В двадцать первом веке вовсю начали пропаганду здорового образа жизни. Считается, что курить – глупо, употреблять алкоголь – еще глупее, а уж о наркотиках речь и вообще не идет. Также часто нам говорят и о фитнесе и его роли в нашей жизни.

Однако, не стоит думать, что фитнес – это регулярные походы в спортзал, физические упражнения и постоянная усталость. Достаточно просто приучить себя больше ходить пешком, не пользоваться лифтом и эскалаторами. Но как это воспитать в людях? О, дизайнеры знают. В Стокгольме решили проделать небольшой трюк над людьми. На станции метро Odenplan шведы украсили ступеньки лестницы таким образом, что они стали напоминать клавиши пианино. Интересно, что музыка-то и правда появляется – причем, звуки издаются самые разные, ведь люди наступают то на одну ступеньку, то на другую. На станции была установлена скрытая камера, которая позволила нам понять, что такая незамысловатая шутка действительно заставляет людей делать выбор в пользу лестницы, а не эскалатора – взгляните на видео.

Очень многие, кто изначально собирался шагнуть на ступеньку эскалатора, в итоге предпочитал «клавиши» пианино. Кто-то ожидал, что заиграет музыка, и она начинала играть, кто-то просто прыгал по ступенькам, но результат и эффект очевиден – люди, если не перестали пользоваться эскалатором вовсе, то по крайней мере, обратили свой взор и на существование лестницы. Вероятно, эффект трюка будет длиться не слишком долго, ведь в какой-то момент это надоест, но разве это – плохая пропаганда здорового образа жизни? Отличная, и, главное, ненавязчивая идея и способ дать людям понять, что неплохо бы больше ходить и перестать уже в конце концов лениться.

Тем более, данные показали – после того, как лестница превратилась в пианино, на 66% больше прохожих стали пользоваться именно ею, а не эскалатором. Вероятно, это – не совсем дизайн, но изобретение полезно, это точно.

Уважаемый Вячеслав Викторович, уважаемые коллеги!

Безусловно, главным процессом в текущем периоде развития нашего государства является решение задач по наполнению бюджета. В связи с этим возникает два ключевых вопроса: с какой целью мы это делаем и кто за это заплатит?

Если отвечать на первый вопрос, то правительство ссылается на майский указ президента. 

И действительно, в указе обозначены приоритеты, с которыми сложно не согласиться. Это и обеспечение устойчивого роста реальных доходов граждан, и снижение в два раза уровня бедности, и вхождение страны в число пяти крупнейших экономик мира, и другие не менее важные приоритеты.

И вряд ли в этом зале, да и в стране в целом, кто-то будет спорить с актуальностью этих приоритетов, и с тем, что они важны и крайне необходимы для России в настоящее время. Это амбициозные цели, которые должны глубоко изменить весь экономический и социальный уклад нашей страны.

И если ответ на первый вопрос есть, цели обозначены, то остается второй вопрос - кто заплатит за рост доходов в бюджет? И здесь важен выбор инструментов, которыми правительство предлагает нам достигать поставленных президентом целей.

И пока мы видим следующее.

Повышение пенсионного возраста. Решение, которое очевидно ухудшает положение людей.

Повышение ставки НДС. Ляжет грузом на расходы всех покупателей в стране. 

Налоговый маневр. Возможно неочевидно, но по мнению экспертов будет являться дополнительным драйвером роста цен на бензин, а значит снова за реформу заплатят все покупатели ГСМ.

Налогообложение самозанятых. Явно пойдет не на пользу этой категории граждан.

То есть ответ на второй главный вопрос таков - за повышение бюджетных доходов заплатят все граждане страны. И мы не согласны с таким подходом. Объясню почему.

Как я уже сказал, обозначенные президентом цели беспрецедентны по масштабу и глубине необходимых изменений. Такие цели невозможно достичь способами, вокруг которых нет широкого общественного консенсуса, и которые не имеют безусловной поддержки абсолютного большинства. И только при абсолютной поддержке людей можно достичь поставленных президентом целей.

То, что сейчас такой поддержки нет, думаю, всем очевидно. Отсутствие широкой поддержки связано не только с тем, что эти решения ухудшают качество жизни людей, в конце концов, в истории было много эпизодов, когда наши сограждане готовы были жертвовать многим ради общего блага.

Люди не согласны, потому что чувствуют в предложенных решениях несправедливость. Они видят, что правительство даже не попробовало использовать другие варианты решения проблемы, прежде чем перекладывать нагрузку на них. И такой подход естественно вызывает резкое отторжение у граждан. А с тем, насколько велик уровень этого отторжения, я столкнулся, когда в социальных сетях задал вопрос своим избирателям, как они относятся к повышению пенсионного возраста.

Я специально не высказывал свою позицию, чтобы получить максимально объективные ответы. И поражает масштаб отклика людей и их сильнейшая эмоциональная реакция: в первые же часы проголосовали десятки тысяч человек, тысячи людей оставили свои комментарии, при этом только 3 процента поддержали повышение пенсионного возраста, а 97 процентов высказались против.

Но самое главное, что в большинстве комментариев прослеживается одна важная мысль - наши граждане не понимают, почему правительство сначала решило заглянуть в их карман, а не в чей-то другой, почему сначала не испробованы альтернативные варианты? При этом люди видят, что другие варианты есть.

Есть масса источников пополнения бюджета, которые не требуют повышения нагрузки на большинство населения. Это, например, доходы сверхбогатых граждан, часть которых можно изъять через введение прогрессивной шкалы НДФЛ. Это могут быть экспортёры сырья, получающие сверхдоходы за счёт налоговых льгот и возврата НДС. Это госкорпорации, которые могут дополнительно пополнить бюджет через более справедливую дивидендную политику и более жёсткий контроль над расходами и доходами. Это изменение бюджетного правила таким образом, чтобы часть сверхдоходов от высоких цен на нефть уходила в экономику, а не за рубеж. Это общее повышение эффективности бюджетной системы через реальную борьбу с коррупцией. Есть и другие меры, которые также неоднократно предлагались как депутатами нашей фракции, так и нашими коллегами.

Кроме этого, есть решения, которые позволят значительно увеличить доходы бюджета в долгосрочной перспективе за счёт более рационального управления имеющимися у нас ресурсами. Сейчас мы слишком сосредоточены на нефтегазовом секторе экономики, и несмотря на декларацию, внимание к другим отраслям, мы почти не видим в них серьёзных прорывов. Мы, например, не видим активной работы в части законодательного регулирования цифровизации экономики, хотя правительство обещало нам более 50 законопроектов по этой теме до конца года, и до сих пор не внесло ни одного, при том, что именно цифровизация является ключевым элементом новой индустриальной революции и будущего роста ВВП. Развитие промышленности реально не стимулируется, а о новой индустриализации и ротоботизации можно только мечтать.

Вызывает вопрос регулирования в сфере добычи ресурсов, не относящихся к нефти и газу. Например, просто повысив расходы на тушение лесных пожаров, мы сохраним для будущих поколений один из ценнейших возобновляемых ресурсов, который может десятилетиями служить источником бюджетных доходов. Для этого нужны сравнительно небольшие вливания бюджетных средств в закупку техники и приём дополнительных сотрудников в лесхозы, конечно, при условии жёсткого контроля.

Мы предлагали подобные меры, но пока не были услышаны. А пока, к сожалению, в этом году мы стремительно движемся к новому рекорду по площади лесных пожаров.

Есть и масса других направлений, которые в будущем могут стать драйвером для пополнения бюджета и повышения темпов экономического развития, при этом не понадобится увеличивать нагрузку на большинство граждан.

Проблема в том, что все эти альтернативные варианты можно реализовывать, только сделав ценностный выбор в пользу интересов граждан, а не в пользу интересов узких групп влияния. К сожалению, пока мы видим, что правительство не готово не только к такому выбору, но даже не готово обсуждать его необходимость. Вместо открытого диалога с людьми мы видим попытки прикрыться благородными целями, подмену аргументов, замалчивание. И проблема в том, что этот подход распространяется не только на решения правительства, он трактуется всеми участниками процесса принятия решений - чиновниками, государственными и коммерческими компаниями, часто депутатами.

Как это воспринимается людьми, могу проиллюстрировать на примере моего региона. Недавно на фоне процессов, связанных с повышением пенсионного возраста, появилась информация о том, что компания, в отношении основного владельца которой введены санкции, обратилась в правительство с просьбой о господдержке, и в качестве одной из мер помощи она попросила пересмотреть тарифную политику в Иркутской области. И если предложения компании будут приняты, то, по оценкам экспертов, тарифы на электроэнергию для населения в регионе могут вырасти в 2 или в 3 раза.

Информация закономерно вызвала широкий общественный резонанс. Люди вышли на митинг, идет сбор подписей под обращением в правительство. И это происходит потому, что наши граждане интуитивно понимают, что в настоящее время правительство вполне может встать не на их сторону, а на сторону олигарха.

Но самое главное в этой ситуации - это реакция компаний на общественное недовольство, которая очень точно иллюстрирует приоритеты во взаимоотношениях с людьми. Вместо того чтобы вступить в диалог с обществом, представители компаний начали угрожать тем, кого они считают лидерами недовольства, заказали в региональных и федеральных СМИ против этих людей грязную пиар-кампанию, пытаются собирать компромат на лидеров движения, терроризируют их друзей и членов их семей. Дошло до того, что представители службы безопасности компании предлагают местным жителям за деньги на камеру высказываться в негативном ключе об организаторах и участниках протеста. Этот сюжет ярко демонстрирует ценностные приоритеты, при которых интересы и мнения людей игнорируются и не принимаются в расчет. То есть даже у корпораций появилось желание решить свои проблемы за счет граждан.

Даже частные компании считают, что мнение большинства можно игнорировать, когда это большинство высказывается против.

Между тем, повторяюсь, я убежден, что реформы такой глубины, которые необходимы для достижения поставленных президентом целей, не могут быть реализованы без одобрения и поддержки большинства граждан. Без диалога с гражданами, без учета мнения большинства мы скорее получим обратный результат, а вернуть доверие людей мы сможем, только если правительство честно задействует иные резервы, не боясь затронуть интересы узких групп влияния.

И я думаю, что все граждане поддержат правительство, если, например, увидят, что ради общего блага на жертвы готовы пойти и представители элит. Если будет сокращен гигантский разрыв в уровне жизни, и исчезнет пропасть между доходами самых богатых и самых бедных. Если будут снижены зарплаты и премии топ-менеджеров госкорпораций, министров и депутатов. Если будут возвращены в российскую юрисдикцию и начнут платить налоги и сырьевые корпорации, которые находятся в офшорах. Если олигархи, живущие за счет богатств страны, созданных целыми поколениями наших сограждан, перестанут в эти тяжелые времена демонстративно тратить баснословные деньги на зарубежные активы, яхты, самолеты, виллы, если они будут, со всей страной затянут пояса. И если средства Фонда национального благосостояния вернутся в страну и начнут работать на экономику и интересы людей. И если чиновники будут реально отвечать за последствия своих неверных решений, тогда люди с пониманием отнесутся даже к самым непопулярным реформам.

Но я уверен, что после всех этих мер мы найдем такое количество денег для бюджета, что их хватит на выполнение всех пунктов майского указа и ещё останется для будущего развития. Все необходимые действия уже неоднократно предлагались и нашей фракцией, и нашими коллегами. Реализация пакета мер, предложенных нашей партией, позволит увеличить доходы бюджета с нынешних 16 до 25 триллионов рублей, не повышая нагрузку на большинство граждан. Нужно просто наконец сделать выбор в пользу граждан, начать искать консенсус с обществом, увидеть альтернативные варианты и начать работать над их реализацией. И если мы займемся этим все вместе, невзирая на политические предпочтения, уверен, что мы точно сможем выполнить самые амбициозные и масштабные цели.

Спасибо за внимание.

Известный экзистенциальный психолог С. Мадди отмечает, что всякий раз, когда мы встаем перед необходимостью выбирать, мы должны помнить, что на самом деле перед нами всегда только два варианта выбора. Выбор в пользу прошлого - или выбор в пользу будущего.

Выбор в пользу прошлого. Это выбор в пользу привычного и знакомого. В пользу того, что уже было в нашей жизни. Выбирая прошлое, мы выбираем стабильность и знакомые пути, сохраняем уверенность в том, что завтрашний день будет похож на сегодняшний. Не нужно никаких перемен и никаких усилий. Все вершины уже достигнуты, можно почивать на лаврах. Или, как вариант - нам плохо и трудно. Но хотя бы знакомо и привычно. И кто знает, может, в будущем, будет еще хуже…

Выбор в пользу будущего. Выбирая будущее, мы выбираем тревогу. Неизвестность и непредсказуемость. Потому что будущее - настоящее будущее - невозможно предсказать. Будущее невозможно предвидеть и предсказать, но возможно планировать. Однако нередко планирование будущего - это планирование бесконечного повторения настоящего. Нет, настоящее будущее - это неизвестность. Поэтому этот выбор лишает нас покоя, и беспокойство поселяется в душе… Но развитие и рост лежат только в будущем. В прошлом его нет, прошлое уже было и может только повторяться. Другим оно уже не будет.

Итак, всякий раз в ситуации серьезного (а иногда и не очень) выбора перед нами встают фигуры двух ангелов, одного из которых зовут Спокойствие, а другого - Тревога. Спокойствие указывает на хорошо проторенную вами или другими людьми дорогу. Тревога - на тропу, упирающуюся в непролазный бурелом. Вот только первая дорога ведет назад, а вторая - вперед.

Старый еврей Авраам, умирая, подозвал к себе своих детей и говорит им:
- Когда я умру и предстану перед Господом, то он не спросит меня: «Авраам, почему ты не был Моисеем?» И не спросит: «Авраам, почему ты не был Даниилом?» Он спросит меня: «Авраам, почему ты не был Авраамом?!».

Как сделать правильный выбор? Если, как уже было сказано, настоящее будущее предсказать нельзя, то как же понять, верен твой выбор, или нет?

В этом - одна из маленьких трагедий нашей жизни. Правильность выбора определяется только результатом. Который - в будущем. А будущего нет… Осознавая эту ситуацию, люди нередко пытаются этот результат запрограммировать, играть наверняка. «Я сделаю это тогда, когда будет совершенно ясно… Когда появится четкая альтернатива…» - и нередко решение откладывается навсегда. Потому что никто и никогда не принимал решения завтра. «Завтра», «потом» и «как-нибудь» не наступят никогда. Решения принимаются сегодня. Здесь и сейчас. И начинают реализоваться тоже в тот же момент. Не завтра. А сейчас.

Тяжесть выбора определяется также и ценой, которую мы должны заплатить за его реализацию. Цена - это то, чем мы готовы пожертвовать ради того, что наш выбор был реализован. Выбор без готовности платить цену - импульсивность и готовность принять роль жертвы. Жертва принимает решения, но, столкнувшись с необходимостью платить по счетам, начинает жаловаться. И искать то, на кого бы свалить ответственность. «Мне плохо, мне тяжело, мне больно» - нет, это не слова жертвы, это просто констатация факта. «Если бы я знал, что будет так трудно…» - жертва может начинаться с этих слов. Когда начинаешь понимать, что, принимая решение, не думал о его цене. Один из важнейших вопросов жизни - «а стоит ли оно того». Цена альтруизма - забвение себя. Цена эгоизма - одиночество. Цена стремления быть всегда для всех хорошим - нередко болезнь и гнев на себя.

Осознав цену выбора, мы можем его изменить. Или оставить все, как есть - но уже не жалуясь на последствия и возлагая на себя всю ответственность.

Ответственность - это готовность принять на себя статус причины того, что произошло - с вами или с кем-нибудь другим (по определению Д.А. Леонтьева). Признание того, что именно вы - причина происходящих событий. Что то, что сейчас есть - это результат вашего свободного выбора.

Одним из тяжелых последствий выбора является то, что на каждое «да» всегда приходится «нет». Выбирая одну альтернативу, мы закрываем перед собой другую. Мы приносим одни возможности в жертву другим. И чем больше возможностей - тем тяжелее нам приходится. Наличие альтернатив нас иногда буквально разрывает на части… «Надо» и «хочу». «Хочу» и «хочу». «Надо» и «надо». Пытаясь разрешить этот конфликт, мы можем прибегнуть к трем уловкам.

Уловка первая: пытаться реализовать сразу две альтернативы. Устроить погоню за двумя зайцами. Чем она заканчивается - известно из той же поговорки. Ни одного не поймаешь. Потому что на самом деле выбор не сделан, и мы остаемся там же, где и были до начала этой погони. Страдают в результате обе альтернативы.

Уловка вторая: сделать выбор наполовину. Принять решение, совершать какие-то действия для его реализации - но мыслями постоянно возвращаться обратно, в точку выбора. «А вдруг та альтернатива лучше?». Нередко это можно наблюдать у моих студентов. Они приняли решение прийти на занятие (потому что надо), но душой они отсутствуют на нем, находясь где-то там, где хочется. В итоге их нет на занятии - есть только их тела. И их нет там, где они хотят быть - там только их мысли. Значит, для этого момента, в данное время их вообще не существует. Они мертвы для жизни здесь и сейчас… Выбрать наполовину - это умереть для реальности… Если уж сделал выбор - закрывай другие альтернативы, и погружайся в дело…

Уловка третья: ждать, когда все само собой образуется. Не принимать никаких решений, надеясь, что какая-то из альтернатив сама собой отпадет. Или что кто-то другой сделает выбор, который мы объявим очевидным… На этот случай есть утешительное выражение «Все, что ни делается - все к лучшему». Не «все, что я делаю», а «все, что делается» - то есть совершается само собой или кем-то другим, но не мной… Еще одна волшебная мантра: «все будет хорошо….». Ее приятно услышать от близкого в трудный момент, и это понятно. Но иногда мы ее шепчем себе сами, уклоняясь от решения. Потому что одолевают страхи: а вдруг решение будет поспешным? Вдруг стоит еще подождать? Хотя бы до завтра (которое, как известно, не наступает никогда)… Когда мы ждем, что все само собой образуется, мы, разумеется, можем оказаться правы. Но чаще происходит иначе - все само собой образуется, но не так, как нам бы хотелось.

А еще бывают максималисты и минималисты, о которых замечательно написал Б.Шварц в книге "Парадоксы выбора". Максималисты стремятся сделать наилучший выбор - не просто свести к минимуму ошибку, но выбрать самую лучшую альтернативу из всех, что есть. Если покупать телефон - то самый лучший по соотношению цена-качество; или самый дорогой; или самый новый и «продвинутый». Главное - чтобы он был «самый». В противовес максималистам выступают минималисты. Они стремятся выбрать тот вариант, который наилучшим образом удовлетворяет их потребности. И телефон тогда нужен не «самый», а чтобы звонил и смс отправлял - и достаточно. Максимализм осложняет выбор, потому что всегда остается шанс, что где-то что-то будет лучше. И эта мысль не дает покоя максималистам.

Выбирать бывает тяжело, но отказ от принятия решения влечет за собой гораздо более тяжелые последствия. Это так называемая экзистенциальная вина. Вина перед самим собой на неиспользованные в прошлом возможности. Сожаление об упущенном времени… Боль от непроизнесенных слов, от невыраженных чувств, возникающая тогда, когда уже поздно… Нерожденные дети… Невыбранная работа… Неиспользованный шанс… Боль, когда уже невозможно отыграть назад. Экзистенциальная вина - ощущение предательства самого себя. И от этой боли мы тоже можем прятаться. Например, громко заявлять, что я никогда ни о чем не жалею. Что все прошлое я отбрасываю назад, без сомнений и оглядки. Но это - иллюзия. Наше прошлое невозможно отцепить и отбросить назад. Можно его игнорировать, вытеснять из сознания, делать вид, что его нет - но отцепить невозможно, разве что ценой полного забвения собственной личности… Куда бы мы не устремились - всюду тащим телегу своего прошлого опыта. «Глупо сожалеть о том, что было». Нет, сожалеть не глупо… Глупо, наверное, будет игнорировать тот факт, что когда-то поступил неверно. И игнорировать возникающие при этом чувства. Мы - люди. И отбрасывать боль не умеем.

Итак, находясь перед необходимостью серьезного жизненного выбора, можно осмыслить следующее:

В пользу прошлого или в пользу будущего мой выбор?
Какова цена моего выбора (чем я готов пожертвовать ради его реализации)?
Мой выбор продиктован максимализмом или минимализмом?
Готов ли я принять всю ответственность за последствия выбора на себя?
Сделав выбор, закрываю ли я все остальные альтернативы?
Делаю ли я выбор целиком, или же только наполовину?
И, наконец, остается вопрос смысла: «Зачем я это выбираю?»

Psychologies:

С чем у вас связано слово «свобода»?

Мариэтта Чудакова:

Я сразу вспоминаю Хлебникова: «Свобода приходит нагая, Бросая на сердце цветы, И мы, с нею в ногу шагая, Беседуем с небом на «ты»*. Это очень глубокая цитата, как бывает только у поэтов. Глубже, чем сам человек, может, думает. Представьте себе прекрасную семнадцати- или шестнадцатилетнюю девушку, которая вдруг, в силу вещей, оказалась среди толпы нагая. И от этой толпы зависит – или быстро ее прикрыть, прикрыть ее наготу, или надругаться над ней. Свобода приходит нагая, она приходит как возможность. И у нее нет защиты от злоупотреблений!

Что такое вообще свобода?

М. Ч.:

Есть разные свободы. Свобода воли, свобода выбора между добром и злом, которая дана нам с рождения. Для меня это аксиома. Но если человек выбирает зло, он может стать рабом своего выбора, рабом зла. Так случилось со многими на наших глазах… И тогда эти люди оказываются в тисках своего выбора, они уже несвободны. А когда человек делает выбор в пользу добра, то он становится свободным, на мой взгляд. Так я сейчас подумала, отвечая на ваш вопрос.

Вы человек решительных поступков, твердых принципов, ясно выраженных мнений. Для меня и для очень многих вы олицетворяете свободного человека, человека без страха. Откуда в вас это ощущение?

М. Ч.:

Не знаю, не знаю. Это природное, наверное, качество. Моя любимая пословица испанская: «Никто не может сказать «Я смел». Он может только сказать: «Я был смел». У меня отец дагестанец, и там действительно бояться, по крайней мере у мужчин, было не принято. Может, это как-то передалось от отца. Родители – я потом поняла это, с годами, – с необычайным уважением относились к детям (у меня две сестры и два брата). Приведу маленький пример. У меня была подруга, я с ней училась с пятого класса и до пятого курса на филфаке. Денег у нас в семье было заведомо меньше, чем у нее. Мне с собой давали копейки какие-то, и то я их отпихивала, а мне говорили: «Нет, возьми в буфет». Так вот, я почти всегда старалась за нее платить, знаете почему? Она рассказывала, что мама спрашивает у нее вечером: «Куда дела деньги?» Я не могла представить себе, чтобы в нашей нищей семье родители кому-то задали такой вопрос. Это было совершенно исключено! Или, например, чтобы сказали: ты врешь! Не принято было врать и не принято было наказывать детей. Мама ненавидела слово «наказывать», говорила: «Мои дети и так прекрасно знают, когда я недовольна ими, когда они меня обидели, – мне не надо для этого их наказывать». И никогда не заставляла просить прощения. Все как-то по-другому решалось.

Наверное, так они оберегали в детях чувство собственного достоинства?

М. Ч.:

Да, пожалуй. Могу предполагать, что тут еще и генетика сказывается. Смешно, но я всегда своих стопроцентно русских друзей ругаю: «Чтобы вы поняли, что задели ваши чувства, вам надо долго объяснять». Если меня задели, так сказать, за живое, я слышу свой голос! Я не преувеличиваю: я не успеваю подобрать слова, придумать ответ – просто уже слышу свой голос со стороны… Я однажды целый семестр с отцом ездила на метро: я в университет, он на работу. Входим в Сокольниках на платформу, и тут его кто-то задел. Он резко обернулся, смотрел страшным взглядом. Я сказала: «Папа, ну с тобой просто ездить стыдно. Он же нечаянно тебя задел». Он ответил: «Дочка, ничего не могу сделать. У нас до мужчины пальцем нельзя дотронуться».

Начать работать головой!

В предисловии к своей книжке «для смышленых людей от 10 до 16 лет» Мариэтта Чудакова пишет: «Подумавши, пришла я к выводу, что эта книжка – все-таки не для каждого даже из смышленых. А только для таких, кто или уже любит и умеет анализировать, или хочет этому выучиться. А что это значит – «анализировать»? Ну, это прежде всего – думать. Работать головой. Пользоваться своим разумом как рабочим инструментом. Не довольствоваться одними эмоциями – типа «Не нравится и все!» Или – «А моя бабушка говорит, что...». Но пытаться узнать и понять. Вам кажется, например, что кто-то поступил плохо, потому что причинил лично вам и вашим близким какое-то – и, может быть, очень чувствительное – неудобство. Но этого, должна вам сообщить по секрету, еще недостаточно для того, чтобы тут же его возненавидеть и начать поносить. (Хотя многим взрослым дяденькам и тетенькам у нас в России кажется, что совершенно достаточно.) Сначала нужно разобрать все происшедшее на составные части. Затем установить между ними причинно-следственные связи... Впрочем, прояснится все это дальше».

М. Чудакова «Егор» (Время, 2012).

Да, такое острое ощущение личного пространства...

М. Ч.:

Известно же, что у англичан дистанция должна быть больше 30 сантиметров. Вот и у меня такая же привычка; если ко мне человек близко подойдет, я вообще разговаривать не могу. И когда я впервые попала в Америку и узнала слово privacy (до этого я по-английски читала научную литературу, но не знала такого слова), я воскликнула: «Ничего себе! Мне этого в России всегда не хватало, но я не знала, что есть для этого даже специальное слово. Хотя всегда очень остро чувствовала, что у нас никто не считается с privacy».

Как вы пережили расставание с иллюзиями? Это ведь тоже освобождение...

М. Ч.:

Я помню точно этот момент! Три с половиной часа чтения доклада Хрущева, перевернувшие всю мою жизнь. Второй курс. Вышел секретарь партбюро и объявил, хорошо помню: «Будет сейчас зачитан документ ЦК КПСС. Обсуждению не подлежит». По аудитории, где было триста с лишним студентов, прокатился недовольный шумок: у-у-у-у-у. Не могло быть и речи, чтобы при жизни Сталина недовольство проявилось даже вот так, безымянно. В общем, тогда я вошла в аудиторию одним человеком, вышла – другим. Прекрасно помню слова, которые горели у меня в мозгу: «Нет, я никогда, никогда не пойду за идеей, которая требует миллионных жертв!» В моей семье отец и братья были коммунистами, а я из идейной комсомолки превратилась в убежденного идейного антикоммуниста. Но при этом убежденность и идейность во мне от отца. Так бывает.

Когда открылась страшная картина сталинских преступлений, как это подействовало на отца?

М. Ч.: На отца подействовало ужасно, что Сталин знал. Ужасно. Тут надо вернуться к тому моменту, когда отец кончил Сельскохозяйственную Академию и как истинный сын своей республики поехал в Дагестан. Его назначили Управляющим рыбными промыслами в Дагестанские Огни, недалеко от Дербента. Поехала с ним мама с двумя детьми, беременная третьим ребенком. Мама всегда рассказывала: как там хорошо жили, больше никогда не жили. Им дали виллу двухэтажную, две няньки, и кухарка и охранник-красноармеец с ружьем, потому что в любой момент могут с гор спуститься и умыкнуть маму. Но мама заболела тропической малярией, которая там была распространена. Была такая особенность: никто из дагестанцев не болели, болели только приезжие. Она рожала третьего ребенка, мою старшую сестру с температурой сорок, вся напичканная хинином…И врач сказал отцу: «Омар, уезжай, потеряешь семью. У тебя заболеют все дети, погибнут, могут погибнуть. Ты видишь, русские не выдерживают нашего климата. И мы ничего не можем сделать. Не можем жену твою вылечить. Уезжай».

Он уехал. И через несколько лет начался террор и все, кто носил фамилию Хан-Магомедов, включая моего деда, все были вырублены в течение года. Женщин не брали. Начали, конечно, с дяди, с Наркома, интересовали высшие чины, так сказать, а потом взяли всех, кто носил эту фамилию. Всех до одного. Причем, интересно, что этого Наркома, дядю отца, брали в Пятигорске. Я потом его следственное дело выписывала и смотрела. Его стали там же в следственной тюрьме НКВД допрашивать, и этот человек пробовал убежать из кабинета следователя. Ему это почти удалось! Он прыгнул в пролет лестницы (ну, горец, это все для него было возможно), но неудачно приземлился, сломал пятку. Его взяли, два месяца врач продлевал ему бюллетень, потом вынужден был отдать на пытки, все как положено. Мой отец всегда писал: отец репрессирован, 10 лет без права переписки. Тогда еще верили, что это так и есть, что он где-то в лагерях северных. Потом партия дала отцу бумажку: «умер в 1942 году от воспаления легких». Он говорил: «Ну да, конечно, мы, южане не переносим этого климата.» Он верил в это. Я потом только узнала из следственного дела деда, что ничего подобного – расстреляли в январе 1938 года.

Как я потом поняла, отец ждал, что его в любой момент могут взять. Не взяли только потому, что он в другом городе жил. Известно уже давно, что брали по местам, а по другим городам не было времени искать эти фамилии. Здесь его чудом не тронули, но несомненно он ждал. И прошло много лет после его смерти, когда я оценила, как же дома он никогда не создавал обстановки, что чего-то надо бояться. Никакой атмосферы страха не было в послевоенные годы, которые я уже помню. Мы, наоборот, знали, что отец вернулся с войны, куда ушел добровольцем, провоевал во всех страшных сражениях: московское сражение, Сталинград, Курская битва, дошел до Эльбы и вернулся. Живой и невредимый, что очень редко бывало. Но прекрасно помню вечер в 1956 году, когда он вернулся после чтения доклада из Министерстве рыбной промышленности. Он был белый, меловой бледности. Пришел домой, разделся, сел за стол. Молча. Я сижу. И дальше дословно его текст: «Я не знал, что Сталин все знает. Помолчал. «Я думал, это страшные ошибки, но Сталин о них не знает!» Еще помолчал. Я сидела, не дыша, потому что он был не в своем обычном состоянии. Главное – эта его бледность, я никогда не видела его таким бледным. «Я не понимаю, как те, кто знал, что он знает, не убили его.» Помолчал еще и сказал: «Если бы я знал это, я пожертвовал бы всем и убил бы его». Подразумевалось – не только своей жизнью, но семьей, всем на свете. А так как он не умел врать, то сказал то, что на самом деле думал, и несомненно это бы выполнил!.

Вы, историк литературы, десять лет назад вдруг стали писать книги для детей. Почему? Вы устали от науки, захотели освоить новый жанр или увидели в этом свою миссию?

М. Ч.:

Нет, дело свое я люблю так же страстно, как в 23 года, но вот поди ж ты: заело, что подростков кормят исключительно фэнтези, будто их реальной страны не существует в природе. Вообще на подростков все махнули рукой: они не видят своего места в России. Они слышат от взрослых, что кругом воры и преступники, все распродано, расхищено и поделено, «от нас ничего не зависит». А подростки – люди активные, они хотят делать что-то справедливое, доброе. И я решила показать им такую возможность. При этом, заметьте, я большая поклонница Гарри Поттера. Но нельзя же после школы прямо из волшебной страны оказаться в России. Мне запомнился один комплимент: что по моей «Жене Осинкиной» можно изучать географию России. Это была одна из моих целей. Там все списано с натуры, описываю только те места, которые сама проехала на машине. Еще хотела рассказать о нашей Конституции – на мой взгляд, очень хорошей. Дать какие-то элементарные сведения по праву. Про преступления и наказания у меня там все «правильно» – еженедельно заседая в Комиссии по помилованию при президенте Ельцине, я прочитала десятки тысяч приговоров. Еще, конечно, это книжка про уважение к детям – оно залог того, что они смогут вырасти свободными людьми. Но у нас пока даже уважение родителей ко всем окружающим согражданам – редкий случай. Еще, увы, не погашен советский импульс: «Какие там тонкости между нами – рабами?!»

В семье Жени я узнаю вашу семью. Удалось ли вам воспитать свою дочь свободной?

М. Ч.:

На этот вопрос мне ответить трудно. Спросите у дочери. У нас с Сашей (Александр Чудаков – муж Мариэтты Чудаковой. – Прим. ред.) была эта мысль: как сделать так, чтобы ребенок не стал советским. Мы не покупали телевизор, она нас за это ненавидела и презирала, но я говорила: пожалуйста, ходи к подругам. Оберегали как могли. Маша много сама писала, прекрасно рисовала. Очень смешно, в третьем классе она прибегает – а у нас с ней был общий стол, была очередь на него. Я ей: «Ну Маша, дай я сяду, буду писать». А она говорит: «Ты весь день работаешь, а я весь день пера в руку не брала!» Ну, я уступила. Книг в доме много, она могла взять любую. Я только одну книгу видела, которая вредна ребенку. Сначала никак не могла понять, почему дочка вдруг какая-то бандитка стала. В дневнике пишут: «Бегала по подвалам с мальчиками и взрывала пистоны», «по-волчьи выла в классе». Оказалось, что она прочла «Пеппи Длинныйчулок». А там главная мысль – «Не слушайтесь никого!» Меня это поразило. Но, может быть, такой выплеск нужен иногда. В этом тоже есть свобода.

Я Маше говорила, как только она стала понимать: «Ты можешь делать все что угодно, тебе все разрешается, кроме того, что мешает другим людям». Все! Я старалась это ей внушить: сразу подумай, мешает это другим или нет? Ну например, она без конца нам приносила кошек-собак. Сколько их прошло через наш дом! Мы их приводили в порядок, а потом хорошим людям отдавали, и она знала, что можно притащить кого угодно, любого шелудивого котенка или щенка. В этом смысле – полная свобода. И она это прекрасно понимала: никому родители не разрешают таскать домой всякую живность, а ей можно.

Вы много ездите по России, выступаете, развозите хорошие книги, разговариваете с молодыми людьми. Вы думаете, книги могут всерьез на них повлиять?

М. Ч.:

Я исхожу из того, что на взрослых хорошие книги морального влияния практически не оказывают, но на детей и подростков – огромное. Семья и книги – вот из чего складывается свободная личность. Собственно, дальше они сами справятся.

* В. Хлебников. Избранные сочинения (Азбука, 1998).