Исаак Ньютон (1643-1727), физик и математик: «Библия содержит в себе больше признаков достоверности, чем вся светская история».

«Чудесное устройство космоса и гармония в нем могут быть объяснены лишь тем, что космос был создан по плану всеведущего и всемогущего существа. Вот - моё первое и последнее слово».

Астроном Гершель : “Чем более раздвигается область науки, тем более является доказательств существования Вечного Творческого и Всемогущего Разума”.

Астроном Мэдлер : “Кто ничего кроме случая не хочет видеть в этой гармонии, обнаруживающейся с такою очевидностью в строении звёздного неба, тот должен этому случаю приписать Божественную мудрость”.

Астроном Ватсон : “Изучение дивного механизма звёздного неба возбуждает и укрепляет в нас удивление к бесконечному совершенству Всемогущего и Живого Бога”.

Иоганн Кеплер , величайший астроном, физик и математик, открывший законы движения планет в Солнечной системе: “Прежде, чем оставить этот стол, за которым я совершил все свои исследования, мне остаётся только поблагодарить Творца Вселенной за Его милосердие ко мне! Благодарю Тебя за все те радости, которые я испытал в созерцании Твоих дел!”

Фламмарион Камиль , знаменитый астроном, исследовавший Луну, Марс, двойные звезды: “О, Верховный Виновник всей стройности и красоты! Кто же и что же такое Ты, если дела Твои столь велики? И какое имя дать тем, кто отрицает Тебя, кто не живёт мыслью о Тебе, кто никогда не чувствовал Твоего присутствия?”
“Математический порядок астрономической организации (Вселенной) обязан своим происхождением Разуму”.

Великий учёный-физик, астроном и механик Галилео Галилей — первооткрыватель законов инерции и свободного падения тел, изобретатель телескопа, открыл горы на Луне, 4 спутника Юпитера, фазы у Венеры, говорит: “В действиях природы Господь Бог является нам не менее достойным восхищения образом, чем в божественных стихах Писания”. “Священное Писание никогда не может погрешать или заблуждаться. Само Писание никогда не может ошибаться, потому что во многих местах оно не только допускает, но требует толкования, отступающего от прямого буквального смысла”.

Крупнейший физик, астрофизик и космолог XX века Джине говорит: “Примитивные космогонии рисовали Творца работающим во времени, выковывающим Солнце и Луну, и звезды из уже существующего сырого материала. Современная научная теория заставляет нас думать о Творце, работающем вне времени и пространства, которые являются частью Его творения, так же, как художник находится вне своего холста”.

Надгробная надпись на могиле итальянского астронома Анджело Секки гласит: “От зрелища неба — короткий путь к Богу”.

Крупнейший физик XX века Артур Комптон , лауреат Нобелевской премии, говорит: “Вера начинается со знанием того, что Высший Разум создал Вселенную и человека. Мне нетрудно верить в это, потому что факт наличия плана и, следовательно, Разума — неопровержим. Порядок во Вселенной, который разворачивается перед нашим взором, сам свидетельствует об истинности самого великого и возвышенного утверждения: “В начале — Бог”.

Знаменитый естествоиспытатель-биолог XVIII века Карл Линней , основоположник системы растительного и животного мира (он же и описал около 1500 видов растений) засвидетельствовал: “Я тут и там замечал следы Его в Его творениях. Во всех Его делах, даже самых малых и незаметных — какая сила, какая мудрость, какое невообразимое совершенство! Я наблюдал, как одушевлённые существа идут друг за другом непрерывною цепью, примыкая к царству растительному, растения сцепляются с царством минеральным, уходящим во внутренность Земного шара, между тем как этот шар кружится в неизменном порядке около Солнца, дающего ему жизнь. Наконец, я видел Солнце и все другие светила, всю звёздную систему, бесконечную, неисчислимую в своей беспредельности, движущуюся в пространстве, повешенную среди вечной пустоты. Итак, справедливо верить, что есть Бог, Великий и Вечный, который сотворил это всемирное дело и водворил в нем порядок.”

По свидетельству великого русского учёного М.В. Ломоносова : “Создатель дал роду человеческому две книги. В одной показал Своё величие; в другой — Свою волю. Первая — видимый этот мир, Им созданный, чтобы человек, смотря на огромность, красоту и стройность его зданий, признал Божественное всемогущество, по вере себе дарованного понятия. Вторая книга — Священное Писание. В ней показано Создателево благословение к нашему спасению.”

«Цель науки - благовествовать неумолчно Творческую силу, премудрость и величество Бога»

Андре Ампер (1775-1836), французский физик и математик, первооткрыватель основного закона электродинамики сказал: “В природе мы можем наблюдать дела Творца и от них возвышаться познанием к Творцу”.

«Самое убедительное доказательство бытия Бога — это гармония средств, при помощи которой поддерживается порядок в универсуме, благодаря этому порядку живые существа находят в своем организме все необходимое для развития и размножения своих физических и духовных способностей».

Крупный естествоиспытатель XIX века Агассис : “Наука — перевод мыслей Творца на человеческий язык”. “Мир есть самое наглядное доказательство бытия личного Бога, Творца всех вещей и Промыслителя мира”.

Учёный-химик Либих , один из создателей агрохимии, пишет: “Познание природы есть путь к благоговению перед Творцом”.

Знаменитый естествоиспытатель Уоллес засвидетельствовал: “Вселенная представляется теперь настолько подавляюще сложным механизмом, что внушает большинству умов мысль о существовании Высшей Разумной Силы — Бога, всюду проникающего и поддерживающего её”.

Один из числа самых великих математиков мира — Коши , внёсший колоссальный вклад в теорию аналитических функций, теорию дифференциальных уравнений, математическую физику, теорию чисел, геометрию, автор классических курсов математического анализа, писал: “Я — христианин, т. е. верую в Божество Иисуса Христа, как (и) Тихо де Браге, Коперник, Декарт, Ньютон, Ферма, Лейбниц, Паскаль, Гримальди, Эйлер и другие; как все великие астрономы, физики и математики прошлых веков”.

Известный физик-изобретатель Томас Эдисон (изобрёл электролампочку и многое-многое другое) в беседе с одним корреспондентом на вопрос о целесообразности в мире атомов дал такой ответ: “Неужели Вы думаете, что это совершается без всякого смысла? Атомы в гармоническом и полезном соединении принимают красивые и интересные очертания и цвета, словно выражая своё удовольствие. В болезни, смерти, разложении или гниении — несогласие составных атомов немедленно даёт себя чувствовать дурными запахами. Соединённые в известных формах атомы образуют животных низших разрядов. Наконец, они соединяются в человеке, представляющем собою полную гармонию осмысленных атомов. — Но где первоначальный источник этой осмысленности? — В какой-то Силе превыше нас самих. — Итак, Вы верите в Создателя, в Бога? — Конечно,- ответил Эдисон,- существование Бога может даже быть доказано химическим путём”.

Первооткрыватель радиоактивности Анри Беккерель засвидетельствовал: “Именно мои работы привели меня к Богу, к вере”.

Однажды выдающийся учёный Майкл Фарадей (открыл закон электромагнитной индукции), читая Св. Библию, сказал: “Я поражаюсь, почему люди предпочитают блуждать в неизвестности по многим важным вопросам, когда Бог подарил им такую чудеснейшую книгу Откровения?”

Великий физик Томсон (открыл электрон): “Не бойтесь быть независимыми мыслителями! Если вы мыслите достаточно сильно, то неизбежно будете приведены наукой к вере в Бога, которая есть основание религии. Вы увидите, что наука не враг, а помощница религии”.

Известный учёный, физик и математик Стоке : “Что касается утверждения, будто недавние научные изыскания показали, что Библия и религия ложны, то на это я отвечу прямо: этот взгляд совершенно ложен! Я не знаю никаких здравых выводов науки, которые бы противоречили христианской религии”.

Учёный-физик и химик Рамзай , лауреат Нобелевской премии (открыл аргон, криптон, ксенон, неон): “По моему мнению нет действительного столкновения между фактами науки и существенными учениями христианства”.

Энтомолог Фабр (автор десятитомного издания “Энтомологические воспоминания”, 1879-1907 гг.) оставил такое свидетельство о своей вере в Бога: “Мир управляем бесконечным Разумом. Чем больше я наблюдаю, тем больше я открываю этот Разум, светящийся за тайной существующего. Я знаю, что надо мною будут смеяться, но я мало забочусь об этом, легче содрать с меня кожу, чем отнять у меня веру в Бога. Бог… мне не надо верить в Него — я вижу Его”.

Математик, физик, философ, первооткрыватель основного закона гидростатики, один из основателей математического анализа Блёз Паскаль (1623-1662, этого учёного за гибкость и проницательность его ума ставят в число трёх самых выдающихся математиков за всю историю человечества) говорил:

«Только Бог может заполнить вакуум в сердце каждого человека. Ничто из сотворённого человеком этот вакуум заполнить не может. Только Бог, Которого мы познаём через Иисуса Христа, заполняет эту пустоту.Познание Бога без познания своей греховности приводит к гордости. Познание своей греховности без познания Бога приводит к отчаянию. Познание же Иисуса Христа приводит на верный путь, так как в Нём находим мы Бога и свою греховность».

“Есть три разряда людей: одни обрели Бога и служат Ему — люди эти разумны и счастливы. Другие не нашли и не ищут Его — эти безумны и несчастны. Третьи не обрели, но ищут Его — это люди разумные, но ещё несчастны”.

Английский физик Рэйлей — один из основоположников теории колебаний, автор фундаментальных трудов по молекулярному рассеиванию света, акустике и закона излучения абсолютно чёрного тела, лауреат Нобелевской премии: “Многие незаурядные люди не хотят ничего знать о естествознании, потому что оно будто бы ведёт к материализму. Что такое опасение может существовать, это не удивительно: в литературе есть много адвокатов науки, сделавших из распространения таких взглядов занятие. Нет сомнения, конечно, что и у представителей науки, как и у всех других людей, могут встречаться грубые понятия по высшим вопросам и об основах природы. Но чтобы расходились с духом науки религиозно-философские убеждения, которыми жили Ньютон, Фарадей. Максвелл, это, конечно, такое положение, опровержением которого я не считаю нужным заниматься”.

Великий учёный-физик Рейнольдс — исследователь течения жидкости, турбулентности считает: “В результате научных изысканий последних лет я не вижу ничего такого, что заставило бы меня усомниться в непосредственном откровении Бога людям в разные времена; а христианство основано на этой вере”.

Английский ботаник Броун (открыл известное из школьного курса физики броуновское движение): “Познание Бога в мире — это первое движение ума, пробуждающегося от житейской суеты”.

Американский учёный-геолог Холл оставил яркое свидетельство о взаимоотношениях науки и религии: “Так как Библия была написана не с целью научить людей естественной истории и физическим наукам, а предназначалась первоначально для жителей восточных стран, незнакомых с результатами современных исследований, то и язык её, при изложении предметов естественного знания таков, каким он и должен быть, чтобы согласоваться с понятиями, свойственными тем, к кому обращена речь. Достигнуть таких результатов современных исследований было предоставлено человеческому разуму и опыту последующих веков. Библия и наука, следовательно, движутся по параллельным линиям. Предметы, доступные расследованию человеческого разума, предоставлены его видению, тогда как Библия трактует нравственные и духовные стороны человеческой природы, которых разум не в состоянии раскрыть без посторонней помощи. Что же касается истинности и достоверности исторических книг Священного Писания, то ежедневные открытия клонятся к подтверждению их. Недавние исследования в Египте, Палестине и других восточных странах показали, до какой степени, даже в мелких подробностях, документы Ветхого Завета могут быть принимаемы с глубоким доверием. Осуществление ветхозаветных пророчеств в лице Господа нашего Иисуса Христа, пророчеств, изречённых за целые века до Его явления, так же, как и тех пророчеств, что относятся к судьбам наций — в особенности еврейской — убедительное доказательство того, что эти пророчества были произносимы под влиянием Божественного вдохновения.
Вместе с тем, высоконравственное учение Библии несовместимо с мыслью, что пророчества могли исходить от прибегавших к обману. Учение Господа нашего и Его апостолов в самом себе носит отпечаток божественной истины”.

Учёный-биолог Шлейден , один из основоположников клеточной теории строения живых организмов: “Истинный и точный натуралист не может никогда сделаться материалистом и отрицать душу, свободу и Бога”.

Один из основателей электрохимии, учёный-физик и химик Гемфри Дэви в своём сочинении “Последние дни естествоиспытателя” несколько страниц посвящает доказательству бессмертия: “Учение материалистов всегда, даже в юности, было мне противно. До тошноты наслушавшись в лекционных залах речей физиологов-эволюционистов о постепенном развитии материи до степени одушевления собственною силою и даже о развитии её до степени разумного существа, я, бывало, уходил в зелёные поля и рощи по берегу реки — к природе, безмолвно обращавшей моё сердце к Богу; я видел во всех силах орудия Божества… Новые идеи и бесконечные надежды тогда возникали в душе моей, и я чувствовал жажду бессмертия. Эти настроения обычно, конечно, относят к области поэзии, но я думаю, что они заключают в себе здоровое философское основание для веры в бессмертие”.

Великий Луи Пастер (1822-1895), отец современной микробиологии и иммунологии, говорил: “Я много изучал и потому верую, как простой крестьянин. Если бы я сделался ещё учёнее, то моя вера стала бы так же глубока и пламенна, как вера простой женщины-крестьянки”. “Чем более я занимаюсь изучением природы, тем более останавливаюсь в благоговейном изумлении перед делами Творца. Я молюсь во время своих работ в лаборатории”.

Чарльз Дарвин (1809-1882), основоположник эволюционного учения, всю жизнь в нём сомневавшийся: «Объяснить происхождение жизни на земле только случаем - это как если бы объяснили происхождение словаря взрывом в типографии… Невозможность признания, что великий и дивный мир с нами самими, как сознательными существами, возник случайно, кажется мне самым главным доказательством существования Бога. Мир покоится на закономерностях и в своих проявлениях предстаёт как продукт разума - это указывает на его Творца».

Н.И. Пирогов (1810—1881), великий русский хирург и анатом: «Я сделался искренне верующим, не утратив нисколько моих научных, мыслью и опытом приобретённых убеждений».

Величайший учёный нашего времени, Макс Планк , в 1918 году получивший Нобелевскую премию по физике (1858-1947), профессор физики Берлинского университета, основатель квантовой теории: «Куда бы мы ни обращали наши взоры, каким бы ни был предмет нашего наблюдения, мы нигде не находим противоречия между наукой и религией; мы скорее констатируем их абсолютную гармонию в основных пунктах, особенно в области естествознания. Как религия, так и наука, в конечном результате, ищут истину и приходят к исповеданию Бога. Религия славит Бога в начале, наука - в конце всех мыслей. Первая представляет Его как основу, вторая - как конец всякого феноменального представления о мире.»

Альберт Эйнштейн (1879-1955), величайший физик-теоретик XX века, один из основателей современной физики, автор специальной и общей теории относительности, ввёл понятие фотона, открыл законы фотоэффекта, работал над проблемами космологии и единой теории поля, лауреат Нобелевской премии — так говорит о своём отношении к религии: «Каждый серьёзный естествоиспытатель должен быть каким-то образом человеком религиозным. Иначе он не способен себе представить, что те невероятно тонкие взаимозависимости, которые он наблюдает, выдуманы не им. В бесконечном универсуме обнаруживается деятельность бесконечно совершенного Разума. Обычное представление обо мне как об атеисте - большое заблуждение. Если это представление почерпнуто из моих научных работ, могу сказать, что мои работы не поняты… Напрасно перед лицом катастроф XX века многие сетуют: «Как Бог допустил?» Да, Он допустил: допустил нашу свободу, но не оставил нас во тьме неведения. Путь познания добра и зла указан. И человеку пришлось самому расплачиваться за выбор ложных путей». «…Еще будучи молодым студентом я решительно отверг взгляды Дарвина, Геккеля и Гексли, как взгляды беспомощно устаревшие».

Нильс Бор (1885-1962) физик, создатель первой квантовой теории атома, разработчик основ квантовой механики: «Не наше дело предписывать Богу, как ему следует управлять этим миром».

Дмитрий Иванович Менделеев (1834-1907), ученый-химик мирового значения: «Истина одна. На пути атеизма вряд ли можно отыскать её. Наш народ понял пользу распространения истинного просвещения именно со времен введения христианства.»

Вернер фон Браун (1912-1977), физик, один из основоположников космонавтики, руководитель американской космической программы: «Я не могу понять ученого, который не признавал бы Высшего Разума во всей системе мироздания, равно как и не мог бы понять богослова, который отрицал бы прогресс науки. Религия и наука являются сестрами».

Из лекции нейрофизиолога Джона Экклза (род. 1903) во время получения им Нобелевской премии: «Я вынужден думать, что существует нечто подобное сверхъестественному началу моего уникального, сознающего себя духа и моей уникальной души… Идея сверхъестественного творения помогает мне избежать очевидно нелепого умозаключения о генетическом происхождении моего уникального «Я»».

Андрей Дмитриевич Сахаров , физик: «Я не могу представить себе Вселенную и человеческую жизнь без какого-то осмысляющего начала, без источника духовной «теплоты», лежащего вне материи и ее законов. Вероятно, такое чувство можно назвать религиозным».

Пьер Тейяр де Шарден , знаменитый палеонтолог, занимавший кафедру геологии в парижском институте, пишет: «Наука и религия - это две дополняющие одна другую стороны одного и того же познавательного акта, единственного акта, могущего охватить познание Высшего».

Ученый-геолог Марциус свидетельствует: “Господь, перед премудростью и правдою которого я благоговею, создал нас из материи и духа… Да, чего никакое око не видело, и никакое ухо не слышало и что ни в какое сердце человеческое не входило — это есть блаженство, на которое я надеюсь, когда я покину свое тело”.

Знаменитый ученый-геолог Лайель : “В каком бы направлении мы ни производили свои исследования, повсюду мы открываем яснейшие доказательства творческого Высшего Ума и действия Премудрого Промысла Божия в природе”.

Один из величайших в мире математиков Эйлер : “Библия ничего не теряет от возражения неверующих, так же, как и геометрия, по отношению к которой тоже встречаются возражения. Если есть охотники возражать даже против геометрии, то по какому же праву неверующие могут требовать, чтобы мы отвергнули тотчас и совсем Св. Писание вследствие возражений против него, которые притом чаще далеко не так важны, как те, которые делаются против геометрии”.

Иоанн Рейнио (1849-1931) профессор ботаники в Геттингенском университете, которому Боннский университет за его богословские знания присвоил звание «Гонорис кауза», а Кельнский - то же звание за медицинские труды, оставил запись: «Наше сердце не может найти покоя, пока не успокоится в Боге». Эти слова великого богослова, мыслителя и философа св.Августина, одного из самых глубоких знатоков человеческого сердца, важны для всякого мыслителя, ибо они выражают окончательный вывод бесчисленного множества людей, ученых и неученых, борющихся с сомнениями относительно существования Бога. Я, естественник, не могу отрицать Бога, напротив, вижу Его во всех проявлениях природы настолько, что для меня вся природа как бы дышит Божеством».

Петр Термье (1859-1950) - известный профессор геологии в Горном институте, член французской Академии наук, исповедовал свою веру в знаменитых трудах «Радость познавать» и «Призвание ученого». В них он говорит: «Науки в их совокупности предрасполагают ум к познанию существования Бога, существования души, нравственного закона и нашего предназначения в сверхчеловеческой судьбе. В этом смысле можно сказать, что физический мир - природа - есть таинство Божие».

Сэмюэл Морзе (1791-1872), американский изобретатель и художник, создатель проводного телеграфа и «азбуки Морзе», которая используется и в наши дни в радиосвязи. «Родился в семье известного географа, священника-конгрегационалиста Джедедии Морзе (1761-1826)». То есть, как видим, и Морзе-старший успешно совмещал в себе науку с религией. Морзе-младший, будучи профессором живописи и скульптуры, в 30-х годах заинтересовался возможностью создания электрической связи. После долгих экспериментов, 24 мая 1844 года он послал первое телеграфное сообщение: «Чудны дела твои, Господи!» по линии, протянутой от Балтимора до Вашингтона. Получив от десяти европейских государств за своё изобретение 400 000 франков, он купил имение недалеко от Нью-Йорка, и провёл там остаток жизни среди детей и внуков, опекая школы, церкви и бедных художников.

Раушенбах Борис Викторович (1915-2001) — советский учёный в области механики и процессов управления, один из основоположников российской космонавтики, член-корреспондент АН СССР.
«…замечу, что все чаще люди задумываются: не назрел ли синтез двух систем познания, религиозной и научной? Хотя я не стал бы разделять религиозное и научное мировоззрения, а взял бы шире — логическое, в том числе и научное, и внелогическое, куда входит не только религия, но и искусство: разные грани мировоззрения. Если рассуждать грубо, очень грубо, то можно сказать, что они не зависят друг от друга. Одна половина мозга занимается логической частью познания, другая — внелогической…
Это очень грубая схема. Мне не хотелось бы так препарировать человека: вот левое, вот правое, и они совершенно не связаны. На самом деле человек — это некое единство, и ему свойственно целостное понимание мира. Обе части одинаково важны, одинаково, если можно так выразиться, дополняют друг друга…
Неверность такого деления доказывает, например, следующее: я уже говорил, что математика красива, но, с другой стороны, и религия — это логика… Существование логически строгого богословия наряду с глубоко интимным религиозным переживанием и красота сухих математических доказательств свидетельствуют о том, что на самом деле разрыва нет, есть целостное восприятие мира»

Макс Борн (1882-1970) физик, математик, один из создателей квантовой механики: «Многие учёные верят в Бога. Те, кто говорят, что изучение наук делает человека атеистом, вероятно, какие-то смешные люди».

Игорь Иванович Сикорский (1889-1972) — русский учёный, конструктор и изобретатель. Перед первой мировой войной создал тяжёлый бомбардировщик «Илья Муромец». В 1918 году был вынужден эмигрировать в США. В 20-30-е годы занимался гидропланами, в начале 40-х стал пионером вертолётостроения. Известны его богословские сочинения, например «Oтче Наш. Размышления о Молитве Господней». Принимал участие в строительстве православного храма в Коннектикуте, Джорданвильского монастыря… Ему доверили произнести перед другими эмигрантами из России речь в честь 950-летия Крещения Руси.

Утверждать, что вера в Бога есть результат невежества - в наше время могут только невежественные люди или же те, кто пропагандирует это с нечистоплотными, порочными целями.

О науке, вере и выдающихся учёных, ставших исповедниками Православия в XX веке — нефтянике В.Н. Щелкачёве, математиках Д.Ф. Егорове и Н.Н. Лузине, геологе и тайном священнике Глебе Каледе нашему порталу рассказал доктор физико-математических наук, профессор Московского Государственного Университета им. М.В. Ломоносова, зав. кафедрой математики факультета информатики и прикладной математики ПСТГУ Владимир Игоревич Богачёв.

— Владимир Игоревич, вы достаточно долго знали замечательного русского ученого-нефтяника Владимира Николаевича Щелкачева. Он всю жизнь оставался верующим человеком, никогда этого не скрывал и даже пострадал за веру Христову. Не могли бы Вы о нем рассказать?

— Действительно, Владимира Николаевича Щелкачева мы знали около четверти века. Можно даже сказать, что мы родственники: его сын — крестный нашего сына, а духовное родство иногда считается сильнее кровного.

Был исключительно интересным человеком. Он прожил долгую жизнь, почти век: родился в 1907 году, а скончался в 2005, немножко не дожив до своего столетия. Недавно в издательстве «Нефтяное хозяйство» вышла книга «Дорога к истине», — её можно порекомендовать всем, правда, не знаю, насколько она доступна.

Основную часть этой книги составляют его личные воспоминания — их, конечно, пересказать кратко невозможно, но в двух словах лейтмотив такой: вопросы взаимоотношений науки и веры, поиска личного пути — это, конечно, вопросы вечные, и сто лет назад они были столь же острыми, что и сегодня.

И вот Владимир Николаевич рассказывает, как он и другие люди его времени решали такие вопросы, — причем надо отметить, что тогда, наверное, всё это было ещё более драматично.

Он родился в 1907 году, и его пятнадцати-двадцатилетие, — возраст, когда человек вообще начинает задаваться «вечными» вопросами, — пришлось на послереволюционный период, гражданскую войну и первые годы после неё.

При этом надо учесть, что отец Щелкачева был боевым офицером — царской, разумеется, армии, полковником, — и несколько раз арестовывался новыми властями. Его выпускали, затем опять арестовывали, снова выпускали и забирали, — он прожил после революции около двадцати пяти лет и почти все это время провел в лагерях и ссылках.

Владимир Николаевич несколько раз тайно встречался с отцом, когда тот, будучи в ссылке, работал на каких-то огромных стройках, куда можно было проникнуть постороннему. Но на свободу он так и не вышел.

Так что Владимир Николаевич воспитывался в основном матерью, школу закончил рано — в 15 лет, — и оказался в большом городе: приехал в Москву поступать. Вырос он в верующей семье, а тут окунулся в новую пропаганду, которая была совершенно противоположна тому, что он усвоил дома.

И вот в какой-то момент у него, как у многих тогда, стали возникать сомнения в вере, которыми он, приехав домой, и поделился с матерью.

Та проявила очень большую мудрость. Не стала агитировать, а сказала примерно следующее: «Вот, ты с детства воспитывался в одних взглядах, а тут столкнулся с другими и засомневался. Если ты человек основательный, то должен, конечно, сделать для себя вывод не на основании поверхностных, эмоциональных впечатлений, а серьезно подумав, взвесив и всё для себя решив. Поезжай обратно в Москву, посиди в библиотеках, почитай, что пишут сторонники одного взгляда и что — другого, сделай выбор, и тогда скажешь мне, к чему ты пришел.

И я буду уважать тебя как человека, принявшего взвешенное решение, даже если для меня лично оно будет неприемлемо».

Так Владимир Николаевич и поступил, — вернулся в Москву и принялся читать. Он ко всем вопросам подходил методично, как к математическим проблемам.

Получил допуск в закрытый отдел библиотеки: в двадцатые годы часть фондов быстро перевели в категорию «для служебного пользования», но профессора еще могли давать студентам право брать книги оттуда. Вскоре это стало невозможно, но Владимир Николаевич успел прочитать труды отдельных философов, не говоря уже о множестве советской агитационной литературы.

Читал и сравнивал. Это чтение и сравнение произвело на него колоссальное впечатление. И он сделал действительно осознанный выбор.

Он понял, что вера — это не приверженность каким-то обрядам или культурная традиция семьи. Вера, — это действительно вопрос, который можно рационально, как научную теорию, для себя обосновать.

— Не столько, наверно, обосновать саму веру, сколько показать ошибочность её опровержений?

— И это тоже, но и более широко: свои взгляды можно обосновывать, как научные результаты. Это не значит, что их можно вывести логически, — было бы смешно думать, что в вопросах веры можно дать какие-то логические, научные доказательства.

Даже в такой наиболее формализованной науке, как математика, простейшие вещи очень часто оказываются в принципе недоказуемыми. Например, в арифметике, которая имеет дело с натуральными числами. Доказано, что есть некоторые уравнения, относительно которых нельзя установить, разрешимы они или нет. Это кажется парадоксальным: уравнение написано, и кажется, это очевидно — оно либо разрешимо, либо нет. Так и есть, но вот только средствами самой арифметики это установить невозможно.

— Теорема Гёделя о неполноте?

— Да. Это очень интересное явление. И если такое происходит с базовыми вещами, то смешно полагать, что с помощью научных доводов можно доказать или опровергнуть более кардинальные вещи.

— Но та же теорема Гёделя говорит, что всякая аксиоматическая теория либо противоречива, либо неполна. И в этом смысле можно, по крайней мере, сказать, что если в основании какой-то догматической системы лежат противоречивые основания, — как у католиков, например, — то уже по совокупности саму догматическую теорию рассматривать неинтересно, потому что всё, что угодно можно из этой теории вывести. Можно же так применить эту теорему?

— Я думаю, что на филологическом уровне можно сделать как раз другой вывод, — о том, что сами основания не находятся в сфере формальных, так сказать, «машинно-проверяемых» соотношений. Это факты, которые подтверждаются колоссальным опытом, — вот в каком смысле можно явления духовной жизни сравнивать, как это делал Владимир Николаевич Щелкачев, с наукой.

Есть факты, значит, есть какая-то эмпирика, и она действительно подлежит верификации.

Мировоззренческие истины не являются аксиомами или теоремами, которые откуда-то выводятся, — это эмпирическая . Владимир Николаевич эту науку постигал и был счастлив, что за почти столетнюю жизнь не разочаровывался в своих убеждениях.

Он проделал еще одну, очень интересную работу: стал собирать литературу, связанную с высказываниями известных ученых о вере.

Оказалось, что есть выдающиеся верующие ученые и столь же выдающиеся неверующие учёные. Сто лет назад было проведено такое исследование.

— Анкета Табрума?

— Да, англичанин Табрум разослал около 200 анкет самым крупным ученым того времени и от большинства из них — около 150 — получил ответы. Оказалось, что процент верующих ученых очень велик.

Если бы подобное исследование провели сейчас, то, скорее всего, процент оказался бы меньше. Ну, и что же следовало бы из этого? Думаю, что ничего.

Нет никаких оснований считать, что химики или физики, занимаясь своими узкими проблемами и достигнув в них, быть может, невероятных высот, обладают более весомым мнением по мировоззренческим вопросам, чем другие люди, — ну, никак нельзя с таким согласиться.

Конечно, если посмотреть, к кому сегодня апеллируют в средствах массовой информации, — к футболистам, актерам, певцам, — то обращение к ученым заслуживает, конечно, куда большего внимания. Тем ни менее, мне кажется, в принципе неправильно думать, что какая-то статистика среди какой-то категории людей что-то в этом вопросе определяет.

В отношении веры все люди равны, — независимо от того, чем они занимаются, и сколь велики их достижения.

Кстати, о статистике. Если посмотреть, сколько сейчас в России действительно православных, церковных людей, то выяснится, что совсем немного. Но так, наверное, было почти всегда, — и что-то подобное будет и в будущем.

Ещё до революции среди ученых, особенно в нашей стране, вырос процент нецерковных людей, хотя были и глубоко верующие люди — тот же Менделеев. А среди математиков — Егоров, учеником которого как раз и был Владимир Николаевич Щелкачев.

— Не могли бы вы рассказать о Егорове и Лузине , о том, чем обязаны им Московский Университет и вообще вся московская математическая школа?

— Егоров был старым, еще дореволюционным профессором. Он получил образование в России, потом, как тогда было принято, ездил во Францию и Германию. Хорошо владел несколькими языками и лично знал многих выдающихся ученых Европы, посещал их лекции, беседовал с ними. Уже в Москве Егоров стал одним из инициаторов современной системы работы со студентами, когда помимо обязательных дисциплин в программу включаются спецкурсы и семинары, на которых учащиеся делают доклады и занимаются научной работой.

Одна из основных заслуг Егорова — установление российского образования. У него, конечно, есть и личные научные достижения; скажем, одна из его теорем входит в университетскую программу, но, повторюсь, главным мне представляется его роль в организации нового для России вида образования.

Лузин был одним из самых известных студентов Егорова, в числе учеников которого были и другие замечательные учёные, — тот же выдающийся ректор Московского Университета Петровский. Лузин стал профессором перед самой революцией. Интересно, что докторское звание он получил за свою магистерскую диссертацию — ввиду её выдающегося значения.

Так вот, Лузин был учеником Егорова и воспринял от него многие традиции. А в свою очередь ученики Лузина составили уже целое созвездие.

— «Лузинское древо»…

— Да, «лузинское древо»: его ученики, ученики его учеников…

Если посмотреть, кто попадает в это древо, то мы увидим, что это — большинство нынешних российских математиков. Есть, конечно, ученые, которые восходят к каким-то другим истокам, но, несомненно, большинство имеют отношение к Егорову и Лузину. Так что расцвет российской математической науки, произошедший в 30-е годы, и её лидирующее положение, сохранившееся до настоящего времени, во многом заслуга Егорова и Лузина.

— И они оба были верующими людьми.

— Да, причем Егоров пострадал как верующий. Он никогда, даже в тяжелые годы гонений, не скрывал своих взглядов.

В каком смысле не скрывал? Он был человеком довольно замкнутым, никогда не занимался пропагандой, вообще считал, что вера — это личная область,

но он не скрывал своей позиции по вопросам, связанным с его убеждениями.

До самой смерти он был президентом Московского математического общества. В 20-е годы уже вовсю шли репрессии, — и вот он мог на заседании общества встать и сказать, что такие-то люди арестованы, их семьи находятся в бедственном положении, давайте соберем деньги.

До поры до времени это сходило ему с рук, а в 30-м было сфабриковано антицерковное дело.

Это была череда ударов по Православной Церкви. За несколько лет до этого была попытка формирования своего рода альтернативной церкви , а когда она бесславно провалилась, и стало понятно, что большинство верующих таким способом не разложить, то этот проект был заброшен, а на смену ему пришел новый способ давления — фабрикация дел.

Вот Егоров и попал вместе с целым кругом известных профессоров под такое дело. И Владимир Николаевич Щелкачев тоже оказался арестован по этому делу, хотя был тогда совсем молод — ему было всего 22. Несколько месяцев он провел в тюрьме, в одной камере с Егоровым.

Он очень интересно пишет про это в воспоминаниях, — в двух словах не перескажешь.

А Щелкачев сначала получил лагеря, но его сестре путем долгого хождения по инстанциям как-то удалось немножко ослабить приговор, и лагеря заменили ссылкой. Много лет Щелкачев провел вне Москвы, — только, по-моему, после войны ему удалось вернуться.

Из-за этих ссылок, из-за того, что он был оторван от математики, ему пришлось освоить новую профессию, — он стал заниматься нефтедобычей. И это оказалось делом всей его жизни. Щелкачев стал одним из крупнейших специалистов по нефтедобыче не только в России, но и в мире: хотя он и занимался нашими месторождениями, но очень тщательно проработал нефтедобычу в Америке.

— Теоретически?

— В каком смысле теоретически? Теоретическими вопросами, вплоть до уравнений, связанных с расчетом давления в скважинах, он тоже занимался, но он очень хорошо изучил месторождения Америки и был одним из крупнейших наших знатоков по тамошней нефтедобыче. И конечно, он не из теоретических соображений всё это изучил.

С конца 30-х до конца 70-х он участвовал в разработке самых крупных месторождений нефти. Даже в последние годы его жизни к нему обращались за консультациями, — это был выдающийся нефтяник. У него было множество правительственных наград, — в начале 50-х он даже стал лауреатом Сталинской премии первой степени.

— Видели ли окружающие во Владимире Николаевиче верующего человека?

— То, что он был верующим, знали многие, но не все, потому что он не занимался, как бы сейчас сказали, пропагандой. Но надо сказать, что когда узнавали, то это никого не удивляло: по всему его облику и, конечно, поведению можно было легко догадаться, что он христианин.

В то время люди особенно не афишировали свои убеждения. До начала 60-х советская интеллигенция вообще была крайне атеистична и всё дальше отходила от веры, а затем начался обратный процесс, причем, как ни странно, не среди гуманитариев, а среди «технарей», — физиков, математиков, инженеров.

Многие уже в зрелом возрасте приходили к вере, — например, я сам: это произошло, когда я уже стал студентом. Ну, сколько мне тогда было? Около двадцати. Тогда же я и познакомился с Владимиром Николаевичем.

На протяжении всей своей жизни он проповедовал христианские ценности. Может быть, не называя вещи своими именами, — понятно, что в советское время не допустили бы в явном виде христианскую проповедь, — но если сейчас почитать его выступления на представительных съездах, совещаниях, брошюрки, которые он издавал, совершенно не возникнет желания что-то оттуда вычеркнуть. То, что он говорил и писал, и сейчас годится. А ведь не так много, думаю, найдется выступлений — не по научным вопросам, а по мировоззренческим, — сделанным в советские годы, чтобы сейчас их авторам не было бы стыдно за то, что они тогда говорили.

— Как же вы познакомились?

— Через его сына, который давно уже священник , а тогда был физиком. Долгое время он был физиком-теоретиком, учеником Боголюбова , подготовил докторскую диссертацию, но когда решил стать священником, до защиты ее не довел.

Вполне мог защититься, но вышел на новое для себя поприще.

Еще тогда, в 70-х, он занимался новой историей Русской Православной Церкви и, в частности, событиями, связанными с Собором 1918 года, с избранием Патриарха и тем, что за этим последовало. На этой почве мы и познакомились, — он делал очень интересные доклады. Понятно, что тогда такие доклады не могли быть официальными, — все это происходило по студенческим домам.

— Как тогда в Университете относились к тому, что кто-то из преподавателей или студентов ходит в храм? Были ли какие-то послабления в этом отношении в начале 80-х?

— Послаблений не было. Даже в начале Перестройки, когда партийные чиновники принялись торговать государственным имуществом, и за границу уже пускали, и было очевидно, что всё падает, в отношении религии никакого послабления не было. До самого последнего момента [существования СССР — прим. ред .] давление на Церковь по инерции продолжалось.

Ещё могли, скажем, людей не рекомендовать в аспирантуру из-за того, что они верующие. Или кого-то куда-то не пустить, — если еще можно было кого-то не пустить на этом основании. Так было до середины 80-х, — и даже, мне кажется, до конца 80-х.

Во всяком случае, когда праздновалось тысячелетие Крещения Руси, это восприняли, как невероятное послабление. Хотя вот если из сегодняшнего дня посмотреть: что, собственно, произошло такого? Просто разрешили отпраздновать историческое событие, не больше — никакого продолжения не последовало, не было никаких послаблений в отношении Церкви.

А ведь это был уже 88 год, партийные чиновники, стоявшие на присматривающих должностях, были уже совсем другим озабочены, — бешено приватизировали бывшую общенародную собственность, — но, тем не менее, давление не ослабевало.

Изменения начались году в 90-91-м: церкви начали открываться, разрешили воскресные школы.

Конечно, нельзя сказать, что до этого были гонения — даже сравнить нельзя с тем, что происходило в 30-х, — но, несомненно, давление ощущалось.

Но, — еще раз хочу повторить, — Владимир Николаевич Щелкачев, хотя и никогда ни в какой оппозиции не был, никаких материалов нелегальных не распространял, всей своей деятельностью, и научной, и педагогической, несомненно, свидетельствовал о христианстве.

— Как бы тихо проповедовал своей жизнью, своим отношением к людям?

— Я бы не сказал, что тихо, а просто без громких слов. Но ярко. Да-да! Не только тем, как жил, но и тем, что искренне высказывал свои взгляды на то, как воспитывать молодежь. И это пример для нас, которому, может быть, не очень легко следовать.

Он много рассказывал о своих учителях, в первую очередь, о Егорове, Лузине, Лейбензоне. И интересовался не одной лишь математикой, но например, музыкой и другими вещами. У него было очень много интересных контактов с совершенно разными людьми. И где бы он ни работал, что-нибудь обязательно устраивал: дополнительные занятия, кружки… Где бы он ни был — в Грозном, в Алма-Ате, еще где-то, — всюду о нем помнят.

— Хотелось бы услышать о Владимире Николаевиче, как о живом человеке. Чем он запомнился, помимо своих рассказов, помимо отношения к делу?

Анна Николаевна Богачева : Позвольте мне.

— Конечно.

— Он мог проповедовать, даже если ничего не говорил. Просто своим обликом проповедовать. Это трудно передать словами. Говорили, что он похож на старорежимного генерала. Высокий, прямой. Это, конечно, далеко не исчерпывающая характеристика, но вот что в ней точно: он действительно чувствовал себя, как человек в строю. Он служил истине, не только в своей работе, но и вообще Истине. Это было по нему видно.

И, конечно, облик человека служащего, направленного к цели всем своим существом, проповедовал сам собою.

Может быть, жить рядом с таким человеком, находиться с ним в близких отношениях иногда было тяжело, — тот, у кого есть цель, часто действительно идет вперед как танк, и рядом с ним трудно.

— А вы его долго знали?

— Как и Владимир Игоревич, почти 25 лет. Я всегда дружила, и сейчас дружу с женой его сына, мы часто бывали у них дома. Общались не в формальной обстановке. Конечно, сугубо личных разговоров у меня с Владимиром Николаевичем не было, потому что я совсем другого поколения человек, но его образ очень много для меня значил.

— Образ человека дореволюционных времен?

— Не просто дореволюционных времен, а, можно сказать, вечный образ. Образ человека убежденного, христианина, — он, наверно, неизменен с апостольских времен, и Владимир Николаевич его собой являл.

— Наверняка, вы знали и других подобных людей?

В. И. Богачев : Да, хотелось бы вспомнить еще одного замечательного ученого-геолога — . С ним мы тоже общались довольно продолжительное время, причем о том, что он был тайным священником, узнали не сразу.

Вот тоже — какой человек! Прошел фронт, стал ученым, видным геологом. Очень много времени провел в геологических партиях по всей стране. Имел много трудов, был доктором наук. И в какой-то момент его рукоположили.

Церковь тогда была в большой опасности. Некоторые видные архиереи понимали, что нельзя иногда в открытую рукополагать, — либо власти кандидатуру не пропустят, либо человек окажется под их контролем, — и тогда рукополагали тайно.

Одним из таких тайно рукоположенных священников и был отец Глеб Каледа. И, по-моему, лет пятнадцать, если не больше, он был на таком положении — о том, что он священник, знали очень немногие близкие люди. Он всегда служил Литургию дома.

Ну, а уж потом, когда ситуация переменилась, вышел в открытое служение по благословению патриарха Алексия.

И вот отец Глеб тоже очень много занимался вопросами, связанными с наукой и верой. В частности, очень интересовался Туринской плащаницей. Собирал материалы по ней и даже опубликовал очень интересную брошюрку, — мне кажется, всем интересующимся этим вопросом надо ее обязательно прочесть. В ней ярко и сжато изложены основные сведения и различные научные гипотезы, связанные с Плащаницей. Это очень интересное чтение.

И в печати, и в проповедях отец Глеб говорил на ту же тему, что и Владимир Николаевич: о соотношении науки и веры.

Конечно, такие люди одним своим примером проповедовали.

Я, кстати, нашел, листая книжку отца Глеба о Туринской плащанице, слова Щелкачева: «Настоящая вера сродни науке. Ведь что такое наука? Это совокупность знаний, основанных на наблюдениях, опыте и умозаключениях. А что есть религиозная вера? Религиозная вера — это убеждения, также основанные на наблюдениях, опыте и умозаключениях». Вот это очень характерные для него слова. Мне кажется, он всей своей жизни доказывал эту точку зрения.

Огромное количество женщин не страдает от одиночества, а, наоборот, не знают, кого выбрать из многочисленных поклонников. Если путем размышлений удалось выделить двух лидеров, то осталось только провести «дуэль», чтобы определить победителя.

• Два новых знакомых
• Советы, каких мужчин стоит выбирать
• Отзывы и комментарии

Как выбрать между двумя мужчинами?

Многие дамы вполне нормально относятся к тому, что за ними ухаживает сразу несколько мужчин. В большинстве случаев аргумент такой – один партнер не способен обеспечить всем необходимым для счастливой жизни, причем это касается как моральной, так и материальной стороны.

Даже если такая ситуация выгодна на определенном этапе жизни, то уже через несколько лет, когда захочется создать семью, придется сделать выбор. Чтобы было более понятно, рассмотрим два популярных сценария появления на горизонте двух претендентов на сердце.

Возращение бывшего возлюбленного

Достаточно распространенная ситуация, когда у женщины после расставания завязались новые отношения и тут вдруг в дверь снова стучится бывший возлюбленный. В таком случае возникает огромное количество вопросов и сомнений по поводу того, кого выбрать: мужчину, с которым связано много событий и чувств, или же нового возлюбленного, с которым история только начинается и все прекрасно и перспективно. Заметим, если возникла такая ситуация, значит, можно однозначно сказать, что точка в прошлых отношениях не поставлена и чувства не остыли.

Чтобы понять для себя, кого нужно выбрать, следует самой себе дать ответы на некоторые вопросы:

• Из-за чего произошло расставание и что не устраивало в бывшем партнере. Важно понять, если ничего не изменилось и подобная ситуация повторится, сможете ли вы с этим смириться;

• Есть ли страх открыться перед новым человеком и построить новый крепкий союз? Учтите, что часто женщины способны идеализировать прошлые отношения, но если постараться все подобно вспомнить, то не все было так прекрасно, как кажется;
• Составьте список положительных и отрицательных качеств обоих партнеров, только делайте это максимально правдиво. Или же напишите перечень характеристик, которые должны быть у идеального мужчины и по нему сравните каждого партнера.

Благодаря подобной работе женщина сможет понять от кого принимать любовь и с кем лучше строить действительно искренние отношения. Помните, нет 100% гарантии, что именно конкретно выбранный мужчина сделает вас счастливой, поскольку отношения – это работа двух людей и никто не знает, что может произойти завтра. Психологи не рекомендуют медлить и откладывать принятие решения на будущее, ведь это только усугубит ситуацию и в итоге можно потерять обоих, оставшись у разбитого корыта.

Два новых знакомых

Выясняя, как выбрать, если люблю двух разных мужчин, стоит разобраться в еще одной популярной ситуации, когда за женщиной одновременно ухаживают два представителя сильного пола, с которыми нет никакой истории в прошлом. В подобных ситуациях чаще всего поклонники являются абсолютной противоположностью друг друга, к примеру, один – романтик, а другой – брутал. Начните с анализа поступков и действий, которые совершают мужчины, причем не только по отношению к вам, но и к другим людям.

Здесь, как никогда подходит известная пословица – «Скажи мне кто твой друг и я скажу кто ты». Затем стоит подумать, каких отношений вообще хочется. К примеру, с «плохим парнем», скорее всего, не получится провести вечер за просмотром фильма или полюбоваться закатом. Отношения в такой паре больше похожи на вулкан, который регулярно взрывается. Если женщина не готова к такому союзу в будущем, то и начинать отношения не стоит, поскольку такие самцы не меняются.

Достойного мужчину выбрать получится только после того, как удастся разобраться в себе. Необходимо подумать, что именно привлекает в каждом партнере, поскольку многие дамы часто сами себя накручивают, что им нравится какой-то мужчина.

Благодаря простому анализу можно будет сделать выводы, которые помогут правильному выбору. Психологи говорят о том, что порой достаточно откровенно поговорить с мужчиной, сказать чего не хватает в отношениях, и тогда, и выбор не нужно будет делать.

Когда женщина стоит перед сложным выбором, можно обратиться к советам, которые дают профессиональные психологи. Они помогут проанализировать ситуацию и принять решение.

• Представьте будущее с каждым из партнеров. Подумайте о том, какой мужчина будет мужем и отцом. Сможете ли вы рассчитывать на счастливое будущее;
• Познакомьтесь с друзьями и родственниками претендентов на ваше сердце. Окружение поможет лучше понять, как ведет себя человек в разных ситуациях;
• Порой, чтобы решить, кого люблю, достаточно просто довериться интуиции. Попробуйте просто почувствовать, кто именно ваша вторая половинка;
• Иногда, чтобы понять, с кем стоит остаться, необходимо побыть одной. Можно отправиться в путешествие и уже после этого сделать выбор. Отдалившись от всех можно понять, кто действительно нужен.

Кстати, хотелось бы вспомнить старинную мудрость, которая гласит, что если не знаешь, кого выбрать из двух возлюбленных, то остановись на втором. Объясняется это тем, что если женщина любит первого мужчину, но никогда не обратит внимание на другого.

Теперь вы знаете, как правильно выбрать одного из двух мужчин, но помните, что всегда нужно быть честными и открытыми с самим собой. Будьте искренними, и тогда непременно удастся построить крепкие и счастливые отношения.

Может иметь внешне противоположные значения.

Проследите за своими эмоциями, чтобы решить, какое значение подходит вам.

Парение может быть символом: освобождения и избавления от проблем и ограничений.

Воспарить эмоционально над ситуацией: может означать выход из травматического переживания.

Иногда люди вспоминают, что, получив травму, они словно воспаряют ввысь.

Парение может также свидетельствовать: о том, что вы находитесь в гармонии со своими чувствами и эмоциями.

Вы ощущаете духовную гармонию внутри себя и плывете навстречу чувствам и в то же время вместе с ними.

Плыть в воде: означает, что вы позволили эмоциям всплыть на поверхность.

Парить в воздухе: означает подняться над всем этим.

Парение: означает также то, что вы бесцельно парите над землей.

Заземлите себя.

Наметьте потенциальные цели и предпримите шаги.

Толкование снов из Американского сонника

Подпишись на канал Сонник!

Подпишись на канал Сонник!

Сонник - Друг

Сон, в котором Вы видите своих друзей в хорошем расположении духа, радостными и здоровыми, говорит о том, что наяву можно ждать хороших известий или встречи со старым другом, которая зарядит Вас массой положительных эмоций. Если же Вы видите сон, в котором Ваш друг пребывает в печали, наяву Вам грозят болезнь и лишения. Видеть своего друга в необычном обличье означает, что у Вас появились враги или соперница, которая разлучит Вас с Вашим возлюбленным.

Если во сне Ваш друг предстал пред Вами в необычайно ярком одеянии, в ближайшем будущем Вы будете беспокоиться, испытывать тревогу, что отразится на людях, которые Вас окружают. Если Вам снится Ваш друг, который неожиданно для всех занял высокую должность, то наяву Вам предстоит претворить в жизнь все Ваши планы и мечты, Ваши труды будут достойно вознаграждены. Если же, наоборот, Ваш друг снится Вам поверженным, то в период своего взлета Вы забудете о тех, кто помогал Вам в трудную минуту.

Сон, в котором Вы ссоритесь со своим другом, сулит Вам новые впечатления и авантюры, призванные заменить Вам старые привязанности.

Толкование снов из