинает испытывать чувство вины. Он понимает, на какие жертвы пошли ради него родители.

Еще двести лет назад женщина, вошедшая в репродуктивный цикл, имела пять-шесть детей, небольшое кладбище умерших младенцев и жила для того, чтобы поставить на ноги выживших. Дети вполне спокойно это воспринимали, потому что ее самопожертвование делилось на всех. Сейчас зачастую на одного ребенка сваливается не только мать, живущая ради него, а еще бабушки и дедушки с двух сторон, которые долго-долго его ждали. Для ребенка это тяжело психологически, в связи с этим могут возникнуть проблемы. В какой-то определенный период времени человечеству удалось победить детскую смертность и практически все инфекции, которые косили целые города. Сохранилась только одна вещь - это нервно-психические заболевания, и они постоянно молодеют: юношеская депрессия, болезнь Альцгеймера, расстройства аутистического спектра и другие. Всего одной ошибки, связанной с установкой «мне есть для чего жить», хватит для обеспечения невротического развития у ребенка.

2. Игра в демократию

«Ребенок - равная мне личность. Свобода, равенство и братство».

Вы видели утку с утятами, как они ходят: впереди идет мать, а за ней детеныши. Были ли когда-нибудь утята, которые уходили в другом направлении? Конечно, были, только они отсеялись естественным отбором. Их съели. В процессе эволюции с помощью естественного отбора выбирались детеныши, способные следовать за самкой, или за двумя родителями, если у вида воспитание осуществляется совместно. И вот ребенок попадает в мир, где ему говорят: «Ты равная мне личность». В таком мире он вынужден распоряжаться взрослыми людьми, а это ему не по силам. В результате мы вновь имеем невротизацию.

Зачастую «игра в демократию» уходит с корнями в детство родителей. У большинства из них были сложные отношения в семье, поэтому теперь они хотят стать «друзьями» со своими детьми. Как правило, это прихиппованная мать-одиночка с сыном, который согласен на все, лишь бы она его не трогала, а она пытается «быть хорошей матерью» и другом. Это единственный вариант демократического воспитания. В большой семье такая ситуация невозможна, потому что всегда кто-то будет выбиваться. Когда вы ведете себя как «большая утка», строите для ребенка мир, с его опасностями и «прекрасностями» - это и есть уважение и должное поведение по отношению к нему. Потому что он пришел в мир под ваше крыло, и должно пройти некоторое время, прежде чем он скажет, что уже вырос и ему самому пора становиться «взрослой уткой».

3. Существует единственно верная модель воспитания

«Есть много разных вариантов воспитания и, вероятно, где-то есть правильный, который нужно найти и воспользоваться им».

Популяции нужны дети, которые умеют тщательно выполнять инструкции, но нужны и те, кто способен их нарушать. Единственный критерий, на который стоит опираться при воспитании, - это вы сами. Что делать, если в воспитание вмешивается старшее поколение? Например, вы запрещаете дочери играть со своей косметикой, но она идет к свекрови, и та дает ей свою. Как в таком случае устанавливать границы?

Надо понимать, что бабушки и дедушки - что бы они ни говорили - абсолютно правы, потому что неправильных моделей просто не бывает. Более того, по одной из таких моделей уже воспитали вас. Нужно не бояться сказать им: «Спасибо вам, дорогие, за ваше мнение, но это моя семья и мой ребенок, и он будет делать так, как принято у нас. Но вам спасибо, потому что вы правы». Будет граница: косметику свекрови брать можно, мою - нельзя. Никакого разрыва шаблона в головах у детей не произойдет.

Моя старшая дочь в пять лет была абсолютно самостоятельным ребенком. На выходные я возила ее к бабушке и прабабушке. Прабабушка, которая меня вырастила, после перенесенного инсульта перестала меня узнавать. Зато мою дочь она узнавала прекрасно, и, более того, когда я ее приводила, она как будто включалась и совершенно по-другому себя вела. Это выглядело так: открывается дверь, моя самостоятельная дочь входит в коридор, ложится на спину, поднимает кверху ноги и говорит: «Ты, Галя (это моя мама), снимай с меня сапожки, а ты, буля (сокр. бабуля), неси булочки с корицей». Я начинаю смущенно намекать, что, может, если не руки помыть, то хотя бы раздеться сначала, а потом уже булочки. На что моя бабушка, шаркая тапками, с подносом булочек в руках мне отвечает: «Пусть ребеночек первую булочку съест в коридоре, что плохого?» И забрасывает туда булочку. Что я могла возразить воспитавшей меня женщине, которая меня уже не узнает? Мне оставалось только выйти за дверь и исчезнуть.

Через два дня я получала своего ребенка, и, как только она перешагивала порог, по щелчку включались те границы, по которым она жила дома. Дети умеют различать границы, главное, чтобы они были ясно очерчены. Наша задача - сообщить ребенку, в какой мир он попал, и сформировать свою модель воспитания.

4. Ребенок сам справится с учебой

«Со мной уроки не делали, но я же выучился. Я вырос нормальным человеком, значит, какая-то гарантия есть».

Эта позиция логически непротиворечива, кроме одного: вы - не ваши родители, ваш ребенок - не вы, и мир, в котором вы воспитываете своего ребенка, - не тот, в котором воспитывали вас. Ребенок может отличаться по темпераменту, силе нервной системы и другим параметрам, про различия в окружающей обстановке говорить не приходится. Поэтому применять чужие модели, а тем более пускать все на самотек - не лучший вариант решения проблемы. Есть шанс, что ребенок со всем справится сам и сможет многого достичь, но, чтобы увеличить этот шанс, помогите своему ребенку.

5. Кнут и пряник

Метод «кнута и пряника»: положительного и отрицательного подкрепления.

Есть два типа людей, которые не воруют. Одни боятся, что их посадят в тюрьму, другие чувствуют, что запачкаются в этом. «Кнутом и пряником» можно воспитать ребенка только первого типа. Второй тип - это чувства, заложенные значимыми людьми с детства. Не существует внутреннего нравственного закона, есть то, что когда-то в нас заложили, хотя мы этого и не помним. С помощью отрицательного подкрепления можно только прекратить нежелательное поведение. Чтобы воспитать хорошие привычки, необходимо помнить о положительном подкреплении. Когда ваш ребенок совершает что-то хорошее - в особенности, если раньше в подобной ситуации он поступал наоборот, - говорите ему о том, как это хорошо. Ребенок хочет быть хорошим и, подмечая моменты, отмеченные похвалой, будет пытаться повторить их.

При этом проецируйте эти чувства на себя: нет смысла говорить, что ребенок поступает хорошо или плохо по отношению к другому человеку, единственный человек, чьи эмоции и чувства его волнуют, - это вы сами. Берите ответственность на себя.

6. Дети не зверушки

«Методы, которые применяют к животным, нельзя применять к детям: это безнравственно».

Это ошибка. Когда дети рождаются, они на 80% - маленькие зверушки. Очеловечивание начинается почти сразу, но происходит постепенно. Пока ребенок маленький, в нем очень много звериного. И вещи, которые применимы к воспитанию котят, щенят и других животных, к нему тоже применимы. Вспомним об условном рефлексе, вызываемом методом положительного и отрицательного подкрепления.

7. Переговоры с ребенком

«С ребенком всегда можно договориться».

Психолог Лоренц Колберг строил этапы развития ребенка на основании его нравственного развития. Детям предлагались условия задачи: есть один мальчик, которому запретили лазить в буфет за вареньем. Однажды, пока никто не видел, он решил достать варенье и случайно уронил чашку; она упала и разбилась. И есть другой мальчик, которого родители попросили отнести из кухни в столовую поднос с чашками. Когда он нес поднос, то случайно споткнулся и разбил все чашки. После чего был задан вопрос о том, какой мальчик, по их мнению, больше виноват. Дети возрастом до пяти лет отвечали, что второй, потому что он разбил больше чашек.

Когда вы договариваетесь с маленьким ребенком, нужно понимать, что вы пытаетесь договориться со структурой, существенно отличающейся от вас в интеллектуальном, психофизиологическом и морально-этическом плане. Иногда нужно сказать, что будет так, потому что вы старше и опытнее. Не стоит объяснять, как работает электрический ток, потому что ребенка это не волнует, он просто хочет засунуть пальцы в розетку. Начинать договариваться надо тогда, когда у ребенка сформируются представления о причинно-следственной связи и он начнет задавать вопрос «почему», на который вы обязаны будете ответить. Такое созревание обычно происходит после трех лет.

8. То, что правильно для меня, правильно и для ребенка

«Если для меня что-то очевидно, ребенок это тоже рано или поздно поймет. Если я считаю, что образование - совершенно необходимая вещь, он тоже начнет так думать».

Ошибочно полагать, что если учительница в школе говорит, что ваш ребенок умненький и ему просто нужно немного больше стараться, или вы приводите ему примеры других детей, которые взялись за ум, или ссылаетесь на авторитетных людей, то рано или поздно ребенок поймет, что нужно взяться за учебу. То, что для вас очевидно и правильно, для него не очевидно и неправильно. И сколько бы вы ни объясняли ребенку, это мало что сможет изменить.

9. Я лучше знаю, что ему нужно

«Я взрослее и умнее своего ребенка, поэтому я лучше знаю, что ему нужно».

Логически это непротиворечиво, у ребенка действительно гораздо меньше информации, сил, способностей формировать причинно-следственные связи. Но он - не вы. То, что нужно вам, ребенку может совсем не пригодиться, потому что он другой, у него могут быть совершенно другие потребности. Можно пробовать рассказать ему о своих взглядах, но при этом показывать, что это ваше мнение: «мне кажется», «я так думаю». Не говорите, что всем очевидно, что высшее образование нужно. Это очевидно всем, кроме тех, кто и без него нашел свое место в жизни и счастлив.

10. Ребенок решит мои проблемы

«Мой ребенок пришел в этот мир для того, чтобы я смог решить какие-то свои проблемы».

Это может быть одиночество, восполнение гармонии в семье или надежды на заботу в старости. Есть феномен мамы-аниматора. Это выглядит так: «С утра у нас 15 минут занятий с кинетическим песком, потом карточки по Гленну Доману, после чего мы полчаса занимаемся по Дюшену, далее прогулка, там мы кормим уток, заодно выучиваем латинские названия, следом обед и минут пятнадцать ролевые игры, затем у нас лепка…» Такая мама не смогла реализовать какие-то собственные потребности и теперь проецирует их на ребенка, взаимодействуя на самом деле с собой.

Проблема в том, что через какое-то время она вдруг обнаружит, что за всем этим есть живой человек, со своим мировосприятием и интересами. И когда он начинает не дотягивать до определенного уровня или отказывается делать то, что ему не нравится, такая мама впадает в депрессию, ведь она уже все распланировала. Из этой ситуации нет положительного выхода. Рано или поздно это отразится и на родителях, и на ребенке. Ребенок приходит в мир не для того, чтобы вы решали свои проблемы. Он приходит как новая сущность, и решать должен он, а не вы. Мир через вас создает что-то новое, и это настоящее чудо.

Обращаться за психологической помощью в последние годы перестало быть чем-то необычным — к советам психологов прислушиваются, на консультацию к психологу советуют сходить друзьям в случае каких-то проблем. Однако работа психолога будет бесполезной, если обратившиеся к нему готовы лишь получить «волшебную таблетку», а сами ничего делать не собираются. Как это бывает, рассказывает в своей книге «Утешный мир» Екатерина Мурашова.

Читатели моей колонки и книжек часто говорят (или пишут): эка как вы ловко всякие сложные психологические случаи распутываете и как оно у вас все легко и складно получается!

Гамма чувств, с которыми это говорится (пишется), многообразна: от искреннего восхищения (бывают же профессионалы!) до совершенно откровенного недоверия (привирает наверняка психолог, но ведь никогда же не признается!).

Когда реплика не риторическая и подразумевает мой ответ, я прилежно и однообразно отвечаю, что я, разумеется, выбираю для своей колонки (книжек) самые яркие и показательные случаи, да и к тому же каждую историю всегда компилирую из нескольких:

1. для соблюдения этических норм;
2. чтобы было поинтереснее читать.

Сама же по себе повседневная работа психолога гораздо менее яркая и интересная, и в ней гораздо больше неудач, чем получается в публицистически-литературном варианте ее описания.

Но все равно количество данных реплик и удивлений таково, что мне показалось полезным и информативным для моих постоянных читателей описать типичный неудачный для психолога день.

Причем речь здесь будет намеренно идти не о ярких, сложных случаях, в которых психолог так и не сумел разобраться (такое я регулярно описываю), и не о случаях крайне тяжелых, когда толком и помочь-то ничем нельзя (об этом я тоже писала неоднократно), — тут именно рутина, все достаточно просто и понятно, но, увы мне, неудача за неудачей.

Итак, типичный неудачный день практического психолога, то есть меня. Вечерний прием, четыре семьи.

Педагогическая запущенность или...

Первой по записи приходит женщина с девочкой неполных пяти лет. Семья приписана к нашей поликлинике. Девочка почти ничего не говорит — отдельные слова плюс машет руками. Инструкции вроде бы понимает. Явно задержка развития, но какой природы?

— Я не знаю, как с ней общаться, — жалуется мать. — Не слушается она. Говоришь ей, говоришь, а ей хоть бы хны. Мне лор сказал к вам сходить.

— Хорошо, обсудим. Но сначала давайте вашу карточку, — говорю я.

Мать протягивает мне тетрадку, в которой исписано от силы десять листов.

— А где основная карточка? Мне нужно узнать, как развивалась девочка, вердикты неврологов на первом году, последующих...

— А она дома, я не взяла.

— Плохо, но ладно. Тогда рассказывайте сами: беременность, роды, первый год жизни, как спала, ела, когда появилось гуление, первые слова...

— Нам аденоиды удаляли, — подумав, говорит мать. — Ох, и намучились мы! А еще знаете, как трудно все анализы собрать! Мы вот однажды пришли в поликлинику...

Пятнадцать минут напрасных попыток выяснить что-то по существу дела.

— Как вы играете с дочерью?

— Да она сама играет. Ей и не нужен никто...

Девочка между тем расставляет посудку, пытается имитировать еду, питье.

— Ей нужно, видите, это элементы ролевой игры. Но что вы вообще делаете вместе?

— В магазин ходим... Мячик я иногда с ней катаю.

Еще полчаса я пытаюсь объяснить матери, как и что можно было бы сделать.

— Я мать-одиночка , — важно и с некоторой обидой говорит она наконец. — Всё сама, вы это понимаете? Некогда мне это, я ее все лечу, вот когда аденоиды удаляли, знаете... Я думала, вы мне скажете, как сделать, чтобы она меня слушалась, а вы... ну ладно, всего вам доброго, пойдем мы...

Ушли. Я так и не поняла даже основного: у девочки реальное нарушение или педагогическая запущенность?

«Пятерка» по воспитанию ребенка

Следующей приходит женщина с хозрасчетного отделения — приехала с другого конца города, привезла тринадцатилетнего сына. Ухоженная, подтянутая. Ослепительно улыбается.

— Я читала ваши книжки, статьи. Мне очень понравилось. Я вообще увлекаюсь психологией. Очень приятно познакомиться с вами лично.

— Спасибо на добром слове. Мне тоже приятно. А вы ко мне с чем?

Долго-долго рассказывает о своих успехах в сына. Он учится в математической гимназии. Математикой никогда не увлекался, но «это же хорошее образование, адекватный коллектив детей и родителей, вы же понимаете». С помощью репетиторов с программой вполне справляется. На отдых за границу, языковые лагеря, горные лыжи всей семьей, еще фитнес, тоже вместе с мамой : «Нам говорили про , вы же понимаете, нельзя упустить».

Пытаюсь поговорить с самим парнем: что тебе нравится, что делаешь с друзьями, что запомнилось из последней поездки? Какие-то формальные бескрасочные ответы, ни на что нет времени, телевизора в семье тоже нет (это зомби-ящик, для ребенка вредно), один ответ явно искренний.

— Что бы ты делал, если бы остался один и ничего не нужно было бы делать?

— Лег спать. Или просто лежал бы и смотрел в окно, на небо.

Мать сама была отличницей, «у нас все в семье с университетским образованием». Теперь ей нужна «пятерка» от меня (по книжкам ей показалось, что я гожусь на роль эксперта): молодец, ты все делаешь правильно, отлично воспитала сына, продолжай в том же духе, возьми с полки пирожок.

Я не могу так сказать — у парня тусклые глаза, и она сама наукообразно пожаловалась мимоходом: мы предоставляем все возможности, но у него ни к чему нет мотивации. Как только я начинаю об этом говорить, они сразу уходят: она не собирается ничего менять, будет искать подтверждения своей позиции где-нибудь в другом месте.

Делать все равно ничего не будут

Третьи — симпатичная молодая пара с двумя мальчиками, уже были у меня недавно. Обсуждали установление границ и агрессию у старшего мальчика. Решили, что и как будут делать. Радостно здороваются, усаживаются и... предъявляют ровно те же проблемы, что и в прошлый раз.

— Так, ребята, стоп: а вы делали то, о чем мы с вами в прошлый раз договорились?

— Да, конечно, делали, но у нас ничего не вышло!

— Расскажите, как и что именно вы делали.

— Мы договорились, а потом он взял и купил ему в магазине ту игрушку.

— Ну да, а я ему запретил брать конфеты до ужина, а она сказала: ничего, одну можно.

— А я ему говорю: табу — это и есть табу, надо выдерживать, иначе не работает, психолог же сказал, а он: ну он же прощения попросил...

Некоторое время такой беседы (практически без моего участия), потом мать всплескивает руками: ой, я поняла, мы сами опять все то же самое...

— Именно так, — вздыхаю я.

— Ой, а что же нам делать?

— Да вот ровно то же самое, о чем мы с вами в прошлый раз говорили. Давайте я еще раз повторю...

Отец (с досадой):

— да вы ей сколько угодно раз скажите, она все равно ничего делать не будет!

— А ты сам-то!..

— Брейк! Ребята, а вы зачем ко мне пришли-то?

— Да прошлый раз так хорошо поговорили, интересно, и мы потом еще вместе обсуждали, — улыбаются оба.

Убирают игрушки, которые разбросали их сыновья, и уходят. Делать все равно ничего не будут.

Живут не для радости, а для...

Напоследок мать с приводят хмурую девочку 14,5 лет: мы хотим, чтобы она была ответственнее. И учиться может (учителя говорят), и по дому тоже могла бы помогать, но ничего не делает. Все надо заставлять. Возраст уже такой, что пора самой, однозначно. Мир сейчас жестокий, ничего никому не спускает, надо стараться, пробиваться. Вот мы в ее возрасте...

— С этого места подробнее, — прошу я.

Отец из алкогольной семьи, но вылез. Мать — старшая из трех детей. Родители работали, она возилась с младшими. Командовала, конечно. Первый брак неудачный, тоже алкоголь. В поздно образовавшейся семье схлестнулись два сильных характера, сходились, расходились, но удержались, притерлись. Однако ощущение непрерывного сражения никуда не ушло.

— Я домой не хочу идти, готова куда угодно, — признается девочка. — Они всегда всем недовольны. Мне кажется, они меня ненавидят.

Нет, это они так любят и заботятся. По-другому не умеют.

Она тоже борется, и младший брат (родной для мужчины) тоже уже начинает.

— Вы научились сотрудничать между собой, — говорю я взрослым. — Может быть, с детьми тоже попробуете?

— Чего мне с ними сотрудничать, если я их кормлю, а они живут на всем готовом? — спрашивает отец. — Вот телефон она потеряла, я ей новый купил, а мог бы и не покупать, между прочим, — сама ведь виновата...

— Должна же она понимать... — вторит мать.

— А как насчет радости? — спрашиваю я. — Радости жизни? Может быть, попробуем в качестве эксперимента?

— Мне, знаете, на работе экспериментов хватает.

Ушли в свою борьбу, такие же хмурые, отчужденные. Но ведь если что снаружи, встанут спина к спине и, так же ворча и огрызаясь, будут защищать свое и своих до последнего. Семья. XIX век, критический реализм.

Прием закончен. За окном уже темнеет, я тихо влачусь домой. Неудачный день. Бывает.

Екатерина Мурашова

Обсуждение

Психологи тоже не боги. Они могут дать совет, но волшебной палочки у них нет. К ним ходят а советом, а дальше нужно самим. Хорошая статья.

Моему внуку 12 лет, агрессивный по отношению к младшему(2 года), не помогает,не понимает что мама инвалид,нет половины правой руки. Лет до 8-ми завязывала ему шнурки зубами, он видите ли не может, чуть что ноет,слабак, может потому что мама сильная. Психиатр говорит что у него не заболевание а характер такой, и что делать?

мне тоже! Только в конец - 21 век)

Комментировать статью "Когда консультация психолога бесполезна: 4 истории"

Раздел: Учеба, экзамены (Консультации психолога по Скайпу). Ищу психолога, срочно. но упрощать схему до "раз некоторые депрессией прикрываются, то на всякий случай не будем помогать и сочувствовать Работа психолога: неудачный день - от Екатерины Мурашовой.

Обсуждение

В прошлом году три моих сына были первокурсниками, адаптация проходила тяжело. Помимо всего прочего впервые наши сыновья оказались на месте учёбы отдельно друг от друга, в школе учились вместе, а тут три разных вуза в трёх разных сторонах, к этому тоже им надо было приспособиться. Сейчас второй курс, привыкли ездить, втянулись в учебные процессы, обзавелись знакомыми - стало гораздо легче. Хотя в прошлом году были мысли сменить вузы, перевестись и всякие другие метания. Облегчение пришло после того как была сдана 2 сессия.

У меня дочь на первом курсе ВШЭ. У них на факультете много перепоступивших из других вузов или с других факультетов, то есть разочаровавшиеся в своих предыдущих выборах. Это в наше время было из области фантастики, а сейчас они легки на подъем. Между прочим, моей дочке тоже не нравится, она подумывает о переводе или перепоступлении через досдачу нужного ЕГЭ.

Обсуждение

Осин Елисей, Бородина Любовь, психиатры, вроде как лучшие в этом деле

Я бы аутизм сильно подозревала из описанного. Для диагностики к дефектологу. Для реальной помощи - к психотерапевту семейному. Можно одной маме. И гомеопата обеим. Ну это если нужны реальные подвижки. Если совсем ничего менять в семейной системе не готовы и достаточно соблюсти социально «правильную» картинку «мы делаем что можем» - то психиатр и дефектолог.

На дистанционной консультации психиатр не советовал класть её в больницу, а лечить амбулаторно. Сам он анорексией не занимается. Поэтому дал совет обратиться в 13 психбольницу, к заведующему отделения, в котором лечат анорексию, чтобы тот...

Обсуждение

Не ломала бы голову, позвонила зав. отделением или старшей м/с и договорилась бы о консультации. Далее по ситуации. И уже положилась бы на мнение врача на очном осмотре, т.е. предпочтительно амбулаторное лечение, но если врач будет настаивать на стационаре, то действовала бы в интересах пациента, не полагаясь на мнение врача, не видевшего девушку.

Насчет не москвичи - если критичен полис с московским штампом, то это в страховую. Кстати, у врача спросите, возможно ли лечение немосквича с нестоличным штампом на полисе. Если достаточно перерегистрации полиса, то это в страховую.

ЕЛЕНА НОВОСЕЛОВА психолог. ...затрудняюсь выбрать раздел. О своем, о девичьем. ЕЛЕНА НОВОСЕЛОВА психолог. Кто-нибудь пользовался услугами психолога Елены Екатерина – известный детский и семейный психолог. ЕЛЕНА НОВОСЕЛОВА психолог.

Обсуждение

Она на одном известном радио вела еще недавно передачу. Сейчас не знаю, перестала слушать, т. к. по-моему мнению, слушать ее невозможно!!! Даже по радио, даже бесплатно.Ни о чем. Такие же советы можно в журнале для девочек-подростков почитать. Она еще про секас очень любит. Не дай бог советам ее следовать... В Москве есть хорошие психологи. Елена Новоселова не из их числа, ИМХО. Дождь ее пиарит, вот и стоимость приема.

Посоветуйте пожалуйста нейропсихолога. Желательно, чтобы не просто консультация, но и с последующими занятиями. Дело в том, что ребенка я уже водила и к психологам, и к нейропсихологу. Умных слов наговорят, а воз и ныне там.

Обсуждение

а занимался кто -нибудь у Лебедевой Екатерины Сергеевны, на университетском, сейчас они правда переехали. там у них первичный курс рассчитан почему то не на 9 месяцев, а на 4 и меня это как то напрягает и занимаются 1 раз в неделю- остальное как обычно - дома. нам Екатерина Сергеевна предоставила возможность заниматься с нейропсихологом с которым она сотрудничает (сама она не ведет занятия) Янина Сергеевна Баринская. Занимался кто-нибудь с ними?

Лечение у психотерапевта. Нужна консультация психолога. Детская психология. Консультация у психолога - это разовое мероприятие или к нему надо ездить регулярно (видела цифры - 20 занятий не реже 1 раза в неделю)?

Обсуждение

Вам в теме очень толково nastya_sh ответила, да и остальные тоже.
Тут не психолог нужен (а если и нужен, то ВАМ, а не девочке), а либо помогать-напоминать-контролировать, либо сейчас забрать, а осенью опять отдать в первый.
Да и вообще не такая уж проблема, что девочка портфель не собирает. Мне зам.директора школы а 9-10м классе говорил, чтобы я вместе с сыном портфель собирала, хотя мальчик был одним из лучших учеников класса с ворохом грамот с олимпиад. Сейчас в аспирантуре.
Так что спокойнее, учитесь с дочерью без скандалов разноваривать...

Когда консультация психолога бесполезна: 4 истории. Я консультировалась у прекрасного психолога, работающего в лекотеке. да, было тяжело и стыдно Как наладить отношения с одноклассниками. Как остановить травлю в школе. История от Екатерины Мурашовой.

Обсуждение

Регулярно этот навык юзаю в жизни. Люди всякие бывают, кого то можно просто игнорировать, а кого то и задавить на корню полезно. Все зависит от обстоятельств. Травля - это как скальпель для врача, он не плохой и не хороший, просто один из рычагов воздействия на человека. Все зависит от того, как и когда его использовать.

Не организованно, а лично, по собственной инициативе дразнила и доставала одного соседа по парте классе в 6 или 7. Выскочка был, да еще сын завуча. Ну, это так мне виделось в ту пору. И попала мне вожжа под хвост - пока мы с ним сидели, покоя мне не было, вечно язык чесался. Помню, меня классная руководительница наедине стыдила и песочила...

Теория теорией, а практика есть практика. Говорить, что крик не поможет- это одно. Этого психолога в худшем случае учили пять лет, а в лучшем у него два образования Еще если у вас в семейной истории были случаи "спермодоноров" вместо "отца"(а ведь были, иначе б вы...

Обсуждение

Придумала умный практический совет:-))
Психолог рассказывающий родителям как надо кричать/не кричать на своих детей по определения малоэффективен.
Потому что на практике проблема не в самом крике/не крике/шлепанье/не шлепанье, а в психологических проблемах у ребенка (ну не знаю, почему Вы обратились но обычно волнует гиперактивность, рассеянность внимания, агрессия, реже замкнутость, неумение налаживать отношения в коллективе ну и т.п.)+ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ПРОБЛЕМАХ У РОДИТЕЛЯ, проблемах которые по сути и вызывают психологически проблемы у ребенка:-)) Более того, до тех пор, пока не изменится серьезно окружение (родители) практически ЛЮБАЯ терапия у ребенка бесполезна. Он ведь "возвращается" в семью и все начинается снова (или вылезает другим боком.
Поэтому считается эффективным терапия и ребенка, и родителя (ребенка детским психологом - родителя "взрослым") И направление работы "взрослого" психлога являются не столько ОТНОШЕНИЯ с данным конкретным ребенком, сколько сам "родитель" :-)) Это направление ПРИОРИТЕТНО. Если приходится выбирать, то надо выбирать именно его, т.к. "лечить" ребенка, когда сам не меняешься и не "растешь" - пустая трата времени и денег.
PS Есть такой психолог Меннегетти, в одной из своих книг он писал: никогда не водите своих детей к психологам, если есть возможность идите к психологу сами - для детей будет больше пользы. Мнение очень категоричное, но недалекое от истины:-))
PPS Кстати я подумала... психолог 35 лет без детей и не замужем вызвала бы у меня, наверное, тоже подозрения, особенно, если бы она еще за консультацию брала 100 рублей. Для меня лучший "показатель" психолога - личная успешность. Здоровье, крепкая семья, талантливые дети, большая квартира и хорошая машина:-)) Бывают как тут писали венерологи без сифилиса и это не мешает им работать, но венерологи с запущенным сифилисом - это уж увольте:-))

А как Вы узнали, что у психолога нет собственных детей?

Сага о грязных ботинках

Действующие лица:

Саша - 15 лет, 1 м 85 см рост, 46 размер обуви, 9 класс, учится хорошо, занимается в шахматном клубе при Доме творчества, имеет взрослый разряд по шахматам, с учителями ровен, вежлив, со сверстниками слегка замкнут, но доброжелателен. Близких друзей нет, есть несколько хороших приятелей. В свободное время любит слушать музыку и смотреть киноклассику. Внешне привлекателен, хотя и переживает из-за юношеских прыщей. С девушками не встречается, все попытки отдельных представительниц прекрасного пола завязать с ним какие-то отношения мягко блокирует.

Мама Саши, Мария Михайловна - 45 лет, экономист, внешне привлекательна, в общении интеллигентна, сдержанна. Работает главным бухгалтером в крупной фирме, работу любит. Кроме сына, никаких близких людей не имеет. Круг общения немногочисленный, постоянный в течение многих лет. Развлекаться не любит и не умеет. В свободное время - читает, вяжет, вместе с сыном смотрит киноклассику.

Доктор, я понимаю, что лечиться нужно мне (мягкая, извиняющаяся улыбка). Поэтому я и пришла одна, без Саши. Может быть, вы посоветуете мне какого-то специалиста, какую-то клинику. Я слышала что-то о клинике неврозов, но совершенно не знаю, как туда попадают. И спросить не у кого. Нужно какое-то направление? Или теперь только деньги?

Мария Михайловна, я не доктор, у меня нет медицинского образования. Я - психолог…

Извините, пожалуйста, я плохо в этом разбираюсь. Как-то до сих пор не приходилось…

Может быть, прежде чем мы будем подбирать специалиста или тем более клинику, вы расскажете мне о том, что у вас происходит? Ведь я, в некотором роде, тоже специалист.

Да, конечно, извините. Просто я подумала, что, раз детская поликлиника, вы работаете только с детьми…

В основном мне приходится работать с семьями. Очень редкие дети имеют проблемы, совершенно отдельные от семьи.

Вы правы. Я тоже всегда так думала. Проблемы детей - это почти всегда ошибки родителей. И я очень старалась не ошибаться. Много думала. Я ведь одна воспитывала Сашу. С самого начала. Наверное, вам надо знать: это было сознательное решение - иметь ребенка, воспитывать его одной.

А отец Саши?

У него была другая семья, больное сердце, пожилая жена, с которой он прожил 25 лет. Он работал, она ездила с ним по всему Союзу, отказалась от своей карьеры, и, хотя дети выросли, он не мог оставить ее. Я его понимала и принимала таким. Он был очень порядочным человеком. Он был намного старше меня. Сейчас его уже нет в живых. Иногда я думаю, может быть, вся эта история его и убила…

Я энергично и отрицательно мотаю головой, потому что именно этого ждет от меня Мария Михайловна, а про себя думаю, что она вполне может быть права: немолодых порядочных людей с больным сердцем такие истории часто сводят в могилу. А вот непорядочным такие ситуации - хоть бы хны! Что и обидно.

Саша знает об отце?

Да, Саша знает всю правду. Он хотел встретиться со сводными братом и сестрой, но я ему запретила, чтобы не травмировать вдову. Она не знает о моем и Сашином существовании. Я сказала: может быть, потом, когда… Саша понял и согласился. Вы думаете, я была неправа?

Не знаю, вам решать, - я ушла от ответа, а про себя подумала, что пожилая женщина, которая когда-то объездила вслед за любимым мужчиной весь Союз и посвятила ему и детям всю жизнь, вряд ли осталась в таком уж неведении по поводу последнего, быть может, рокового романа мужа.

Саша очень похож на отца. Очень. У нас никогда не было секретов друг от друга. Он долго не спрашивал, а когда спросил, я ему сразу рассказала. И даже показала письмо, последнее, которое он передал мне уже из больницы, с другом. Там были стихи, знаменитые, помните:

«…И может быть - намой закат печальный Блеснет любовь улыбкою прощальной».

И последняя строчка:

«Мне повезло! Прости и спасибо за все!»

Угу, - сказала я и замолчала, глядя на ковровый узор. Я несентиментальна, но подобные откровения как-то предрасполагают к паузе.

Молчание нарушила сама Мария Михайловна:

Я уже говорила, что много думала над тем, как строить отношения с сыном. Читала много книг. Конечно, было бы намного легче, если бы родилась девочка. Но Саша с самого рождения был так похож на Вадима… Тот же взгляд исподлобья и немного наискосок, морщина между бровями, движения, интонации… Вадим тоже был очень крупным, статным… Мне казалось, что у меня все получится. Вы знаете, у нас совсем не было этих проблем, которые описываются в книжках, - истерик, упрямства. Я всегда могла с ним договориться, он всегда все понимал. И со школой у Саши всегда все было нормально, на работе коллеги просто плачут от всех этих проблем, особенно у кого мальчики, а я их жалела, а про себя думала: кого бы поблагодарить? Я ведь атеистка. Благодарила Вадима - он был очень крупным ученым, интеллектуалом, и у Саши по шахматам разряд…

Мария Михайловна, - я мягко прервала ее, - так что же произошло у вас с Сашей в последнее время?

Я сама ничего не могу понять. Вроде бы ничего не произошло. Но…

Он… как будто чуть отстранился от меня. Иногда я не улавливаю его настроения, не понимаю, чем он раздражен, чего хочет. А он как будто не слышит меня. Разумеется, это не всегда…

Мария Михайловна! - со вздохом облегчения воскликнула я. - Так это же все совершенно нормально!

И из-за такой вот ерунды эта достойная, умная женщина собирается в клинику неврозов! Поистине - «трагедия русской интеллигенции»!

Саше 15 лет. В этом возрасте отдаление подростка от родителей совершенно естественная вещь. Странно было бы, если бы этого не происходило. Смена настроений и как бы «уход в себя», когда подросток не реагирует на внешние раздражители и вроде бы не слышит вас, - это тоже нормально. В эти моменты он прислушивается к себе, к тому, что происходит с его личностью, его организмом. Он должен познать и принять нового себя, Сашу-взрослого, который приходит на смену Саше-ребенку. Он нервничает и боится, потому что не все в этом новом Саше ему понятно, не все его устраивает. И с вами он тоже посоветоваться не может, потому что превращается-то он в мужчину, а не в женщину. Поэтому усиливается отчуждение. Понимаете?

По моим расчетам, в этом месте Мария Михайловна должна была облегченно вздохнуть, расправить плечи и спросить радостно:

Так значит, это все нормально?! Значит, мне не о чем беспокоиться?

Но Мария Михайловна сидела на стуле все так же понуро и теребила брелок от ключей (откуда она его достала, я не успела заметить).

Есть еще что-то? - спросила я тоном участкового милиционера.

Мария Михайловна кивнула.

Что же это?

Грязные ботинки на тумбочке! - сказала Мария Михайловна и зажмурилась с таким видом, как будто перед ее глазами предстал расчлененный труп из вечерней криминальной программы.

Грязные… ботинки… на… тумбочке… - повторила я, пытаясь осознать каждое слово. - А в чем проблема-то?

Он ставит ботинки на тумбочку в прихожей, - Мария Михайловна заговорила вдруг ровно и отчужденно. Приблизительно так говорят люди, введенные в гипнотический транс. - Каждый день. Ботинки 46 размера. Все в грязи. Вообще-то он мальчик аккуратный и никуда не лазает, но у нас очень грязные подходы к дому. Лужи, глина, постоянно что-то копают. И вот они там стоят. Когда я прихожу с работы. Каждый день. Это первое, что я вижу, когда вхожу в квартиру. Я просила его ставить их под вешалку. Я умоляла, я ругалась, я кричала. Я выбросила их в окно. Он сходил в тапочках и принес их назад. Я спрашивала: зачем?! Он молчит, ничего не объясняет, уходит в комнату. На следующий день они - снова там. Когда я поднимаюсь по лестнице, я уже думаю о них. Когда я еду в метро - я их себе представляю. Сейчас я войду - и они там стоят. Если его нет дома и ботинок нет - я радуюсь. У меня, кроме него, ничего нет. И не было. Только Вадим и он. Но Вадим - это было совсем недолго. А здесь, я думала - мне хватит до конца жизни. Я все делала, чтобы не испортить с ним отношения. Я всегда была честна и терпелива с ним. Мне казалось, что у меня все получается. Когда ему было тринадцать, он говорил: «Ты самая лучшая мама на свете!» - никому из моих знакомых сыновья не говорили такого в тринадцать лет. Я гордилась собой, я мысленно говорила Вадиму: «Посмотри, какого прекрасного сына я тебе вырастила!» - Я думала, что все сделала правильно. И вот теперь - ботинки!

А вы, часом, не преувеличиваете? - осторожно поинтересовалась я. Теперь клиника неврозов не казалась мне такой уж далекой от этого «ботиночного» случая. - Может быть, он просто их там забывает? Ну, шнурки развязывает или еще что?

Нет, нет, поверьте! Он делает это совершенно сознательно! Но я не понимаю, что это означает, и от этого буквально схожу с ума! Я уже полгода не могу уснуть без снотворного. Недавно пропустила такую ошибку в балансе, которую заметила бы и двадцать пять лет назад, когда только работать начинала…

Вы спрашивали?

Тысячу раз! Никакого ответа.

Что-то еще в поведении Саши в последнее время изменилось? В школе, с друзьями, в шахматном клубе?

Нет, ничего. То есть мне никто ничего не говорил. Учится он хорошо, в соревнованиях недавно участвовал, занял третье место. Приятели иногда приходят музыку слушать, в шахматы играют - все как всегда.

Ведите сюда Сашу. Пойдет?

Конечно, пойдет. Если я попрошу. А о чем вы с ним говорить будете?

Посмотрим по обстоятельствам.

Саша - черноглазый, очень высокий юноша, сидел в кресле, высоко подняв колени, и доброжелательно улыбался. Давно мне не приходилось видеть такого «закрытого» подростка. Отвечает на все вопросы, не злится, не ёрничает, вроде бы искренне хочет помочь разобраться, но при этом не говорит ни-че-го.

Ты отдаешь себе отчет в том, что мать на грани невроза?

Да, меня очень волнует ее состояние.

Что это за ботинки на тумбочке?

Ну, вы понимаете, в таком состоянии ее все раздражает.

Ты их туда ставишь или нет?

Наверное, было несколько раз, я не помню.

Мать тебя чем-то «достала»?

Ну что вы! У нас прекрасные отношения.

У тебя есть какие-то тайны?

Нет никаких тайн. Я вообще очень простой. Знаете, иногда даже забавно, у всех одноклассников какие-то проблемы со школой, со сверстниками, с родителями - а у меня нет.

Никаких проблем?!

Есть мелкие, конечно, вроде двойки за контрольную или там запоротого турнира, но я их решаю. А у всех вокруг трудности, переходный возраст… Я, знаете, как-то даже курить попробовал, просто так, для забавы.

Мама взяла куртку постирать, нашла в кармане сигареты, говорит: если ты хочешь курить, я буду тебе покупать. А девчонки в классе сказали: тебе сигарета не идет. Да я и сам знаю. Неинтересно. Бросил сразу же…

Девушка у тебя есть?

Почему? Ты парень видный, наверняка кто-то заглядывается.

В детстве я с девчонками даже больше любил играть, чем с мальчишками. А теперь видите какой вырос. Я - не игровой человек. Каких-то там интрижек: сегодня я с этой встречаюсь, завтра - с этой, мне не надо. Я думаю, что в нашем возрасте отношения уже могут быть только серьезными. А я к серьезным отношениям пока не готов. Вот и все.

Как ты думаешь, ты можешь чем-нибудь помочь матери?

Я готов сделать все что угодно!

А ботинки?

Да что вы-то все об этих ботинках! Ну, мама - ладно, у нее - нервы, а вы-то что к ним привязались? Чепуха это, точно вам говорю!

Отчаявшись, я попросила Сашу нарисовать несколько проективных рисунков. Рисование не входило в число Сашиных талантов, но юноша честно попытался изобразить то, что я его просила. Все рисунки получились именно такими, каким я видела Сашу собственными глазами, - спокойные, доброжелательные, абсолютно без агрессии. Никаких несовпадений внешнего и внутреннего. Но вот рисунок «семья» надолго привлек мое внимание. Отличный рисунок - портреты мамы и Саши (опознать можно только по длине прически), между портретами пряничное сердце, так, как его рисуют девчонки, и вокруг всего этого - обведенная по линейке рамочка. Оба персонажа на портрете улыбаются. Улыбки похожи на оскал, но это вроде бы можно списать на неумелость художника. Что-то все же в этом рисунке меня настораживает. Какая-то уж очень показная для пятнадцати лет, пряничная любовь, и рамочка, чем-то напоминающая решетку…

Ну что, вы что-нибудь во всем этом поняли? - Мария Михайловна смотрит на меня с надеждой.

Ничего не поняла! - честно отвечаю я.

И что же мне теперь делать? Ложиться в клинику? Но ведь я оттуда приду, а они… стоят, - Мария Михайловна наклонилась и закрыла лицо руками.

Спокойно, спокойно, сейчас что-нибудь придумаем, - пообещала я, абсолютно не представляя себе, что именно делать дальше. Я ведь даже не знаю наверняка: чертовы ботинки на тумбочке - есть или нет? А если есть, то чей это симптом - Сашин или Марии Михайловны? Кого тут лечить-то, в конце концов?!

Ладно, сделаем так, - решила я, подумав минут пять.

За это время Мария Михайловна взяла с полки и с явным трудом собрала головоломку для детей от 5 до 7 лет.

Если я правильно поняла, - снова начала я, - Саша фактических секретов от вас не имел, но о своих чувствах никогда особенно не распространялся.

Ну, мы оба такие. И Вадим такой же был. Чувства - чего о них говорить, они же в поступках видны. Это же легко понять.

Угу, в поступках, - согласилась я, подумав о злополучных ботинках - поступке, который никто не мог понять. - Теперь, однако, будете говорить о чувствах. Много. Навязчиво. До изнеможения. От первого лица. Методика такая, называется - «методика неоскорбительной коммуникации». Сейчас я вам все объясню…

Но он же не будет слушать, - сразу же по окончании объяснения возразила Мария Михайловна. - Уйдет в свою комнату и дверь закроет. Включит музыку, наушники возьмет…

Не ваши проблемы. Вы продолжаете говорить, пока сил хватит. И не забывайте: только о своих чувствах; только в форме «Я-посланий»; никаких оценок Сашиной личности.

Хорошо, я попробую, - неуверенно согласилась Мария Михайловна. Видно было, что предложенная методика ее совершенно не впечатлила. - А когда мне к вам прийти?

Ну, приходите на неделе, во вторник, в шесть часов. Успеете?

Постараюсь.

Вторник, пятнадцать минут седьмого.

Здравствуйте, извините за опоздание, я бежала с работы, но транспорт…

Здравствуйте, садитесь. Рассказывайте, как успехи.

Да никак. Я все делаю, как вы велели. Произношу в коридоре возле ботинок такие монологи, что уже начинаю думать, не податься ли мне в какой-нибудь народный театр, если таковое еще сохранились. Правду сказать, выговорюсь, и вроде полегче становится.

Саша прячется, музыку включает, как я вам и говорила. Потом иногда выглядывает, проверяет, все уже или я еще митингую.

Сам ничего не говорит?

Нет, молчит. Один раз пальцем у виска покрутил: вроде, ты что, мать, с ума сошла?

Вы высказались по этому поводу?

Разумеется! Это же затягивает, хочется еще и еще говорить. Вроде наркотика. Ну, вы-то, наверное, знаете…

Я кивнула.

Можете воспроизвести отрывок из любого монолога?

Пожалуйста! - подозрительно охотно согласилась Мария Михайловна, прижала руки к груди и начала:

Когда я вижу эти ботинки, мне кажется, что вся моя жизнь прошла зря. Все напрасно, все впустую, все как в бездонный колодец! И холодные ночи, и безрадостные дни, и отчаяние, и надежды… У меня ничего не получилось, я ошиблась где-то в самом начале, в чем-то очень существенном и долго не замечала своей ошибки. Я и сейчас не знаю, в чем она заключается, но уже расплачиваюсь за нее… - на глазах женщины заблестели слезы. Шекспир!

Спасибо, достаточно! Очень впечатляет! Продолжайте в том же духе, думаю, осталось недолго.

В каком смысле недолго?

Скоро Саша должен тем или иным образом отреагировать на происходящее.

Как это - тем или иным образом?

Самое обидное будет, если он просто уберет ботинки, и мы так никогда и не узнаем, что это было.

А вы думаете, он может их убрать?

Может, может, только хотелось бы, чтобы он сперва высказался. Приходите, как только что-нибудь произойдет.

Саша и Мария Михайловна пришли на прием вместе в конце следующей недели. Саша был мрачен, Мария Михайловна как будто помолодела лет на пять-семь.

Посидишь в коридоре минут пять? - спросила мать и, слегка пританцовывая, прошла в кабинет.

Посижу, только ты быстрее там, - угрюмо буркнул сын. Сейчас он был гораздо больше похож на нормального подростка, чем в прошлую нашу встречу.

Кажется, у тебя появились проблемы? - прошептала я в Сашино ухо, привстав на цыпочки.

Появятся тут! Это вы ее научили?! - прошипел Саша в ответ. Я радостно кивнула.

Вы представляете, он убрал ботинки!!! - радостно заявила Мария Михайловна. - Я зря вам не верила. Все сработало, как вы и сказали!

Как это было?

Ну, я как всегда рыдала в коридоре, как Ярославна на какой-то там стене. Тут он выскочил из комнаты, из глаз искры сыплются в самом прямом смысле этого слова, и заорал: «Ты думаешь! Ты чувствуешь! Тебе кажется! А тебя когда-нибудь интересовало, что я чувствую!!!» Я, конечно, сразу поняла, что вот это и есть тот результат, о котором вы мне говорили, и заверила его, что я только и мечтаю узнать о том, что он чувствует. Тут он… тут он заплакал… Вы представляете? Я ему всегда говорила, что мужчина должен быть сильным, и он лет с шести не плакал. А тут вдруг… Я растерялась, а он сквозь слезы говорит: «Ты сама реши, зачем я тебе нужен, а то я ничего не понимаю!» - Я тоже разревелась, говорю: «Ты - жизнь моя, у меня, кроме тебя, никого нет, я тебя люблю больше всего на свете!» Он меня обнял, мы вместе поплакали, потом я пирог испекла, а на следующий день

Их не было! Вы представляете - их не было!!!

Та-ак, - никакой эйфории по поводу произошедшего в семье катарсиса я не испытывала. - И зачем же вы теперь пришли? Раз у вас все так хорошо наладилось?

А это он сказал, - несколько растерялась Мария Михайловна. - Саша. Так и сказал: ну, добилась своего? Пойдем теперь к твоему психологу разбираться…

Оп-ля! - я мысленно поаплодировала Сашиному интеллекту и замечательной генетике крупного ученого Вадима. Мария Михайловна не сумела разглядеть, что проблема осталась на месте, ботинки по-прежнему застилали ей весь горизонт, а пятнадцатилетний Саша - увидел! Умница Саша!

Зовите сына!

- «Ты сама реши, зачем я тебе нужен…» - процитировала я. - Объясняй, как можешь. Я тебе помогу.

Обычный, очень крупный, сумрачный подросток смотрел на меня с явным недоверием.

Ты - пострадавшая сторона. Я - за тебя. Верь. Говори. Ты можешь, у тебя отец был ученым, у тебя у самого сильный интеллект. Очень много всего было вложено, жаль, если сейчас все рухнет. Только ты можешь спасти. Говори, пробуй. Я не могу за тебя. Потому что только догадываюсь. Лишь ты знаешь наверняка. Говори.

Медленно, очень медленно начинается разговор. Десятки наводящих вопросов, мучительные паузы, где-то уточнения матери, где-то мои подсказки, варианты. Постепенно вырисовывается целостная картина.

Я не знаю, как себя вести. Я не умею хамить, не люблю этого. Я не могу постоять за себя. Я очень большой, тут мне повезло, ко мне никто не лезет. Если бы лезли, я бы не мог даже дать сдачи. Я - трус. Я боюсь, что получится неудобно, некрасиво, неправильно. Вы спрашивали, почему я не встречаюсь с девушками. Думаете, мне не хочется? Я - боюсь. Я смотрел хорошие фильмы, читал хорошие книги, мать рассказывала мне про отца. Вот, так надо. Разве я смогу так? Все вокруг ведут себя по-другому. Но, может быть, мне только так кажется? У меня нет близких друзей. Я никого к себе не подпускаю - это вы верно заметили. Мне так удобно, потому что я знаю, вижу вокруг, друзья - предают. Что делать тогда?

Я очень люблю свою мать. Она - замечательная женщина. И она меня любит, я это знаю. Но я для нее - кто? Ребенок? Она может рыться в моих карманах, может без стука войти в ванную, когда я моюсь. Я просил ее, она отвечает: но я же тебя в ванночке мыла! Это правда, я понимаю. Но она же хочет, чтобы я был «мужчиной в доме». Я согласен и на это, я могу. У нее никого нет и не было, это ради меня, я понимаю. Я могу починить что-то, пальто подать, все такое… Но - либо то, либо - это. Вместе-то не получается! Я либо вырос, либо остался маленьким. Я хочу знать! Мои приятели как-то умеют дать понять родителям, что они… ну, хотят того, хотят этого… А я не умею, я слишком уважаю мать или… или я хочу чего-то не того… Ну, мне не нужны ролики, и дискотеки, и все такое, а как объяснить - я не знаю. И вот - ботинки!

Вот! Ключевое слово было наконец произнесено! Ботинки - единственная форма протеста, оказавшаяся доступной бедному порядочному Саше! В этих несчастных ботинках слилось все: и невозможность оставаться ребенком, и страх перед нарождающейся мужественностью, и осознание своей особости, отличия от большинства сверстников. Мамино продуманное воспитание, книги и фильмы поставили очень высокую планку для Сашиных устремлений: «Любовь к женщине - только самой высокой пробы, дружба со сверстниками - не прощающая предательства, уважение и привязанность - до полного самоотречения и забвения собственных интересов». Соответствую ли я сам этим высоким и единственно достойным стандартам? - спрашивает себя Саша и с присущей ему честностью отвечает: нет, не соответствую! Значит, пусть у меня ничего этого не будет - ни любви, ни дружбы, ни предательства. Я буду жить аккуратно, на краю жизни, так, как вот уже много лет живет моя мама. На краю тоже есть свои маленькие радости, зато нет почти никаких проблем. Только вот заменить маме весь остальной мир у Саши никак не получалось (хотя он честно пытался). И на сцену мирной, почти идиллической семейной жизни явились грязные ботинки, стоящие на тумбочке.

Вам все ясно? - спросила я у Марии Михайловны.

В общем-то, да… - в процессе разговора женщина съела всю помаду, и теперь ее бледные губы заметно дрожали. - Но что же с этим делать? Я же не могу вернуться назад и воспитать Сашу по-другому…

Господи, этого еще не хватало! - искренне воскликнула я. - Вы воспитали замечательного сына! Вадим наверняка гордился бы им. Но… понимаете, прошлое осталось в прошлом. Для всех. Для вас, для Саши. Для Саши позади - детство. Для вас - роль матери ребенка. Теперь вы - мать взрослого человека. Впереди - будущее.

Мам, может, тебе замуж выйти? - с подростковой непосредственностью вдруг пробасил Саша. - Ты же у меня еще очень даже красивая.

Мария Михайловна вспыхнула, как маков цвет:

Саша, ну что ты такое говоришь!

А что? - притворно удивилась я. - Какие ваши годы! Или подумайте о народном театре…

А меня в баскетбол зовут, - опять встрял «ребенок». - Я думал: несерьезно как-то, а может - попробовать, как вы считаете?

Думаю, надо пробовать, - серьезно сказала я. - А там - видно будет.