Что ж, друзья, мне пора, - Портос поднялся из-за стола, за которым он вместе с Атосом и Арамисом провел несколько последних часов.
- Неужели вам уже нужно во дворец? – Арамис слегка нахмурился. – Не могу ни отметить, что крайне неудачное время было выбрано господином де Тревилем для изменения распорядка караульной службы. Ведь из-за этого нам всем так спешно пришлось менять свои планы на несколько дней вперед. И в который раз мы попусту теряем время в этом трактире, единственное преимущество которого состоит в понятливости его хозяина, что предоставляет нам отдельное помещение без лишних уговоров.
- Вы говорите это каждый день, Арамис, - Портос огляделся в поисках своей шляпы, которую Атос некоторое время назад сбросил со стола, потому что она мешала ему увидеть, сколько бутылок бургундского вина у него еще осталось. Портос и Арамис же по-братски разделили единственную бутылку шампанского еще в самом начале позднего ужина, который постепенно превращался в ранний завтрак. – Но вам ли не знать, что пока гвардейцы господина Дэзэссара, которых вывели за пределы города, не вернутся, их караульные посты передали нам.
- Надеюсь, скоро это все закончится, - Арамис недовольно отложил книгу, которую держал в руке, - я разучился нормально отдыхать и устал от того, что мне невозможно вести более привычный образ жизни.
- Скажите еще, что вам недостает времени на ваши богословские занятия и чтение Святого Писания, - громко расхохотался Портос, не обращая внимания на то, каким взглядом его одарил друг. Потом надел шляпу, найденную на полу неподалеку от окна, поправил перевязь и обернулся к Атосу, от которого уже больше часа друзья не слышали ни одного слова. – Вы по-прежнему хотите, чтобы именно я был вашим секундантом?
- Да, - Атос взял в руки пустую бутылку и бросил ее в угол, где покоились осколки бутылок, выпитых мушкетером за ночь.
- Вы так уверены, что этот трус захочет встретиться с вами? - Арамис покачал головой. – Да он больше никогда в жизни не посмеет пройти по той же дороге, что и вы, Атос, не говоря уже о личной встрече. Тем более в присутствии секундантов. И вы знаете это лучше нас.
- Атос, если все же этот выскочка решится на дуэль, пришлите Гримо. А сейчас мне действительно нужно как можно быстрее явиться в роту. До встречи завтра.
Портос вышел из комнаты, как всегда громко хлопнув на прощание дверью.
- До встречи, - повторил Арамис и поморщился. Все же шампанское никогда не являлось его любимым напитком, и он искренне не понимал, как может тот же Портос пить его в течение всего вечера, а утром выглядеть так, словно никогда в жизни не пил ничего, кроме воды.
- Вы чем-то недовольны, Арамис? Или чем-то обеспокоены?
Арамис отвлекся от своих мыслей и взглянул на Атоса.
- Почему вы так решили?
- Сегодня ночью вы необычайно молчаливы. Вы никогда не отличались многословием, но мне как-то странно было выслушивать только речи Портоса. Порой я был готов забыть о том, что вы находитесь где-то рядом.
- Я тоже умею молчать, - Арамис пожал плечами. - Не думаю, что вы считаете подобное недостатком.
- И вы правы, - Атос допил одним глотком бургундское, что оставалось в его бокале. Арамис давно сбился со счета, сколько на этот раз выпил его друг. – Умение молчать – это редкое качество, которое присуще далеко не всем. Не желаете ли вина? – мушкетер отбил горлышко у предпоследней бутылки и отсалютовал ею Арамису.
- Нет, - молодой человек покачал головой. – Не думаю, что это то, чего я хочу.
- А чего вы хотите, Арамис? – Атос вдруг так внимательно взглянул на приятеля, что Арамис почувствовал себя неуютно. Никто не подозревал, но иногда он не знал, что ответить. Нет, для любого другого человека Арамис всегда мог найти нужные слова, часто не скрывающие, а наоборот, подчеркивающие его язвительность и злую ироничность. Ведь несмотря на свое прошлое, Арамису ничего не стоило унизить человека одной фразой, а порой достаточно было только одного слова. И если изначально в роте и, особенно за ее пределами, считали, что он является легкой мишенью для острот любого рода, то очень скоро мнение изменилось. А после нескольких поединков, в которых противники Арамиса редко выживали, затрагивать его решались не многие.
Но Атос… Этого человека Арамис знал уже несколько лет, но до сих пор он оставался для него непостижимым. Бывший семинарист некоторое время даже от самого себя пытался скрыть, что именно встреча с Атосом решила всю его дальнейшую судьбу и привела в роту мушкетеров. Сколько же причин своего поступка он сумел тогда себе придумать, пытаясь позабыть о настоящей.
Он никогда раньше не мог себе и представить, что так легко будет убивать, не испытывая никаких угрызений совести, что все прежние догмы останутся в прошлом очень быстро, что он сумеет настолько связать собственную жизнь с друзьями. Его единственными друзьями, которые понимали его без слов и принимали, не раздумывая о характере, его недостатках и достоинствах. Как же быстро он привык к Портосу, тщеславному, но при этом удивительно простодушному человеку, который никогда не откажет в помощи и всегда поддержит в трудную минуту, хотя ему самому нередко приходилось нелегко. Ведь именно Портос помог ему тогда, когда жизнь вдруг изменилась настолько, что неизвестно было, что делать дальше.
И Атос. С ним, даже после стольких лет знакомства, Арамис боялся оставаться наедине. Ведь в такие моменты негде спрятаться от его взгляда. Иногда Арамису казалось, что Атос с легкостью читает его мысли. Как сейчас. Да, Атос опять выпил столько, что странно было видеть его способным размышлять и делать выводы. Но Арамис постоянно убеждался, что его друг даже в таком состоянии оставался потрясающе проницательным. Иногда мушкетер мог поклясться, что все его желания понятны другу больше, чем ему самому. И самое главное, Арамис одновременно страшился и хотел узнать, что же на самом деле думает Атос.
Ведь когда они остаются наедине, то появляются желания, о которых Арамис не мог вспоминать без дрожи. Атос настолько сильно манил его к себе, что становилось страшно. Арамис никогда не видел никого красивее. И никого опаснее. Невероятное спокойствие Атоса в самые трудные моменты внушало страх не только врагам, но и тем, кто невольно оказывался в это время рядом. После последнего поединка, где Атос хладнокровно убил оскорбившего его гвардейца, Арамису захотелось дотронуться до друга. Ведь невозможно было поверить, что у этого человека, ценящего жизнь не дороже погнутой медной монеты и всегда готового убить за недовольный взгляд в его сторону и не вовремя сказанное слово, под кожей струится такая же кровь как у других. Что бледная кожа тоже может быть теплой, а руки умеют ласкать, а не только держать шпагу и убивать.
Желание подойти к Атосу ближе, дотронуться до его кожи, услышать, как бьется его сердце, вдруг настолько охватило Арамиса, что он с трудом заставил себя остаться на месте и с каким-то суеверным страхом потянулся к кресту. Уже в который раз.
- Вы сегодня действительно не похожи на себя, - Атос, слегка покачиваясь, встал, дошел до окна и распахнул его. Арамис поймал себя на мысли, что холодный свежий воздух лишь заставил его закашляться, вместо того, чтобы привести его тело в порядок. – Ступайте спать, Арамис, - голос Атоса как всегда звучал абсолютно спокойно. - Вам нужно отдохнуть. И хотя давать советы самая бесполезная вещь на свете, я все же советую вам разобраться, чего вы желаете на самом деле. Ведь иначе однажды вы разуверитесь в собственных силах, а я не хочу, чтобы с вами произошло подобное. – Атос обернулся. – Идите, Арамис. И до встречи завтра.

Пустая надежда
Глава 3
Утро. Лес постепенно просыпается. Из своих гнезд вылетели птички и отправились на поиски еды, напевая свои веселые песенки. Листва деревьев и кустарников за ночь освободилась от накопившейся на поверхности влаги. От утреннего солнца небольшие ручейки пересохли, оставив после себя извилистые следы. Бутоны различных цветов открылись, и лес наполнился невидимыми ночью красками. Прекрасные бабочки – пестрицы, начали порхать от цветка к цветку, собирая нектар. Неуклюжие фурдболги вылезли из своих глубоких нор и направились к ближайшим зарослям малины, топча все растения на своем пути. Начался новый день лесной жизни…
Формора шла по узкой лесной тропинке, между деревьев. Ветер развивал ее длинные, спускающиеся до груди темные волосы. Капельки хрустально чистой воды лежали на ее серебряной кирасе. Казалось, одно движение и вся эта свора капель покатится вниз по броне, образуя крохотные ручейки и, в конце концов, упадет наземь. Средних размеров амулет, в форме полумесяца, сделанный из чистого золота, слабо светился голубым светом. Ходят легенды, что в таких амулетах заключена сила самой Богини Элун, и что при надобности Жрицы могут использовать ее. За спиной эльфийки висел великолепный длинный лук, по краям которого были вычерчены руны. Тетива была сделана из серебра, а древко – из ветки долговяза. Так же он был обмотан несколькими листьями Фирина, наверное, для того, чтобы руки не скользили по отполированной до блеска поверхности древка. Рядом с луком был прикреплен деревянный колчан. Внутри него лежало примерно тридцать стрел, сделанных из очень легких ветвей острудина – такого небольшого кустарника, ветки которого славились своей прочностью. Наконечники стрел были сделаны из серебра. На изящном, украшенном замысловатым орнаментом кожаном ремне держались тонкие, но невероятно прочные поножи, сделанные из кожи гиппогрифов – летающих существ, славившихся высокой скоростью полета. Под кирасой Фармора носила шелковую рубаху. На пальцах сверкали золотые кольца. Ноги ее были обуты в жиденькие сандалии, у которых стоит отметить только зеленого цвета шнурки, сплетенные из тончайших ветвей лиан.
Андарион к этому времени уже принял форму ворона.
Лучи солнца играли на кончиках его серых перьев. Зеленые глаза, глядели на Жрицу, Мощные когти сжимали клочок травы.
- Ну, как провел время? – спросила эльфийка.
- Хорошо… нам надо выдвигаться – сказал он. – залезай!
Она ловко запрыгнула на спину Друиду и обхватила руками его шею. Андарион взмахнул широкими крыльями и, оттолкнувшись от земли, взлетел.
- Надеюсь, другие Друиды не видели тебя. – промолвил ворон.
- Нет, я тайком пробралась к себе домой и даже не заходила в Храм Элуны. – пробормотала эльфийка.
Под ними проплывал зеленый Ашенваль и, казалось, ему нет конца. Друид то взлетал ввысь, за облака, то летел прямо у верхушек деревьев. За лесами прошла полоса гор, разрезающих небо своими серыми острыми пиками. Эльфы летели над горными ущельями и живописными реками, над громадными утесами, над зелеными полянами. Время в полете тянулось не так долго, как на самом деле – путники, очарованные красотой страны Ночных Эльфов продолжительное время летели в полном молчании.
- Сегодня в полночь состоится очередное собрание Совета, на котором будет присутствовать сама Верховная Жрица – Тиренд. – сказала Формора - Будут обсуждаться планы обороны и контрнаступления против орков. Мы должны присутствовать!
- Думаю, успеем. Осталось лишь половина пути до острова. – проговорил Друид.
Через непродолжительное время они уже пролетали над морем.
- Нужно лететь еще быстрее – молвил Андарион, начиная еще чаще махать крыльями – надежда на то, что мы застанем обитель духа Кенариуса невредимым угасает.
- То есть ты не совсем уверен в своем видении – заметила Жрица.
- Нет такого понятия, как «уверен», если дело касается видений Друидов. Видения… они исполняются… но на то они и посланы Природой, чтобы попытаться изменить это недалекое грядущее. Шанс есть… - сказал эльф - Есть надежда на то, что мы успеем вовремя!
- Слушай, у меня к тебе есть довольно странный, но уже давно интересующий меня вопрос… Странно, как он еще кому ни будь не приходил в голову? – мямлила эльфийка – Почему девушки не могут быть Друидами?
- Эх… Есть старое предание которое гласит:
«От корня, стволом в поднебесье
Хвостом просиявшей кометы
Зачем ты пришла, друидесса?
Сквозь нежные пальцы рассвета?
Я чувствую линию пьесы,
Разыгранной в снах светотени.
Нам вместе скользить, друидесса,
По ранящим граням мгновений!
Мне видится: местью древесной,
И властью, и страстью греховной
Любимого мной друидесса
Ведет на костер свой дубовый.
Кто я ему? Мать или невеста?
Не помню… Но властны законы,
Диктуемые друидессой.
В тяжелой дубовой короне.
Как вопль мой прожег поднебесья?!
В безумстве деревья пятятся…
И дуб твой, и ты друидесса,
Погублены мной, поджигательницей,
С земною тщетою повенчана,
В презренье любовь уронившая,
Спесивая, смертная женщина,
Богиней себя возомнившая…» ***

Формора задумалась, а Андарион загадочно усмехнулся.
- Значит, обладая властью природы, женщина не сможет ею совладать, и будет использовать ее в неразумных целях? – расстроилась Жрица.
- Да, это уже было раньше… Поэтому Совет Друидов решил оградить эльфиек от знаний магии природы… - промолвил Андарион – но это не значит, что девушкам ни чего нельзя доверить…
- Хм, думаю, для нас и так будет лучше… Но все же я хотела обладать силой Природы… Это возможно? – спросила Формора.
- Только, если ты сама этому научишься, если ты сама сможешь говорить с Матерью Природой, если у тебя получится хотя бы это, Природа откроет перед тобой свои тайны – задумчиво пробормотал Друид.
- Звучит затруднительно… но я буду надеяться на то, что смогу сделать первые шаги в Друидизме, как ты надеешься на то, что сможешь изменить недалекое будущее, рассказанное тебе в видении. – понуро сказала эльфийка.
- Это может случиться, только в том случае, если сам Снехта, бог мудрости и покровитель Друидов, проявит милость к тебе… Тебе нужно только надеяться на это и не терять надежду! – подбодрил подругу Друид. –
На горизонте показались очертания приближающегося острова. Через несколько минут уже можно было разглядеть лес и белую полоску песка, омываемого прибоем. Уже подлетая к острову, эльфы увидели ужасающую картину. Прямо последи острова зиял громадный кратер, внутри которого бурлила раскаленная лава, в разные стороны от кратера летел пепел, сухой пар вздымался над дырой в поверхности острова. Температура постоянно увеличивалась и вот уже близ-лежашие к кратеру деревья начали загораться. Через несколько мгновений огонь уже скакал от одного дерева к другому, распространяясь все быстрее и быстрее. Огненные потоки взмыли из кратера в воздух, и тот час обрушились на песчаный берег, плавя песок. В это время Друид резко изменил направление полета, тем самым чуть не скинув со спины свою пассажирку, и направился в противоположную от острова сторону. Кратер выпустил в воздух громадное облако черного дыма, которое окутало остров, сделав тем самым своеобразный купол. Черный пепел взмыл ввысь, сливаясь с облаками, закрывая темной пеленой небо и солнце…
- Обитель Кенариуса находилась прямо в центре острова… Сила Пылающего Легиона уничтожит легендарный остров вместе с духом полубога. Мы опоздали…
И в подтверждение словам Друида раздался колоссальный взрыв, разнесший остров Авалон на куски. Воды океана поглотили горящую землю и избавили ее от страданий…
***
Встрепенулось Мировое Древо. Пошла дрожь по его могучи ветвям, заелозили могучие корни, заставляя трястись землю. Поднялся сильный ветер, сгоняя грозовые тучи на небе. Он гулял по склонам священной горы Хиджал, переворачивал громадные валуны, выдергивал из земли деревья, кустарники. Он тормошил ветви Древа, дергал листочки, гнул ствол. Ветер превратился в смерч и пошел по водной глади, собирая в свое чрево морскую воду, с надеждой обрушить ее на где ни будь на сушу. Один зеленый листочек оторвался от ветви Мирового Древа и полетел, подгоняемый ветром в свое последнее путешествие. Из грозовых туч посыпался дождик, словно оплакивая смерть полубога Кенариуса. Дождь в стране Ночных Эльфов – всегда желанное для всех явление.

-----------------
*** Стих взят из книги «Рыжий рыцарь»