К 70-ЛЕТИЮ ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ

В октябре 1941 года немецкие войска начали решительное наступление на Москву. Тогда в окружение под Вязьмой попали четыре армии Западного и Резервного фронтов.

Дорога на Москву была открыта, лишь несколько десятков тысяч человек отчаянно сопротивлялись многократно превосходящим числом и техникой войскам группы «Центр». Сдержать натиск врага удалось благодаря героизму сотен тысяч окруженных под Вязьмой, сковавших почти на две недели 28 немецких дивизий. Ввиду критического положения Ставка назначила командующим Западным фронтом генерала армии Г. К. Жукова. Под его командованием развернулась оборонительное сражение за Москву на гигантской дуге от Тулы до Калинина (Твери). Жуков разместил штаб в Перхушкове, деревне на Можайском шоссе, примерно в 40 километрах от Москвы. Наши войска отразили несколько попыток фланговых группировок немцев охватить столицу. О том, как была отражена одна из таких попыток врага, мы узнаем, открыв малоизвестную страницу героической обороны Москвы.

Зимой 1941 года Жуков направился на машине в небольшой городок, где временно разместился штаб армии, потерявший связь и контроль над войсками. Он увидел, что конвоиры выводят из здания штаба летчика со связанными за спиной руками.
– В чем дело? – спросил он холеного майора НКВД, сопровождавшего арестованного.
– Паникер… Берия лично приказал арестовать и расстрелять без суда.
– За что?
– Известил штаб, что к Москве идет по шоссе колонна немецких танков и что она уже за Можайском.
– Это правда? – обратился Жуков к летчику.
– Правда. Час назад сам видел… Пятьдесят один танк, машины с пехотой.
– Паникер, товарищ генерал армии! – зло проговорил майор и толкнул летчика в спину.
– Отставить, – приказал Жуков и тут же добавил, обращаясь к летчику, – садитесь в спарку и немедленно проверить.
– А вы полетите с ним, майор! – сказал Жуков.
– Товарищ генерал, я исполняю особый приказ своего начальства. Он… Он увезет меня к немцам!
– Откажетесь – прикажу расстрелять вас немедленно! – жестко сказал Жуков,– верните пилоту ремень и личное оружие. Я ему верю.
Затем обратился к летчику:
– Садитесь в мою машину и отправляйтесь на аэродром. Я буду ждать.

Уже через час машина вернулась, и в штаб влетел все тот же майор.
– Сведения подтвердились… пятьдесят четыре танка, колонна бронемашин и грузовиков с солдатами… Идут прямым ходом на Москву… Сам считал, нас обстреляли!
Жуков обратился к присутствующим в штабе командирам:
– Что будем делать? Немцы идут к Москве! Как вы могли не укрепить стратегически важное шоссе, не закрыть танкоопасное направление! Такую колонну трудно остановить! Сейчас нет никакой возможности бросить им войска наперерез… Есть ли бомбардировщики на аэродроме?
– Есть, но израсходованы бомбы. Ни одной не осталось. Можно транспортные ТБ-3 послать в Москву на склады, – предложил один из генералов.
– Не успеть… – Жуков задумался и неожиданно приказал,– готовьте десант!
– Нет парашютов, – подал голос один из летчиков.
– Готовить десант! – повторил Жуков. – Когда я ехал сюда, видел на марше свежий полк сибиряков недалеко от аэродрома, задержать его, повернуть к самолетам. Едем туда.

Когда начальство прибыло к аэродрому, полк сибиряков был уже выстроен на летном поле. Жуков невольно залюбовался, глядя на здоровых, румяных молодцов в белых полушубках. Полк, увидев приближающегося Жукова, замер.
– Братья!!! – крикнул Жуков новобранцам. – Колонна немецких танков прорвалась к Москве и скоро будет в столице… Нет средств их остановить, а надо это сделать, чтобы не посеять панику и не пролить невинную кровь мирных людей. Я не могу вам приказать пойти на такое… Я прошу вас… Нужны только добровольцы. Вон в тех машинах собраны противотанковые ружья, гранаты и взрывчатка… Ставлю задачу, равной которой не было в истории войн. И не будет, наверное… Вы видите, что сама природа встала на защиту нашего святого Отечества, такого снега давно не помнит подмосковная земля. На бреющем полете надо выбросить десант перед танковой колонной и остановить ее. Нужно будет прыгать в снег без парашютов – их нет… Нет у нас и иного выхода. Добровольцы! Три шага вперед!
Колыхнулся и единым монолитом весь полк сделал три шага. Ни одного человека не осталось на месте.
– С Богом! Таких солдат нет ни в одной армии мира. И никогда не будет!
Жуков низко поклонился солдатам и приказал:
– Раздать противотанковые средства!
Транспортные самолеты тяжело отрывались от земли и брали курс на Можайск. Жуков смотрел им вслед, заложив правую руку за шинель. Обеспокоенный ординарец спросил:
– Что, с сердцем плохо, товарищ генерал Армии?
– Всё нормально.

В то время, когда последний самолет оторвался от земли, Жуков сжал возле сердца иконку Божией Матери, которую носил с собой с начала войны, и прошептал слова молитвы. Потом, не страшась уже никого, резко перекрестился и тяжелой походкой направился к машине. Усаживаясь, сказал шоферу:
– Не могу себе представить ни американца, ни англичанина, ни даже немца, который добровольно без парашюта прыгает с самолета!

… За последний месяц рядовой Сергей Кравцов стал добровольцем дважды: первый раз – когда сумел снять положенную ему бронь и ушел с оборонного завода в Омске на фронт, второй раз – полчаса назад, когда услышал слова Жукова. Нет, он не жалел о своих решениях, но только сейчас, сидя в темном фюзеляже транспортного самолета, он понял, что ему предстоит сделать, и испугался. Испугался того, что не сможет выпрыгнуть, не сможет перебороть естественного страха или разобьется при падении и не поможет товарищам. Он нащупал связку гранат – главное его оружие против танков, сжал автомат и попытался представить будущий прыжок. Говорили, что прыгать лучше боком, чтобы не сломать ноги, сгруппироваться, на земле – перевернуться несколько раз и вступить в бой. В теории, вроде выходило, что ничего страшного, но как будет в реальности? Сергей постарался отвлечься. Он вспомнил, как его провожали мама с Аленкой, как они плакали и просили обязательно вернуться.

За свою короткую жизнь Сергей успел немного: закончил школу, несколько месяцев поработал на заводе, познакомился с Аленкой, которую уже считал своей невестой. Сейчас Сергею даже стало неловко перед мамой, которую он попросил оставить их с Аленкой на несколько минут перед отправкой на фронт. Но Аленка обещала ждать, и это наполняло сердце Сергея надеждой. Створки товарного вагона закрыли не сразу, и он еще долго видел, как они вдвоем стояли на перроне, плакали и махали ему руками…

Команда «приготовиться к прыжку!» прозвучала совершенно неожиданно. Сергей вскочил, еще раз проверил гранаты и автомат. Самолет несся над землей так быстро, что бойцы, один за другим исчезающие в снежном буране, оставались далеко позади, и казалось, что никогда они не соберутся в единую боевую единицу. Сергей подошел к люку, зажмурился и, слегка подталкиваемый сзади, ринулся вниз. В первое же мгновение его пронизала нестерпимая боль, и он, несколько раз, перевернувшись, потерял сознание.

«Дугласы» взметали сугробы на земле, Прыгали солдаты в белоснежной мгле… Им не выдавали даже парашют, Потому что был он непригоден тут. Кто остался целым, выдержав удар, Тот в гранату быстро вкручивал запал. И под танк бросался, жертвуя собой. Это был великий под Можайском бой. Снег от русской крови в поле заалел. Ни один из наших там не уцелел. Но зато и немец дальше не прошёл, Он свою могилу под Москвой нашёл. Создавая это стихотворение, протоиерей, по его словам, основывался на сведениях из романа «Княжий остров». Процитируем: «Жуков сурово оглядел лица присутствующих военноначальников: - Что будем делать? Немцы идут к Москве! Как вы могли не укрепить стратегически важное шоссе, танковое направление? Такую колонну трудно остановить! Невозможно выбросить им войска наперерез… Они почти в дамках. Есть бомбардировщики на аэродроме? - Есть, но израсходованы бомбы. Ни одной не осталось. Можно транспортные ТБ-3 послать в Москву на склады, - промямлил один из генералов. - Не успеть… - Жуков задумался, прошёлся по комнате и приказал. - Готовить десант! - Нет парашютов, - подал голос один из лётчиков. - Готовить десант! - опять повторил Жуков. - Когда я ехал сюда, видел на марше свежий полк сибиряков недалеко от аэродрома, задержать его, повернуть к самолётам. Едем туда. Когда начальство прибыло к аэродрому, полк сибиряков был уже выстроен на лётном поле. Жуков невольно залюбовался, глядя на здоровых, румяных парней и мужиков в новеньких белых полушубках. Полк, увидев приближающегося Жукова, замер без команды. - Братья!!! - зычно крикнул Жуков новобранцам. - Колонна немецких танков прорвалась к Москве и скоро будет в столице… Нет средств их остановить, а надо это сделать, чтобы не посеять панику и не пролить невинную кровь мирных людей. Я не могу вам приказать пойти на это… Я прошу вас… Нужны только добровольцы. Вон в тех машинах собраны противотанковые ружья, гранаты и взрывчатка… Ставлю задачу, равной которой не было в истории войн. И не будет, наверное… Вы видите, что сама природа встала на защиту святого Отечества, такого снега давно не помнила подмосковная земля. На бреющем полёте надо выбросить десант перед танковой колонной и остановить её. Нужно будет прыгать в снег без парашютов - их нет… Нет у нас и иного выхода. Добровольцы! Три шага вперёд! Колыхнулся и единым монолитом весь полк сделал три шага. Ни одного человека не осталось на месте. - С Богом! Таких солдат нет ни в одной армии мира. И никогда не будет! Жуков низко поклонился солдатам и приказал: - Раздать противотанковые средства! Транспортные самолёты тяжело отрывались от земли и брали курс на Можайск. Жуков неподвижно смотрел им вслед, заложив руку за шинель. Обеспокоенный ординарец спросил: - С сердцем плохо, товарищ генерал армии? - Всё нормально. В это время последний самолёт оторвался от земли. Жуков судорожно сжал возле сердца иконку Божией Матери, которую носил с собой с начала войны, и прошептал молитву. Потом, не страшась никого, резко перекрестился и тяжелой походкой направился к машине. Усаживаясь, сказал шофёру: - Не могу себе представить ни американца, ни англичанина, ни даже немца, который добровольно без парашюта прыгает с самолёта! Немецкая колонна ходко неслась по заснеженному шоссе. Вдруг впереди появились низко летящие русские самолёты, они, словно собираясь приземляться, стлались над самой землей. На высоте четырёх-десяти метров от земли из самолётов как гроздья посыпались люди. От их падений снег вздымался, как земля после взрывов снарядов, люди кувыркались в снежных вихрях, и тут же эти белые снежные взрывы обернулись пламенными разрывами гранат и автоматными очередями, сеющими панику и смерть в немецких колоннах. Призраки в белых полушубках бросались под танки со связками гранат, стреляли из противотанковых ружей, атака была столь стремительной, что немцы долго не могли прийти в себя. Яростные, бесстрашные в своём возмездии, русские несли смерть. Прожжённые противотанковыми ружьями, взорванные гранатами, горели танки. Бой кипел возле шоссе, и будь на месте немецкой армии французская, американская или английская, белый смерч русского десанта смял бы их сразу, но дисциплинированные немцы сумели после первого шока прийти в себя, организовали оборону и, имея большое превосходство в живой силе и технике, сумели принять бой и с помощью танков, пехоты и бронемашин отразить русскую атаку, расстреляв почти всех десантников. Немцы радовались победе, тем более, что новая колонна танков, мотоциклов, бронемашин и автомобилей с пехотой подошла с запада и вступила в бой. Немцы не сразу заметили, что из-за леса вновь вынырнули русские самолёты, и новая волна десантников, как цунами, буквально обрушилась на головы немецких солдат. Русские вступали в бой сразу же, не теряя ни секунды, казалось, что они начинали стрелять, не достигнув земли. В этот раз немцы не сумели ничего предпринять. Взорванные бронемашины и танки, перегородившие пути к отступлению остальной колонне, превратили её в хорошую мишень. Только несколько танков и бронемашин сумели вырваться из огненного ада и на предельной скорости помчались назад. Казалось, что не только экипажи, но и сами боевые машины охватил животный ужас, что не только люди, но и танки с автомобилями возвещают окрестности о том кошмаре, из которого они только что выбрались. Когда прошла эйфория боя, наши стали подсчитывать потери… Выяснилось, что только при падении из каждых ста человек погибли двенадцать. Сколько людей остались покалеченными, какие страшные травмы получили люди, прыгая с высоты в пять-десять метров на огромной скорости… Кто сейчас это подсчитает? Остальные приняли неравный бой… Вечная память русскому воину! Помолитесь за них, люди… Помяните Можайский десант». Роман есть роман. Писатель имеет право на художественный вымысел. Но, может быть, есть и документальная основа для такого сюжета? В книге «Воздушные десанты Второй мировой войны» указывается, что русские применяли десантирование пехоты в снег с низко летящего самолёта при помощи так называемого контейнера Гроховского. В некоторых справочных документах имеются сведения о том, что действительно советский инженер Гроховский в 30-е годы прошлого столетия разработал приспособление, с помощью которого можно было приземляться из самолёта с низких высот и на малой скорости без парашюта. Правда, испытания давали большой процент гибели. Накануне войны Гроховский был репрессирован. Судьба его изобретения неизвестна. В книге немецкого автора Алькмара Гове «Внимание, парашютисты!» есть такие строки: «Советские самолёты на бреющем полёте пролетали над покрытыми снегом полями и сбрасывали пехотинцев с оружием без парашютов прямо в глубокий снег.» Ниже шло примечание переводчика: «В 1930-х годах в СССР действительно проводились эксперименты по беспарашютному сбрасыванию десантников с минимальной высоты с легкомоторных самолётов (в частности, спомощью „кассет Гроховского“). Но в реальных боевых условиях такая методика не применялась.» Единственный самолет, технические характеристики которого позволяли провести подобное десантирование, это Г-2 - десантно-грузовой (до 38 десантников) вариант знаменитого ТБ-3, который, в свою очередь, являлся военной модификацией АНТ-6. Летчики, воевавшие на ТБ-3, рассказывали, что он хорошо вел себя на высоте 2−3 метра при скорости полета 70−80 км/час, чем они иногда пользовались, сбрасывая грузы. Член Международной ассоциации историков Второй мировой войны профессор Юрий Рубцов так прокомментировал эту легенду: - Думаю, что сюжеты романа и стихотворения протоиерея Александра Тоготина основаны на вполне реальной легенде. Восхищение нашими орлами-десантниками помноженное на действительно легендарный характер нашей победы под Москвой не могло не привести к созданию таких легенд. А фактической базой для них были предвоенные испытания контейнера Гроховского и вполне реальный авиадесант, выброшенный на Можайской линии обороны, правда, с парашютами. 5 октября 1941 года наша воздушная разведка обнаружила 25-километровую немецкую моторизированную колонну, которая полным ходом двигалась по Варшавскому шоссе в направлении Юхнова. 200 танков, 20 тысяч пехоты на автомашинах в сопровождении авиации и артиллерии представляли смертельную угрозу для Москвы, до которой оставалось 198 километров. Советских войск на этом пути не было. Лишь в Подольске имелось два военных училища: пехотное - ППУ (начальник училища генерал-майор Василий Смирнов, численность - 2000 курсантов) и артиллерийское - ПАУ (начальник училища полковник Иван Стрельбицкий, численность -1500 курсантов). Для того, чтобы дать им время занять оборону, был сброшен небольшой авиадесант под командованием капитана Сторчака. Подольские курсанты вскоре объединились с группой Сторчака. И они вместе сдерживали колонну несколько суток до прибытия подкрепления. Погибли почти все, но не дали фашистам прорваться к Москве. Этот подвиг достоин и легенд, и романов, и песен, и кинофильмов.

В этот день:

Русское описание мира

10 марта 1710 года вышла в свет первая печатная географическая книга на русском языке под названием «География, или краткое земного мира описание».

Подвиг эсминца «Стерегущий»

10 марта 1904 года в ходе русско-японской воны моряки русского миноносца «Стерегущий» вступили в бой с четырьмя японскими миноносцами, к которым впоследствии присоединились два крейсера.

Подвиг эсминца «Стерегущий»

10 марта 1904 года в ходе русско-японской воны моряки русского миноносца «Стерегущий» вступили в бой с четырьмя японскими миноносцами, к которым впоследствии присоединились два крейсера.

Орудия нашего миноносца вели огонь до тех пор, пока в живых не осталось почти никого из членов экипажа. За это время ему удалось нанести значительные повреждения четырём японским кораблям.

На рассвете 10 марта (нов. ст. ) эскадренные миноносцы «Стерегущий» и «Решительный», возвращаясь в Порт-Артур после ночной разведки, наткнулись на четыре японских миноносца «Акебоно», «Сазанами», «Синономе» и «Усугумо». Впоследствии к ним присоединились два крейсера «Токива» и «Читосэ».

Командиры русских миноносцев приняли решение прорываться к Порт-Артуру, но это удалось только «Решительному». «Стерегущий», окруженный превосходящими силами противника, дрался до последнего. Орудия миноносца вели огонь до тех пор, пока в живых не осталось почти никого из членов экипажа. За это время ему удалось нанести значительные повреждения четырём японским кораблям, особенно «Акебоно». Японцы предприняли попытку взять потерявший ход русский миноносец на буксир, однако она не удалась, вероятно, погибая, кто-то успел открыть кингстоны, и «Стерегущий» затонул.

К этому моменту подошло подкрепление — крейсера «Баян» и «Новик» под командованием самого адмирала С. О. Макарова, но японские корабли, не приняв боя, убрались восвояси.

В составленном Морским генеральным штабом в Токио "Описании военных действий японского флота..." сказано, что затонул он в 7 милях к востоку от маяка Ляотешань. Из экипажа "Стерегущего" в живых остались только Ф. Юрьев, И Хиринский, А. Осинин и В. Новиков. Все они по возвращении на Родину были награждены знаками отличия военного ордена IV степени (обычно его называли Георгиевским крестом).

Из донесения мичмана Ямазаки, поднявшегося на тонущий миноносец: "В полубак попало три снаряда, палуба пробита, один снаряд — в правый якорь. С обоих бортов снаружи следы от попаданий десятков больших и малых снарядов, в том числе пробоины близ ватерлинии, через которые при качке в миноносец проникала вода. На стволе носового орудия след попавшего снаряда, близ орудия труп комендора с оторванной правой ногой и сочившейся из раны кровью. Фок-мачта упала на правый борт. Мостик разбит в куски. Вся передняя половина судна в полном разрушении с разбросанными осколками предметов. В пространстве до передней трубы валялось около двадцати трупов, обезображенных, частью туловища без конечностей, частью оторванные ноги и руки — картина ужасная, в том числе один, видимо офицер, на шее у него был надет бинокль. Установленные для защиты койки местами сгорели. В средней части миноносца с правого борта одно 47-мм орудие было сброшено со станка и исковеркана палуба. Число попавших снарядов в кожух и трубы было очень велико, также, видимо, были попадания в сложенный между трубами брикет. Кормовой минный аппарат был повернут поперек, видимо, готовый к выстрелу. В кормовой части убитых было немного — только на самой корме лежал один труп. Жилая палуба была совершенно в воде, и войти туда было нельзя". В заключение Ямазаки сделал вывод: "Вообще положение миноносца было настолько ужасное, что не поддается описанию"

10 марта 1908 года родился Жозэф Яковлевич КОТИН, конструктор тяжелых танков ИС, КВ, трактора К-700, генерал-полковник инженерно-технической службы, доктор технических наук. Герой Социалистического Труда.

Конструктор тяжелых танков Котин

10 марта 1908 года родился Жозэф Яковлевич КОТИН, конструктор тяжелых танков ИС, КВ, трактора К-700, генерал-полковник инженерно-технической службы, доктор технических наук. Герой Социалистического Труда.

В 1941—1943 годах — заместитель наркома танковой промышленности СССР, главный конструктор Челябинского тракторного завода.Возглавлял работы по созданию тяжёлых танков КВ-2, КВ-1, КВ-85, ИС-1. Котин является одним из создателей знаменитого тяжелого танка в период второй мировой войны — ИС-2 со 122-миллиметровой пушкой Д-25Т. В период 1943-1944 гг. под руководством Котина на базе танков КВ-1С и ИС были созданы самоходные артиллерийские установки СУ-152, ИСУ-152, ИСУ-122. За годы войны на Челябинском тракторном заводе было выпущено 18 тысяч танков и самоходных установок.

В послевоенные годы Котин вернулся в Ленинград, где руководил разработкой тяжёлого танка ИС-4 (1947), плавающего танка ПТ-76 (1951), тяжёлого танка Т-10 (1953), плавающего бронетранспортёра БТР-50П (на базе танка ПТ-76), а также трелёвочного КТ-12 (1948) и колёсного К-700 (1963) тракторов и др.

С 1968 года — заместитель министра оборонной промышленности СССР.

Ж. Я. Котин умер 21 октября 1979 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище (участок № 7).

10 марта 1943 года были начаты работы по созданию ядерного оружия в СССР. Мероприятия в немалой степени были стимулированы деятельностью в этом направлении научных учреждений и военной промышленности стран Запада, в том числе нацистской Германии, а в дальнейшем - США.

10 марта 1943 года были начаты работы по созданию ядерного оружия в СССР. Мероприятия в немалой степени были стимулированы деятельностью в этом направлении научных учреждений и военной промышленности стран Запада, в том числе нацистской Германии, а в дальнейшем - США.

11 февраля 1943 года было принято постановление ГКО № 2872сс о начале практических работ по созданию атомной бомбы. Общее руководство было возложено на заместителя председателя ГКО В. М. Молотова, который, в свою очередь, назначил главой атомного проекта И. Курчатова (его назначение было подписано 10 марта). Информация, поступавшая по каналам разведки, облегчила и ускорила работу советских учёных.

Обмен информацией

Если у вас есть какое-либо произведение, соответствующем тематике нашего сайта, и вы хотите, чтобы мы его опубликовали, можете воспользоваться специальной формой:

"Можно выклянчить все! Деньги, славу, власть, но только не Родину… Особенно такую, как моя Россия"

Советский летчик, совершавший разведывательный полет на территорией противника, во время возвращения заметил колонну немецкой бронетехники, двигающую к Москве. Выяснилось, что на пути вражеских танков нет ни заградотрядов, ни противотанковых средств. Было принято решение выбросить десант перед колонной. На ближайший аэродром привезли свежий полк сибиряков. Построили, предложили добровольцам прыгнуть с самолета в снег и остановить врага. Причем предупредили сразу, что прыгать придется без парашютов, с бреющего полета прямо пред колонной. Это был не приказ, а просьба, но шаг вперед сделали все.

Далее цитируется по роману Юрия Сергеева «Княжий остров»: «Немецкая колонна ходко неслась по заснеженному шоссе. Вдруг впереди появились низко летящие русские самолеты, они словно собирались приземляться, стлались над сугробами, сбросив до предела скорость, в десяти - двадцати метрах от поверхности снега, и вдруг посыпались гроздьями люди на заснеженное поле рядом с дорогой. Они кувыркались в снежных вихрях, а следом прыгали все новые и новые бойцы в белых полушубках и казались врагу, охваченному паническим ужасом, что не будет конца этому белому смерчу, этой белой небесной реке русских, падающих в снег рядом с танками за кюветом, встающих живыми и с ходу бросающихся под гусеницы со связками гранат… Они шли, как белые привидения, поливая из автоматов пехоту в машинах, выстрелы противотанковых ружей прожигали броню, горело уже несколько танков… Русских не было видно в снегу, они словно вырастали из самой земли: бесстрашные, яростные и святые в своем возмездии, неудержимые никаким оружием. Бой кипел и клокотал на шоссе. Немцы перебили почти всех и уже радовались победе, увидев догнавшую их новую колонну танков и мотопехоты, когда опять волна самолетов выползла из леса и из них хлынул белый водопад свежих бойцов, еще в падении поражая врага… Немецкие колонны были уничтожены, только несколько броневиков и машин вырвались из этого ада и помчались назад, неся смертный ужас и мистический страх перед бесстрашием, волей и духом русского солдата. После выяснилось, что при падении в снег погибло всего двенадцать процентов десанта… Остальные приняли неравный бой…

Я не могу представить ни немца, ни американца, ни англичанина, добровольно и без парашюта прыгающего на танки. Нынешние разорители России и нашей армии обязательно поглумятся над этим фактом истории… Чего только не напишут: дескать, солдаты боялись Сталина, боялись, что их расстреляют, что их силой заставили… Помолитесь за них, люди… Помяните Можайский десант! »

Мы уже поднимали тему, почему русский народ с прямо скажем специфическими архетипами проживает в стране с самой большой территорией, и при этом на протяжении веков не уступает такой сладкий кусок земли неприятелям. Необычные примеры русских архетипов можете посмотреть в нашем телеграм-канале, а в этом видео мы расскажем о другом, не менее важном факторе, влияющем на образ жизни и мыслей русского человека. Речь пойдет о суровой зиме и о том, чему она нас научила.

Для этого заглянем в далекое прошлое и проследим, как наши предки учились выживать в тяжелейших природных условиях умеренного климатического пояса, на котором раскинулась большая часть нашей огромной страны.

Умеренный климатический пояс – это хвойные, смешанные и лиственные леса. Это – лесостепи, полные зверья и птиц. Это – поля и луга, покрытые ягодами и грибами. Озёра и реки, кишащие рыбой. Люди, проживающие в этих широтах, на протяжении своей истории занимались охотой, рыболовством и собирательством. Столько ресурсов – бери не хочу! Практически райское место!

Правда, есть одна проблема. Все эти богатства доступны человеку только 6, ну максимум 8 месяцев в году. А остальное время – это настоящий марафон по выживанию. Ведь есть хочется каждый день, а способностью запасать жир как, например, это делает медведь, природа-матушка нас не наградила.

Когда в умеренный климатический пояс приходит холод, птицы улетают в теплые края. Многие животные также отправляются на поиски теплого местечка для зимовки. А те, кто остается, уже не так доступны, ведь по глубокому снегу человеку охотиться и передвигаться намного тяжелее. Рыба тоже либо засыпает, либо скрывается под толстым слоем льда. Про ягоды и грибы вообще говорить нечего.

Стоит учитывать также, что, чем дальше к северу, тем длиннее и период холодов. То есть, привычные формы добычи пропитания, уже не так эффективны и прокормить себя и семью становится непосильной задачей. А что, если это небольшая община? Как тогда кормиться?

Выбор был невелик. Отправиться за потенциальной едой в теплые края или делать запасы, оставаясь на месте. Оба эти способа показали свою эффективность, правда, в разных условиях, и что самое главное, именно они стали толчком для дальнейшего прогресса нашего народа.

Почему это так, сейчас мы вам популярно объясним.

Дело в том, что леса, реки, холмы и озера становились основными природными преградами для активного передвижения. Поэтому уйти за животными могли только те, кто жил в открытой местности, то есть в степи. Выжить в степи зимой тоже было еще той задачей. Но отсутствие естественных препятствий позволяло постепенно двигаться южнее.

Основной сложностью здесь являлась скорость передвижения. Даже взрослый мужчина не способен бегать также быстро, как олень или кабан. Что уж говорить о малых детях, женщинах и стариках. Да и скарб, оружие тоже нужно было как-то перемещать.

Решением проблемы стало одомашнивание лошадей, а также овец и коров. И если коровы и овцы сразу стали источником пищи и одежды, то лошадей люди быстро начали использовать как средство передвижения.

Так обитатели степей смогли кочевать следом за дикими животными уже обзаведясь своими собственными стадами. Позже охота перестала быть основным источником пропитания, а переход с места на место был необходим, чтобы уже собственный скот мог питаться и пережить зиму. Ведь большинство растительности в степи также в зимний период высыхает, земля промерзает и первые зеленые росточки выползают только по весне.

Зима в степи – это еще то удовольствие. Постоянные пронизывающие ветры, которые не позволяют подчас даже разжечь костер. А от стай изголодавшихся волков ни спрятаться, ни скрыться. Так что двигаться на юг было единственным выходом.

Ну а тем, кому путь на юг был заказан, пришлось искать другие способы приспосабливаться. На территориях, покрытых лесами, с большим количеством рек и озер, единственным вариантом выжить стала оседлая жизнь и приготовление запасов. Иначе – смерть от голода и холода была гарантирована.

Заготовка и хранение запасов – были тоже нелегкой задачей. Нужно было понять, что и как заготавливать, и где все это хранить. Нетрудно догадаться, что подобные проблемы ставили наших предков перед необходимостью придумывать что-то новое, более прогрессивное на тот момент.