И. А. Бунин

Захар Воробьев

На днях умер Захар Воробьев из Осиновых Дворов.

Он был рыжевато-рус, бородат и настолько выше, крупнее обыкновенных людей, что его можно было показывать. Он и сам чувствовал себя принадлежащим к какой-то иной породе, чем прочие люди, и отчасти так, как взрослый среди детей, держаться с которыми приходится, однако, на равной ноге. Всю жизнь, - ему было сорок лет, - не покидало его и другое чувство - смутное чувство одиночества в старину, сказывают, было много таких, как он, да переводится эта порода. "Есть еще один вроде меня, - говорил он порою, - да тот далеко, под Задонском".

Впрочем, настроен он был неизменно превосходно. Здоров на редкость. Сложен отлично. Он был бы даже красив, если бы не бурый загар, не слегка вывороченные нижние веки и не постоянные слезы, стеклом стоявшие в них под большими голубыми глазами. Борода у него была мягкая, густая, чуть волнистая, так и хотелось потрогать ее Он часто, с ласковостью гиганта, удивленно улыбался и откидывал голову, слегка открывая красную, жаркую пасть, показывая чудесные молодые зубы. И приятный залах шел от него: ржаной запах степняка, смешанный с запахом дегтярных, крепко кованных сапог, с кисловатой вонью дубленого полушубка и мятным ароматом нюхательного табаку, он не курил, а нюхал.

Он вообще был склонен к старине. Ворот его суровой замашной рубахи, всегда чистой, не застегивался, а завязывался маленькой красной ленточкой На пояске висели медный гребень и медная копаушка. Лет до тридцати пяти носил он лапти Но подросли сыновья, двор справился, и Захар стал ходить в сапогах. Зиму и лето не снимал он полушубка и шапки. И полушубок остался после него хороший, совсем новый, зелено-голубые разводы и мелкие нашивки из разноцветного сафьяна на красиво простроченной груди еще не слиняли. Бурый котик, - опушка борта и воротника, - был еще остист и жёсток. Любил Захар чистоту и порядок, любил все новое, прочное.

Умер он совсем неожиданно.

Было начало августа Он только что отмахал порядочный крюк Из Осиновых Дворов прошел в Красную Пальну, на суд с соседом Из Пальны сделал верст пятнадцать до города: нужно было побывать у барыни, у которой снимал он землю. Из города приехал по железной дороге в село Шипово и пошел в Осиновые Дворы через Жилое: это еще верст десять. Да не то свалило его.

Что? - удивленно и царственно-строго сказал бы он своим бархатным басом. - Сорок верст?

Что ты, малый! Да я их тыщу могу исделать.

Был первый Спас. "Хорошо бы таперь для праздничка выпить маленько", - шутя сказал он в Шилове знакомому, петрищевскому кучеру, проходя по залитому мелом вокзалу, который, как всегда летом, ремонтировали. "Что ж не пьешь? Кстати бы и мне поднес", - ответил кучер. "Не на что, протратился, и так в грузовом вагоне ехал", - сказал Захар, хотя деньги у него были. Кучер подмигнул приятелю, уряднику Голицыну. Пристрял шиповский мужик, пьяница Алешка. И все четверо вышли из вокзала. Захар и Алешка пошли пешком, кучер сел в тележку, запряженную парой, - он выезжал за Петрищевым, да тот не приехал, - урядник на дрожки-бегунки. И Алешка тотчас затеял спор. может ли Захар выпить в час четверть?

А с закуской? - спросил Захар, широко шагая по сухой земле, изрезанной колеями, возле высокой кобылы урядника и порой осаживая вниз оглоблю, поправляя косившую упряжь.

Можешь требовать чего угодно на полтинник, - сказал кучер, человек недалекий, сумрачный.

А проспоришь, - прибавил Алешка, оборванный мужик с переломленным носом, - а проспоришь, за все втрое отдашь.

Нехай будя по-вашему, - снисходительно отозвался Захар, думая о том, чего спросить на закуску.

Он не только не устал от путешествия в Пальну, - где дело кончилось превосходно, миром, - не только не истомился, промучившись в городской жаре двое суток, но даже чувствовал подъем, прилив силы Ему всем существом своим хотелось сделать что-нибудь из ряда вон выходящее. Да что? Выпить четверть - это не бог весть какая штука, это не ново... Удивить, оставить в дураках кучера - невелик интерес... Но все-таки на спор пошел он охотно. И, принявшись за еду и питье, сперва наслаждался едой, - есть очень хотелось, каждый кусок был сладок, - потом своим рассказом о суде.

Был жаркий день. Но вокруг села, в просторе желтых полей, покрытых копнами, было уже что-то предосеннее, легкое, ясное. Густая пыль лежала на шиповской площади. Площадь отделяют от села дровяные склады, булочная, винная лавка, почтовое отделение, голубой дом купца Яковлева с палисадником при нем и две лавки его в особом срубе на углу. Возле черной лавки ступеньками навален сосновый тес. Сидя на нем, Захар пил, ел, говорил и смотрел на площадь, на блестевшие под солнцем рельсы, на шлагбаум горбатого переезда и на желтое поле за рельсами. Алешка сидел рядом с ним и тоже закусывал - подрукавным хлебом. Урядник скучный, запыленный человек с подстриженными усами, в обтрепанной шинели с оранжевыми погонами - урядник и кучер курили, один на дрожках, другой в тележке. Лошади дремали, терпеливо ждали, когда прикажут им трогаться. А Захар рассказывал.

Чем дело-то кончилось? - говорил он. - Да ничем. Помирились. Я этих судов, пропади они пропадом, сотроду не знавал, ни с кем не судился Мне сам батюшка- покойник заказывал эти свары. А тут и свара-то вышла пустая. Бабы повздорили, а мы сдуру ввязались...

Он уже выпил бутылки три - из деревянного корца, который достал на дворе Яковлева Алешка; он делал свое дело столь легко, будучи столь уверенным в себе, что даже не замечал того, что делал. Кучер, урядник и Алешка из всех сил прикидывались спокойными, хотя душа каждого из них горячо молила бога, чтобы Захар упал замертво. А он только расстегнул полушубок, чуть сдвинул шапку со лба, раскраснелся. Он съел две таранки, громадный пук зеленого луку и пять французских хлебов, съел с таким вкусом и толком, что даже противники его дивились ему, и оживленно, чуть насмешливо говорил:

А на судах этих чудно! Я и итить-то туда не хотел Слышу - подал прошенье. Ну, подал и подал, не замай, а я, мол, не пойду. Только вдруг приезжает в Пальну начальство, присылает за мной сам заседатель. Ах, пропасти на тебе нету! Ничего не поделаешь - надо итить. Взял хлебушка, попер. Жара ужашная, пыль по дороге как пыс, альни итить горячо. Ну, однако, прихожу. Шел дюже поспешно, являюсь...

Держа пустеющую бутыль под мышкой, он цедил в темный корец светлую влагу, наполнял его до краев и, разгладив усы, припадал к ней, пахнущей остро и сытно, влажными губами; тянул же медленно, с наслаждением, как ключевую воду в жаркий день, а допив до дна, крякал и, перевернув корец, вытряхивал из него последние капельки. Потом осторожно ставил бутыль возле себя. Кучер не спускал с нее своих угрюмых глаз; урядник, уже передвинувший тайком стрелку часов на целую четверть вперед, тревожно переглядывался с Алешкой. А Захар, поставив бутыль, брал две- три стрелки лука, ломая, забивал их в большую деревянную солонку, в крупную серую соль, и пожирал с аппетитным, сочным хрустом. Глаза его налились кровью и слезами, казались страшными. Но он улыбался, грудной бас его был звучен, ласков, приятно-насмешлив.

Бунин Иван Алексеевич

Захар Воробьев

И. А. Бунин

Захар Воробьев

На днях умер Захар Воробьев из Осиновых Дворов.

Он был рыжевато-рус, бородат и настолько выше, крупнее обыкновенных людей, что его можно было показывать. Он и сам чувствовал себя принадлежащим к какой-то иной породе, чем прочие люди, и отчасти так, как взрослый среди детей, держаться с которыми приходится, однако, на равной ноге. Всю жизнь, - ему было сорок лет, - не покидало его и другое чувство - смутное чувство одиночества в старину, сказывают, было много таких, как он, да переводится эта порода. "Есть еще один вроде меня, - говорил он порою, - да тот далеко, под Задонском".

Впрочем, настроен он был неизменно превосходно. Здоров на редкость. Сложен отлично. Он был бы даже красив, если бы не бурый загар, не слегка вывороченные нижние веки и не постоянные слезы, стеклом стоявшие в них под большими голубыми глазами. Борода у него была мягкая, густая, чуть волнистая, так и хотелось потрогать ее Он часто, с ласковостью гиганта, удивленно улыбался и откидывал голову, слегка открывая красную, жаркую пасть, показывая чудесные молодые зубы. И приятный залах шел от него: ржаной запах степняка, смешанный с запахом дегтярных, крепко кованных сапог, с кисловатой вонью дубленого полушубка и мятным ароматом нюхательного табаку, он не курил, а нюхал.

Он вообще был склонен к старине. Ворот его суровой замашной рубахи, всегда чистой, не застегивался, а завязывался маленькой красной ленточкой На пояске висели медный гребень и медная копаушка. Лет до тридцати пяти носил он лапти Но подросли сыновья, двор справился, и Захар стал ходить в сапогах. Зиму и лето не снимал он полушубка и шапки. И полушубок остался после него хороший, совсем новый, зелено-голубые разводы и мелкие нашивки из разноцветного сафьяна на красиво простроченной груди еще не слиняли. Бурый котик, - опушка борта и воротника, - был еще остист и жёсток. Любил Захар чистоту и порядок, любил все новое, прочное.

Умер он совсем неожиданно.

Было начало августа Он только что отмахал порядочный крюк Из Осиновых Дворов прошел в Красную Пальну, на суд с соседом Из Пальны сделал верст пятнадцать до города: нужно было побывать у барыни, у которой снимал он землю. Из города приехал по железной дороге в село Шипово и пошел в Осиновые Дворы через Жилое: это еще верст десять. Да не то свалило его.

Что? - удивленно и царственно-строго сказал бы он своим бархатным басом. - Сорок верст?

Что ты, малый! Да я их тыщу могу исделать.

Был первый Спас. "Хорошо бы таперь для праздничка выпить маленько", - шутя сказал он в Шилове знакомому, петрищевскому кучеру, проходя по залитому мелом вокзалу, который, как всегда летом, ремонтировали. "Что ж не пьешь? Кстати бы и мне поднес", - ответил кучер. "Не на что, протратился, и так в грузовом вагоне ехал", - сказал Захар, хотя деньги у него были. Кучер подмигнул приятелю, уряднику Голицыну. Пристрял шиповский мужик, пьяница Алешка. И все четверо вышли из вокзала. Захар и Алешка пошли пешком, кучер сел в тележку, запряженную парой, - он выезжал за Петрищевым, да тот не приехал, - урядник на дрожки-бегунки. И Алешка тотчас затеял спор. может ли Захар выпить в час четверть?

А с закуской? - спросил Захар, широко шагая по сухой земле, изрезанной колеями, возле высокой кобылы урядника и порой осаживая вниз оглоблю, поправляя косившую упряжь.

Можешь требовать чего угодно на полтинник, - сказал кучер, человек недалекий, сумрачный.

А проспоришь, - прибавил Алешка, оборванный мужик с переломленным носом, - а проспоришь, за все втрое отдашь.

Нехай будя по-вашему, - снисходительно отозвался Захар, думая о том, чего спросить на закуску.

Он не только не устал от путешествия в Пальну, - где дело кончилось превосходно, миром, - не только не истомился, промучившись в городской жаре двое суток, но даже чувствовал подъем, прилив силы Ему всем существом своим хотелось сделать что-нибудь из ряда вон выходящее. Да что? Выпить четверть - это не бог весть какая штука, это не ново... Удивить, оставить в дураках кучера - невелик интерес... Но все-таки на спор пошел он охотно. И, принявшись за еду и питье, сперва наслаждался едой, - есть очень хотелось, каждый кусок был сладок, - потом своим рассказом о суде.

Был жаркий день. Но вокруг села, в просторе желтых полей, покрытых копнами, было уже что-то предосеннее, легкое, ясное. Густая пыль лежала на шиповской площади. Площадь отделяют от села дровяные склады, булочная, винная лавка, почтовое отделение, голубой дом купца Яковлева с палисадником при нем и две лавки его в особом срубе на углу. Возле черной лавки ступеньками навален сосновый тес. Сидя на нем, Захар пил, ел, говорил и смотрел на площадь, на блестевшие под солнцем рельсы, на шлагбаум горбатого переезда и на желтое поле за рельсами. Алешка сидел рядом с ним и тоже закусывал - подрукавным хлебом. Урядник скучный, запыленный человек с подстриженными усами, в обтрепанной шинели с оранжевыми погонами - урядник и кучер курили, один на дрожках, другой в тележке. Лошади дремали, терпеливо ждали, когда прикажут им трогаться. А Захар рассказывал.

Чем дело-то кончилось? - говорил он. - Да ничем. Помирились. Я этих судов, пропади они пропадом, сотроду не знавал, ни с кем не судился Мне сам батюшка- покойник заказывал эти свары. А тут и свара-то вышла пустая. Бабы повздорили, а мы сдуру ввязались...

Он уже выпил бутылки три - из деревянного корца, который достал на дворе Яковлева Алешка; он делал свое дело столь легко, будучи столь уверенным в себе, что даже не замечал того, что делал. Кучер, урядник и Алешка из всех сил прикидывались спокойными, хотя душа каждого из них горячо молила бога, чтобы Захар упал замертво. А он только расстегнул полушубок, чуть сдвинул шапку со лба, раскраснелся. Он съел две таранки, громадный пук зеленого луку и пять французских хлебов, съел с таким вкусом и толком, что даже противники его дивились ему, и оживленно, чуть насмешливо говорил:

А на судах этих чудно! Я и итить-то туда не хотел Слышу - подал прошенье. Ну, подал и подал, не замай, а я, мол, не пойду. Только вдруг приезжает в Пальну начальство, присылает за мной сам заседатель. Ах, пропасти на тебе нету! Ничего не поделаешь - надо итить. Взял хлебушка, попер. Жара ужашная, пыль по дороге как пыс, альни итить горячо. Ну, однако, прихожу. Шел дюже поспешно, являюсь...

Бунин Иван Алексеевич

Захар Воробьев

И. А. Бунин

Захар Воробьев

На днях умер Захар Воробьев из Осиновых Дворов.

Он был рыжевато-рус, бородат и настолько выше, крупнее обыкновенных людей, что его можно было показывать. Он и сам чувствовал себя принадлежащим к какой-то иной породе, чем прочие люди, и отчасти так, как взрослый среди детей, держаться с которыми приходится, однако, на равной ноге. Всю жизнь, - ему было сорок лет, - не покидало его и другое чувство - смутное чувство одиночества в старину, сказывают, было много таких, как он, да переводится эта порода. "Есть еще один вроде меня, - говорил он порою, - да тот далеко, под Задонском".

Впрочем, настроен он был неизменно превосходно. Здоров на редкость. Сложен отлично. Он был бы даже красив, если бы не бурый загар, не слегка вывороченные нижние веки и не постоянные слезы, стеклом стоявшие в них под большими голубыми глазами. Борода у него была мягкая, густая, чуть волнистая, так и хотелось потрогать ее Он часто, с ласковостью гиганта, удивленно улыбался и откидывал голову, слегка открывая красную, жаркую пасть, показывая чудесные молодые зубы. И приятный залах шел от него: ржаной запах степняка, смешанный с запахом дегтярных, крепко кованных сапог, с кисловатой вонью дубленого полушубка и мятным ароматом нюхательного табаку, он не курил, а нюхал.

Он вообще был склонен к старине. Ворот его суровой замашной рубахи, всегда чистой, не застегивался, а завязывался маленькой красной ленточкой На пояске висели медный гребень и медная копаушка. Лет до тридцати пяти носил он лапти Но подросли сыновья, двор справился, и Захар стал ходить в сапогах. Зиму и лето не снимал он полушубка и шапки. И полушубок остался после него хороший, совсем новый, зелено-голубые разводы и мелкие нашивки из разноцветного сафьяна на красиво простроченной груди еще не слиняли. Бурый котик, - опушка борта и воротника, - был еще остист и жёсток. Любил Захар чистоту и порядок, любил все новое, прочное.

Умер он совсем неожиданно.

Было начало августа Он только что отмахал порядочный крюк Из Осиновых Дворов прошел в Красную Пальну, на суд с соседом Из Пальны сделал верст пятнадцать до города: нужно было побывать у барыни, у которой снимал он землю. Из города приехал по железной дороге в село Шипово и пошел в Осиновые Дворы через Жилое: это еще верст десять. Да не то свалило его.

Что? - удивленно и царственно-строго сказал бы он своим бархатным басом. - Сорок верст?

Что ты, малый! Да я их тыщу могу исделать.

Был первый Спас. "Хорошо бы таперь для праздничка выпить маленько", - шутя сказал он в Шилове знакомому, петрищевскому кучеру, проходя по залитому мелом вокзалу, который, как всегда летом, ремонтировали. "Что ж не пьешь? Кстати бы и мне поднес", - ответил кучер. "Не на что, протратился, и так в грузовом вагоне ехал", - сказал Захар, хотя деньги у него были. Кучер подмигнул приятелю, уряднику Голицыну. Пристрял шиповский мужик, пьяница Алешка. И все четверо вышли из вокзала. Захар и Алешка пошли пешком, кучер сел в тележку, запряженную парой, - он выезжал за Петрищевым, да тот не приехал, - урядник на дрожки-бегунки. И Алешка тотчас затеял спор. может ли Захар выпить в час четверть?

А с закуской? - спросил Захар, широко шагая по сухой земле, изрезанной колеями, возле высокой кобылы урядника и порой осаживая вниз оглоблю, поправляя косившую упряжь.

Можешь требовать чего угодно на полтинник, - сказал кучер, человек недалекий, сумрачный.

А проспоришь, - прибавил Алешка, оборванный мужик с переломленным носом, - а проспоришь, за все втрое отдашь.

Нехай будя по-вашему, - снисходительно отозвался Захар, думая о том, чего спросить на закуску.

Он не только не устал от путешествия в Пальну, - где дело кончилось превосходно, миром, - не только не истомился, промучившись в городской жаре двое суток, но даже чувствовал подъем, прилив силы Ему всем существом своим хотелось сделать что-нибудь из ряда вон выходящее. Да что? Выпить четверть - это не бог весть какая штука, это не ново... Удивить, оставить в дураках кучера - невелик интерес... Но все-таки на спор пошел он охотно. И, принявшись за еду и питье, сперва наслаждался едой, - есть очень хотелось, каждый кусок был сладок, - потом своим рассказом о суде.

Был жаркий день. Но вокруг села, в просторе желтых полей, покрытых копнами, было уже что-то предосеннее, легкое, ясное. Густая пыль лежала на шиповской площади. Площадь отделяют от села дровяные склады, булочная, винная лавка, почтовое отделение, голубой дом купца Яковлева с палисадником при нем и две лавки его в особом срубе на углу. Возле черной лавки ступеньками навален сосновый тес. Сидя на нем, Захар пил, ел, говорил и смотрел на площадь, на блестевшие под солнцем рельсы, на шлагбаум горбатого переезда и на желтое поле за рельсами. Алешка сидел рядом с ним и тоже закусывал - подрукавным хлебом. Урядник скучный, запыленный человек с подстриженными усами, в обтрепанной шинели с оранжевыми погонами - урядник и кучер курили, один на дрожках, другой в тележке. Лошади дремали, терпеливо ждали, когда прикажут им трогаться. А Захар рассказывал.

Чем дело-то кончилось? - говорил он. - Да ничем. Помирились. Я этих судов, пропади они пропадом, сотроду не знавал, ни с кем не судился Мне сам батюшка- покойник заказывал эти свары. А тут и свара-то вышла пустая. Бабы повздорили, а мы сдуру ввязались...

Он уже выпил бутылки три - из деревянного корца, который достал на дворе Яковлева Алешка; он делал свое дело столь легко, будучи столь уверенным в себе, что даже не замечал того, что делал. Кучер, урядник и Алешка из всех сил прикидывались спокойными, хотя душа каждого из них горячо молила бога, чтобы Захар упал замертво. А он только расстегнул полушубок, чуть сдвинул шапку со лба, раскраснелся. Он съел две таранки, громадный пук зеленого луку и пять французских хлебов, съел с таким вкусом и толком, что даже противники его дивились ему, и оживленно, чуть насмешливо говорил:

А на судах этих чудно! Я и итить-то туда не хотел Слышу - подал прошенье. Ну, подал и подал, не замай, а я, мол, не пойду. Только вдруг приезжает в Пальну начальство, присылает за мной сам заседатель. Ах, пропасти на тебе нету! Ничего не поделаешь - надо итить. Взял хлебушка, попер. Жара ужашная, пыль по дороге как пыс, альни итить горячо. Ну, однако, прихожу. Шел дюже поспешно, являюсь...

Держа пустеющую бутыль под мышкой, он цедил в темный корец светлую влагу, наполнял его до краев и, разгладив усы, припадал к ней, пахнущей остро и сытно, влажными губами; тянул же медленно, с наслаждением, как ключевую воду в жаркий день, а допив до дна, крякал и, перевернув корец, вытряхивал из него последние капельки. Потом осторожно ставил бутыль возле себя. Кучер не спускал с нее своих угрюмых глаз; урядник, уже передвинувший тайком стрелку часов на целую четверть вперед, тревожно переглядывался с Алешкой. А Захар, поставив бутыль, брал две- три стрелки лука, ломая, забивал их в большую деревянную солонку, в крупную серую соль, и пожирал с аппетитным, сочным хрустом. Глаза его налились кровью и слезами, казались страшными. Но он улыбался, грудной бас его был звучен, ласков, приятно-насмешлив.

Ну, являюсь, - говорил он, прожевывая и раздувая ноздри. - Вижу, на улице везде народ, под лозинкой в холодке сидит заседатель в майском пинжаку, с русой бородкой, на столике книги усякие, бумаги, а рядом, - Захар повел рукой налево, - урядник что-й-то записывает красным осьмигранным карандашиком. Вызывают хрестьянина Семена Галкина, обуховского. "Семен Галкин!" - "Здесь". - "Поди сюда". Подходит; начинают допрашивать. А он на урядника и не глядит, достает грушу из кармана, стоит, ест. Урядник приказывает: "Кинь грушу!" Он не слухается, доедает...

По морде бы его этой грушой, - сказал кучер.

Верно! - подтвердил Захар, разламывая седьмую, последнюю булку. - Стоит и лопает! Обращается заседатель к уряднику. "Вот, говорит, господин урядник, этот самый хрестьянин Семен Галкин, когда я прошлый раз с описью приезжал, отказался платить по исполнительному листу сорок восемь рублей восемь гривен, а когда я хотел описать какой есть его лесишко и анбар, то, говорит, этот самый Галкин со своими дружьями, двумя братьями Иваном и Богданом, сели на дерева, на бревна эти возле избе, и не дозволили мне совершить опись. А когда я взошел к ему в избу, то он будто невзначай спросил у своей жане, где тут у нас безмен, что было сказано про меня, и я это принял на свой счет, а Богдан тем временем подошел к окну и с косой на плече, когда косить ему нечего было, все давно скошено. А как я был один, то принужден был удалиться. Вот извольте вопросить его жану Катерину и мать Феклу и показания от ней занесть в протокол. А еще в опросный лист занесите показанье церковного старости, хрестьянина Федота Левонова. А еще, что сельский староста Герасим Савельев в энтот день пропал без вести и на мои требования не явился, а когда я уходил от Галкина к Митрию Овчинникову, иде был мой мерин, и проходил мимо его избе, то он притравил меня кобелем, а сам спрятался за ворота, что я заметил очень хорошо, и посвистывал, да, слава богу, так случилось, что кобель меня не поранил, хоть кидался прямо на грудь, сигал как бешеный, все благодаря Митрию, который выскочил с кнутом и тем меня оградил..."

Идти к великим изобретениям, исходя от самых ничтожных начал, и видеть, что под первой и ребяческой внешностью может скрываться удивительное искусство, - это дело не дюжинных умов, а под силу лишь мысли сверхчеловека.

Великий писатель, Иван Алексеевич Бунин, родился 22 октября 1870 года в Воронеже. Алексей Николаевич Бунин, отец писателя, принадлежал к древнему дворянскому роду. Мать писателя, Людмила Александровна Бунина (Чубарова), также имела старинные дворянские корни. Несмотря на это, семья Буниных жила очень скромно, так как Алексей Николаевич был заядлым игроком и любителем вина, проматывая как свое состояние, так и состояние жены. В 1873 году Бунины переехали в именное поместье на хуторе Бутырки (Орловская область). Образованием будущего писателя занимался домашний воспитатель, который преподал ему первые уроки чтения и письма. Бунин захар воробьев краткое содержание Особого интереса к учебе Иван Алексеевич не проявлял, хотя всегда любил читать книги. В 1881 году, в возрасте 11 лет, мальчик поступил в Елецкую гимназию, которую пришлось бросить через пять лет, так как у родителей не было средств на дальнейшее образование сына. Вернувшись в родной дом, под руководством своего старшего брата Ивана, Бунин прошел всю программу гимназии, а со временем и программу университета.

В 17 лет Иван Алексеевич написал первые стихи, в которых он подражал творчеству Лермонтова и Пушкина. В 1887 году состоялся первый дебют молодого поэта в печати. Его произведение опубликовали в журнале «Родина». Еще через год стихи Бунина взяли для печати в издание «Книжки недели», где публиковались произведения Щедрина, Толстого и Полонского.

С 1889 года, переехав в Орел, Бунин начинает самостоятельную жизнь. В Орле выходят первые сборники писателя: «Под открытым небом», «Стихотворения», «Листопад». Тогда же, после печати в 1900 году произведения «Антоновские яблоки», приходит и первая известность. Здесь же Бунин жениться, но брак длиться недолго, после чего в 1906 году Иван Алексеевич вступает в гражданские отношения с Верой Муромцевой, племянницей председателя Госдумы Российской империи первого созыва. В начале семейной жизни супруги много путешествовали по восточным странам, побывав в Египте, Сирии, Палестине и других странах Востока. Официально свои отношения супруги зарегистрировали только в 1922 году. В 1909 году писателя признают академиком изящного слова, а еще через два года Бунин получает звание почетного члена Общества любителей словесности, которое возглавляет в 1914 году.

Революцию 1917 года писатель воспринимает очень негативно, что заставляет его эмигрировать за границу во Францию. В Париже писатель ведет активную общественную и политическую жизнь, выступая с лекциями и сотрудничая с русскими политическими организациями, хотя в силу своего характера с трудом находит «общий язык» с видными представителями русской эмиграции.

Вдали от родины вышли самые известные произведения писателя: «Митина любовь», «Жизнь Арсеньева», «Солнечный удар» и др. Во время второй мировой войны Бунин категорически отказывается от всяческих контактов с нацистами, перебравшись в 1939 году в Грассе (Приморские Альпы), где и провел всю войну, активно интересуясь судьбой своей покинутой Родины. Бунин захар воробьев краткое содержание В военные годы Бунин написал серию "Темные аллеи", которая стала новым веянием не только в творчестве самого писателя, но и во всей русской литературе. В 1945 году семья Буниных возвращается в Париж.

За все время эмиграции Бунин не раз говорил о своем желание вернуться на родину, но, несмотря на указ правительства СССР, разрешающий ему осуществить свое мечту, в России Иван Алексеевич так и не вернулся. Отчасти на это повлияли гонения на А. Ахматову и М. Зощенко. Умер писатель в достаточно преклонном возрасте 8 ноября 1953 года, оставив великий вклад в русскую литературу. Бунин захар воробьев краткое содержание

Страсти – враги покоя, но без них на этом свете не было бы ни искусства, ни наук, и каждым дремал бы нагим на куче своего навоза.

Урок разработан на основе урока-проекта «Лингвокультуроведческий анализ текста(отрывка из рассказа В.А. Гиляровского «Булочники и парикмахеры») к.п.н., профессора Л.А. Ходяковой)

Цели урока: 1) развивать культуроведческую и языковую компетенцию учащихся а) формировать навыки медленного чтения под лингвистическим «микроскопом», умения и навыки лингвокультуроведческого анализа текста б) познакомить учащихся с культуроведческим текстом, подвести учащихся к осознанию коммуникативной, эстетической и социокультурной функций языка, дать понятие о ключевых словах культуры; 2) вовлечь учащихся в проектную деятельность, научить их самостоятельно работать в группах, проводить рефлексию; 3) повторить пройденный материал с целью подготовки к ГИА.

Скачать:

Предварительный просмотр:

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ

ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО

ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

« МОСКОВСКИЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Лингвокультуроведческий анализ текста

(зачетная работа)

Выполнил: студентка 1 курса магистратуры

Меркулова Г.С.

Проверил: к.п.н., профессор Ходякова Л.А.

2013

1. Текст.
2. Анализ текста.
3. Литература.

1. Текст.

Захар Воробьев.

Умер он совсем неожиданно.

И твердо пошел на середину большой дороги. И, дойдя до середины, согнул колени – и тяжело, как бык, рухнул на спину, раскинув руки.…Среди большой дороги белело и блестело что-то огромное, страшное: кто-то покрыл коленкором мертвое тело. И босые бабы, быстро и бесшумно подходя, крестились и робко клали медяки в его возглавии.

1. Анализ текста.

В этом произведении Бунин рисует необычного для себя героя: деревенского богатыря, исполина, обуреваемого жалостью к людям и какой–то неосознанной, но ненасытной жаждой подвига.

Текст обладает завершенностью, смысловой и композиционной законченностью, он информативен, имеет начало и конец. Все содержание текста соответствует его названию и раскрывает замысел автора. Все языковые единицы, образующие текст, все его части и содержательные, смысловые стороны определенным образом упорядочены, организованы, следовательно, текст обладает упорядоченностью и структурностью.

Связь между предложениями параллельная. Связность текста осуществляют лексические повторы (Умер Захар Воробьев из Осиновых Дворов, из Осиновых Дворов прошел, пошел в Осиновые Дворы, спросил Захар, любил Захар, держа бутыль, ставил бутыль, начал говорить, говорил что попало,), местоимения (Умер Захар Воробьев, он был, ему было, он улыбался, говорил он), союзы (И приятный запах шел от него, но вокруг села…,), вводные слова (Впрочем), а еще диалоги, прямая речь («Да нет, шалишь, не обгонишь!» - думал Захар). Речь Захара эмоционально окрашенная. Для этого Бунин использует восклицательные предложения.

В лексике языка встречаются устаревшие и исконно русские слова (Гребень 1. обувь , распространённая на Руси 1930-х , сплетённая из древесного лыка берёсты или пеньки ◆ Сафья́н - кожа козы , продубленная сумахом Верста́ - русская единица измерения расстояния, равная пятистам саженям или тысяча пятистам аршинам XVIII века ЛАВКА лава "скамья" lāva "нары, лавка", др.-инд. láva- "отрезок" Копна. Кучер. Работник , который правит запряжёнными в экипаж лошадьми ; возница , Урядник. Нижний чин уездной полиции, Булочная. магазин Купец. Тес. Тонкие доски , Корец Солонка. небольшой сосуд для соли , подаваемой к стол у. Жнивье . Поле , на котором сжат хлеб или другие зерновые, солома уборка хлебов; жатва , Былинка Возглавие. верхняя част ь, Медяк. медь мѣдь (др.-греч. χαλκός

В тексте в основном слова с безударной гласной в корне слова, словарные слова. Бунин использует просторечные слова (тыщу, таперь, исделать) для того, чтобы максимально приблизить читателя к реальной действительности того времени, чтобы читатель мог предсавить себе простого деревенского мужика.

Предложения по большей части сложные, осложненные однородными членами предложения, деепричастными оборотами, причастными оборотами (Сидя на нем, Захар пил, ел, говорил и смотрел на площадь..). Средняя длина предложения 10-11 слов.

В тексте встречаются средства художественной выразительности (эпитеты –смертельная тоска, тяжкая тоска, метафоры – запрыгали круги, сердце замерло, молотами било, сравнение – месяц, как облачко, рухнул на спину, как бык и т.д), что придает тексту выразительность и достоверно передает эмоциональное состояние героя.

Таким образом, по стилю и типу речи этот текст является художественным повествованием, поскольку автор повествует, причем употребляет эпитеты, метафоры, сравнения, просторечную лексику, действия передаются во временной последовательности с помощью глаголов в форме прошедшего времени, описательный характер придают имена прилагательные.

Этот текст культуроведческий. При создании текста он использует слова с культурным компонентом (замашная рубаха, лапти, полушубок, кучер, лавка, купец, солонка, корец, жнивье, былинка, медяк, верста, возглавие и т.д), ключевые слова культуры (тоска, одиночество, здоров на редкость, покаяние, креститься), отражает фоновую лексику(Спас, ржаной запах) русского народа. Приведем пример анализа одного из слов с культурным компонентом: Верста́ - русская единица измерения расстояния, равная пятистам саженям или тысяча пятистам аршинам (что соответствует нынешним 1 066,8 метрам, до реформы XVIII века - 1 066,781 метрам). Спас окаяние

Финал рассказа трагичен. Главной благородной чертой в характере Захара писатель считает постоянную борьбу в его душе между тоской одиночества, озлоблением на мелкий, попрятавшийся по своим норам люд и внутренней деликатностью, преодолением "непристойного" неуважения к окружающим. В этом видит Бунин духовную силу Захара. Устремления героя не абстрактны: жадная тяга к каким-то новым, духовно - близким отношениям, болезненное осознание несовершенства людей и одновременно самоотверженная забота о них, вплоть до мечты о подвиге - вот что отличает Захара.

1. Разработка урока-проекта с лингвокультуроведческим анализом текста.

Лингвокультуроведческий анализ текста И. А. Бунина

«Захар Воробьев» в 9 классе.

(урок разработан на основе урока-проекта «Лингвокультуроведческий анализ текста(отрывка из рассказа В.А. Гиляровского «Булочники и парикмахеры») к.п.н., профессора Л.А. Ходяковой)

Цели урока: 1) развивать культуроведческую и языковую компетенцию учащихся а) формировать навыки медленного чтения под лингвистическим «микроскопом», умения и навыки лингвокультуроведческого анализа текста б) познакомить учащихся с культуроведческим текстом, подвести учащихся к осознанию коммуникативной, эстетической и социокультурной функций языка, дать понятие о ключевых словах культуры; 2) вовлечь учащихся в проектную деятельность, научить их самостоятельно работать в группах, проводить рефлексию; 3) повторить пройденный материал с целью подготовки к ГИА.

Оборудование: (культурный фон урока) произведение И. А. Бунина

«Захар Воробьев», раздаточный материал, компьютер (с презентацией в Power Point , тезисы урока, портреты Бунина, репродукции картин зимней деревни), интерактивная доска, словари.

Ход урока

1. Вступительное слово учителя.

Сегодня у нас не обычный урок, а урок-проект, в ходе которого мы проведем лингвокультуроведческий анализ текста, т.е. выявим, как историко-культурное содержание текста отражено в языковых единицах, а также узнаем, что такое культуроведческий текст. (Учитель запускает презентацию в Power Point, где даны определения терминов)

Культуроведческий текст – это культурно значимый текст, отражающий историю народа, его историко-культурные и нравственные ценности, артефакты. В таких текстах присутствуют культуроносные слова, к которым относятся слова с культурным компонентом значения, ключевые слова культуры, фоновая лексика, фразеолгизмы.

Слова с культурным компонентом – содержат исконно русский компонент значения, отражающий национальное своеобразие народа, его обычаи, традиции, религиозные праздники, ритуалы, речевой этикет, явления, предметы, события, значимые для отечественной культуры (Масленица, Рождество, блины, самовар, крещение, изба, суженый, рать и т. д.)

Ключевые слова культуры (культурные концепты) передают сугубо национальный специфический образ культуры, отраженный в слове. Они воплощают особенности сознания, менталитет русского человека, вызывают определенные чувства, ассоциации (душа, судьба, тоска, воля, совесть, родина, любовь)

Фоновая лексика отражает фоновые явления, т.е. сведения, известные всем членам определенного национально-культурного сообщества (Куликовская битва, Москва, железная дорога, Третьяковская галерея, Андрей Рублей).

В рамках нашего проекта вы заранее прочитали текст, сведения об авторе. Сначала выслушаем рассказ ваших товарищей о жизни и творчестве Л. Панфилова. (Учащиеся выступают с докладами)

II. Чтение культуроведческого текста учащимися. (Во время чтения показываются слайды с иллюстрациями деревни, портреты Бунина)

Захар Воробьев.

На днях умер Захар Воробьев из Осиновых Дворов.

Он был рыжевато-рус, бородат и настолько выше, крупнее обыкновенных людей, что его можно было показывать. Он и сам чувствовал себя принадлежащим к какой-то иной породе, чем прочие люди, и отчасти так, как взрослый среди детей, держаться с которыми приходится, однако, на равной ноге. Всю жизнь,- ему было сорок лет, - не покидало его и другое чувство – смутное чувство одиночества: в старину, сказывают, было многи таких, как он, да переводится эта порода. «Есть еще один вроде меня, - говорил он порою, - да тот далеко, под Задонском».

Впрочем, настроен он был неизменно превосходно. Здоров на редкость. Сложен отлично. Он был даже красив, если бы не бурый загар, не слегка вывороченные нижние веки и не постоянные слезы, стеклом стоявшие в них под большими голубыми глазами. Борода у него была мягкая, густая, чуть волнистая, так и хотелось потрогать ее. Он часто, с ласковостью гиганта, удивленно улыбался и откидывал голову, слегка открывая красную, жаркую пасть, показывая чудесные молодые зубы. И приятный запах шел от него: ржаной запах степняка с запахом дегтярных, крепко кованных сапог, с кисловатой вонью дубленого полушубка и мятным ароматом нюхательного табаку: он не курил, а нюхал.

Он вообще был склонен к старине. Ворот его суровой замашной рубахи, всегда чистой, не застегивался, завязывался маленькой красной ленточкой. На пояске висели медный гребень и медная копаушка. Лет до тридцати пяти носил он лапти. Но подросли сыновья, двор справился, и Захар стал ходить в сапогах. Зиму и лето не снимал он полушубка и шапки. И полушубок остался после него хороший, совсем новый, зелено-голубые разводы и мелкие нашивки из разноцветного сафьяна на красиво простроченной груди еще не слиняли. Бурый котик, - опушка борта и воротника, был еще остист и жесток. Любил Захар чистоту и порядок, любил все новое, прочное.

Умер он совсем неожиданно.

Было начало августа. Он только что отмахал порядочный крюк. Из Оси-

новых Дворов прошел в Красную Пальну, на суд с соседом. Из Пальны сделал верст пятнадцать до города: нужно было побывать у барыни, у которой снимал землю. Из города приехал по железной дороге в село Шипово и пошел в Осиновые Дворы через Жилое: это еще верст десять. Да не то свалило его.

Что?- удивленно и царственно-строго сказал бы он своим бархатным басом.- Сорок верст?

Что ты, малый! Да я их тыщу могу исделать.

Был первый Спас. «Хорошо бы таперь для праздничка выпить маленько», шутя сказал он в Шипово знакомому, петрищевскому кучеру, проходя по залитому мелом вокзалу, который, как всегда летом ремонтировали. И Алешка тотчас затеял спор: может ли Захар выпить в час четверть? Выпить четверть – это не бог весть какая штука, это не ново…

Был жаркий день. Но вокруг села, на просторе желтых полей, покрытых копнами, было уже что-то предосеннее, легкое, ясное. Густая пыль лежала на шиповской площади. Площадь отделяют от села дровяные склады, булочная, винная лавка, почтовое отделение, голубой дом купца Яковлева с палисадниками при нем и две лавки его в особом срубе на углу. Возле черной лавки ступеньками навален сосновый тес. Сидя на нем, Захар пил, ел, говорил и смотрел на площадь, на блестевшие под солнцем рельсы, на шлагбаум горбатого переезда и на желтое поле за рельсами.

Кучер, урядник и Алешка из всех сил прикидывались спокойными, хотя душа каждого из них горячо молило бога, чтобы Захар упал замертво. А он только расстегнул полушубок, чуть сдвинул шапку со лба, раскраснелся.

Держа пустеющую бутыль под мышкой, он цедил в темный корец светлую влагу, наполнял его до краев и, разгладив усы, припадал к ней, пахнущей остро и сытно, влажными губами; тянул же медленно, с наслаждением, как ключевую воду в жаркий день, а допив до дна, крякал и, перевернув корец, вытряхивал из него последние капельки. Потом осторожно ставил бутыль возле себя. Кучер не спускал с нее своих угрюмых глаз; урядник, уже передвинувший тайком стрелку часов на целую четверть вперед, тревожно переглядывался с Алешкой. А Захар, поставив бутыль, брал две-три стрелки лука, ломая, забивал их в большую деревянную солонку, в крупную серую соль, и пожирал с аппетитным, сочным хрустом. Ему казалось, что он мог бы говорить без конца и все занятнее, все лучше, но, послушав его, убедившись, что дело пропало, свелось только на то, что Захар опил, объел их да еще без умолку рассказывает чепуху, кучер и урядник тронули лошадей и уехали, оборвав его на полуслове. Алешка посидел немного, поподдакивал, выпросил четыре копейки на табак и ушел на станцию. И Захар, совершенно неудовлетворенный ни количеством выпитого, ни собеседника, остался один. Повздыхал, помотал головой, отодвигая ворот полушубка, и, чувствуя еще больший, чем прежде, прилив сил и неопределенных желаний, поднялся, зашел в винную лавку, купил бутылку и зашагал по переулку вон из села. Солнце спускалось; на смену ему поднимался с востока полный месяц, бледный, как облачко, на ровной сухой синеве небосклона. Оранжево краснели лучи, сыпавшиеся слева по колкому жнивью, краснела пыль, поднимаемая сапогами Захара; от каждой копны, от каждой татарки, от каждой былинки тянулась тень. «Да нет, шалишь, не обгонишь!» - думал Захар, поглядывая на солнце, вытирая пот со лба и вспоминая то битюга-жеребца, которого за передние ноги поднял он однажды на ярмарке, заспорив о силе с мещанами, то литой чугунный привод, который выволок он прошлым летом из риги на гумне барина Хомутова, то эту нищую старуху, которую тащил он на руках, не обращая внимание на ее страх и мольбы отпустить душу на покаяние.

Спина его была мокра, лицо сизо от прилива крови и потно, сердце молотами било в голову, когда гордо глянув на мутно-малиновый шар, еще не успевший коснуться горизонта, быстро вошел он в Жилое.

И вдруг почувствовал такую тяжкую, такую смертельную тоску, смешанную со злобой, что даже закрыл глаза. Лицо его стало котельного цвета, отделилось от русой бороды, уши вспухли от прилива крови. Как только закрылись его глаза, так сейчас же запрыгали во тьме перед ним тысячи малахитовых и багряных кругов, а сердце замерло, оборвалось – и все тело мягко ухнуло куда-то в пропасть. Ах, домой бы теперь…! Но, постояв,…упорно зашагал к винной лавке.

…Захар всеми силами противился тоске, говорил без умолку, пил все жаднее, чтобы переломить ее и наказать этого курчаво-рыжего…мещанина, подло и радостно засуетившегося, когда Захар предложил ему поспорить: может он, Захар, выпить еще две бутылки или нет?

Захар, собрав последние силы, не дав сердцу разорваться прежде…, твердо договорил:

Слухай. Я помираю. Шабаш. Не хочу тебя под беду подводить. Я отойду. Отойду.

И твердо пошел на середину большой дороги. И, дойдя до середины, согнул колени – и тяжело, как бык, рухнул на спину, раскинув руки.

…Среди большой дороги белело и блестело что-то огромное, страшное: кто-то покрыл коленкором мертвое тело. И босые бабы, быстро и бесшумно подходя, крестились и робко клали медяки в его возглавии.

Вы прочитали произведение И.А. Бунина. Каковы ваши впечатления? (В этом произведении Бунин рисует необычного для себя героя: деревенского богатыря, исполина, обуреваемого жалостью к людям и какой–то неосознанной, но ненасытной жаждой подвига.

Захар "не мог пережить настроение безысходной тоски умирания, это то единственное, что сломило Захара, то, чему он не мог уже сопротивляться, что оказалось выше его богатырских сил и что вообще делает в бунинском рассказе жизнь Захара Воробьева с этой "жаждой подвига" ненужной, лишённой смысла".

Какие слова, выражения вам были не понятны? Обратимся к словарям.

(корец, жнивье, урядник)

III.Анализ текста.

Какими признаками текста обладает данный фрагмент?

(Текст обладает завершенностью, смысловой и композиционной законченностью, он информативен, имеет начало и конец. Все содержание текста соответствует его названию и раскрывает замысел автора. Все языковые единицы, образующие текст, все его части и содержательные, смысловые стороны определенным образом упорядочены, организованы, следовательно, текст обладает упорядоченностью и структурностью.

Связь между предложениями параллельная. Связность текста осуществляют лексические повторы (Умер Захар Воробьев из Осиновых Дворов, из Осиновых Дворов прошел, пошел в Осиновые Дворы, спросил Захар, любил Захар, держа бутыль, ставил бутыль, начал говорить, говорил что попало,), местоимения (Умер Захар Воробьев, он был, ему было, он улыбался, говорил он), союзы (И приятный запах шел от него, но вокруг села…,), вводные слова (Впрочем), а еще диалоги, прямая речь («Да нет, шалишь, не обгонишь!» - думал Захар). Речь Захара эмоционально окрашенная. Для этого Бунин использует восклицательные предложения.)

В каком уровне языка заключены наибольшие возможности для передачи историко-культурного содержания текста? (В лексике. В лексике языка встречаются устаревшие и исконно русские слова (Гребень 1. Продолговатая пластинка с рядом зубьев по обеим сторонам, служащая для расчесывания волос, http://dic.academic.ru/dic.nsf/ushakov/782726 Ла́пти (ед. ч. - ла́поть ) - низкая обувь , распространённая на Руси в старину, и бывшая в широком употреблении в сельской местности до 1930-х , сплетённая из древесного лыка (липовые, вязовые и другие), берёсты или пеньки , Копоушка. Очень распространенный в эпоху Средневековья предмет личной гигиены для чистки ушей ◆ исконно русские слова, Замашная рубашка. Сделанный из посконного холста, Сафья́н - кожа козы , продубленная сумахом и выкрашенная в какой-нибудь из ярких цветов. Верста́ - русская единица измерения расстояния, равная пятистам саженям или тысяча пятистам аршинам (что соответствует нынешним 1 066,8 метрам, до реформы XVIII века - 1 066,781 метрам). Спас – это народные Православные праздники (медовый, ореховый, яблочный); ЛАВКА . Общеслав. Суф. производное от лава "скамья" lāva "нары, лавка", др.-инд. láva- "отрезок" Копна. Уплотнённая конусообразная куча сена или соломы, обычно складываемая на месте уборки, Кучер. Работник , который правит запряжёнными в экипаж лошадьми ; возница , Урядник. Нижний чин уездной полиции, Булочная. магазин , торгующий хлебобулочными изделиям, Купец. Истор., человек, занятый торговлей, владелец торгового предприятия, Тес. Тонкие доски , Корец .1) "ковш", 2) "мучной ларь", 3) "мера зерна, Солонка. небольшой сосуд для соли , подаваемой к стол у. Жнивье . Поле , на котором сжат хлеб или другие зерновые, солома , оставшаяся на корню после жатвы; уборка хлебов; жатва , Былинка . Стебелёк травы; травинка (обычно высохшая, пожелтевшая) Возглавие. верхняя част ь, Медяк. Происходит от существительного медь , далее от праслав. формы, от которой в числе прочего произошли: др.-русск., ст.-слав. мѣдь (др.-греч. χαλκός ), русск. медь. Можно выделить тематические группы слов. Это слова, относящиеся к портретно-описательной лексике (рыжевато-рус, бородат, сорок лет, здоров, молодые зубы), лексике одежды (рубваха, поясок, лапти, сапоги, шапка, полушубок). Также в тексте присутствует лексика природы (желтые поля, блестело солнце, небосклон), лексика географических названий (Осиновый Двор, Жилое, Шипово, Красная Пальна). Текст можно разбить на микротемы (Портрет Захара, Спор, Дорога в Жилое, Хорошее дело, Смерть).

Основную смысловую нагрузку несут конкретные существительные (Захар, одиночество, сарина, чистота, порядок, Осиный Двор, Жилое, спор, верста, день, лавка, кучер, урядник, мещанин, хитрость, солнце, смерть). Глаголы в употребляются в прошедшем времени, обозначая динамику действия, движение (умер, был, чувствовал, говорил, одевался, шел, выпил), передавая значение былого.

Какие выразительные средства использует автор? И для чего? (В тексте встречаются средства художественной выразительности (эпитеты –смертельная тоска, тяжкая тоска, метафоры – запрыгали круги, сердце замерло, молотами било, сравнение – месяц, как облачко, рухнул на спину, как бык и т.д), что придает тексту выразительность и достоверно передает эмоциональное состояние героя. и т.д), что придает тексту выразительность и достоверно передает отношение автора к своему герою.)

Какие тематические группы слов можно выделить в тексте? (Можно выделить тематические группы слов. Это слова, относящиеся к зимней лексике (зима, побелело, мороз, иней, пороша, намерзать, обледеневать, сосульки, гололед), лексике драгоценных камней (рубин, алмаз, кристалл, сверкает, искрится, украшение). Однако в тексте доминирует лексика природы (утро, вечер, деревья, лес, ветер, роща, крон, макушка).

Какие части речи преобладают в тексте? Какую смысловую нагрузку они несут? (Основную смысловую нагрузку несут конкретные существительные (Захар, одиночество, сарина, чистота, порядок, Осиный Двор, Жилое, спор, верста, день, лавка, кучер, урядник, мещанин, хитрость, солнце, смерть). Глаголы в употребляются в прошедшем времени, обозначая динамику действия, движение (умер, был, чувствовал, говорил, одевался, шел, выпил), передавая значение былого).

Какие виды орфограмм больше всего встречаются в тексте? (В тексте в основном слова с безударной гласной в корне слова, словарные слова. Бунин использует просторечные слова (тыщу, таперь, исделать) для того, чтобы максимально приблизить читателя к реальной действительности того времени, чтобы читатель мог предсавить себе простого деревенского мужика).

Охарактеризуйте синтаксический уровень текста. Покажите, как синтаксический строй предложений соответствует коммуникативной и эстетической функциям текста. (Предложения по большей части сложные, осложненные однородными членами предложения, деепричастными оборотами, причастными оборотами (Сидя на нем, Захар пил, ел, говорил и смотрел на площадь..). Средняя длина предложения 10-11 слов).

К какому стилю вы отнесете данный текст? Определите тип речи текста. (Таким образом, по стилю и типу речи этот текст является художественным повествованием, поскольку автор повествует, причем употребляет эпитеты, метафоры, сравнения, просторечную лексику, действия передаются во временной последовательности с помощью глаголов в форме прошедшего времени, описательный характер придают имена прилагательные.)

Можно ли этот текст назвать культуроведческим? Этот текст культуроведческий. Этот текст культуроведческий. При создании текста он использует слова с культурным компонентом (замашная рубаха, лапти, полушубок, кучер, лавка, купец, солонка, корец, жнивье, былинка, медяк, верста, возглавие и т.д), ключевые слова культуры (тоска, одиночество, здоров на редкость, покаяние, креститься), отражает фоновую лексику(Спас, ржаной запах) русского народа. Приведем пример анализа одного из слов с культурным компонентом: Верста́ - русская единица измерения расстояния, равная пятистам саженям или тысяча пятистам аршинам (что соответствует нынешним 1 066,8 метрам, до реформы XVIII века - 1 066,781 метрам). Спас – это народные Православные праздники (медовый, ореховый, яблочный); П окаяние (Марк. I, 4, 5, II Кор. VII, 10) - есть таинство, в котором верующий при устном исповедании грехов своих пред священником получает чрез него невидимое разрешение грехов от самого Иисуса Христа. Покаяние было отчасти и в ветхозаветной Церкви. Приносившие жертву о своих грехах по закону Моисееву раскаивались в них пред Богом и получали очищение их. Равным образом и приходившие к Иоанну Крестителю для крещения предварительно исповедывали ему грехи свои. Но, как таинство новозаветной Церкви, покаяние установлено самим Иисусом Христом. Сначала Он обещал апостолам даровать власть разрешать грехи: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе (Мф. XVIII, 18). По воскресении же Своем Он на самом деле даровал им эту власть, когда сказал: приимите Духа Святого: кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся (Иоан. XX, 22, 23). От кающегося требуется: искреннее сокрушение о грехах и устное исповедание их, твердое намерение исправить свою жизнь, вера во Христа и уверенность в Его милосердии. Кроме того, как приготовительное средство к покаянию, необходимы пост и молитва, которые могут расположить кающегося к сокрушению о грехах и к уверенности в милосердии Божием. Истинно кающиеся могут получить разрешение всех грехов своих, потому что нет такого греха, который превысил бы милосердие Божие. Если же грехи против Духа Святого (упорное отрицание явных обнаружений Божественной силы, крайнее ожесточение сердца и отчаяние) признаются непростительными, то не по недостатку милосердия Божия, а потому что люди впадающие в них, сами, по своему ожесточению и упорству, не способны обратиться к Богу с раскаянием в них.

Композиционно рассказ строится на характерном для писателя приёме - противопоставлении прошлого и настоящего. Бунин исследует в "Захаре Воробьёве" все те же трагические, с его точки зрения, основы "русской души", которые определили историческое движение России от великого - и казалось бы недавнего – прошлого к гибельному настоящему.

Бунин, полагавший, что положение деревни "ввергает в безнадежный пессимизм", способен был лишь с горькой иронией представить "пародию на богатырский подвиг – бессмысленно-дикую и трагическую".

Захар Воробьёв жаждал неведомо – заманчивого, что дала бы возможность разгуляться его богатырской мощи, его широкой и доброй душе человека, полного жизненных сил, но не выдавшего, на что истратить их щедрость.

Бунинский Захар напоминает скорее музейный экспонат далёкого, почти легендарного прошлого, чем обыкновенного мужика из нынешней деревни Осиновые Дворы.

В фигуре Захара Воробьёва, о которой автор замечает: «в старину, сказывают, было много таких, как он, да переводится эта порода», несомненно, воплотились для Бунина положительные черты русского крестьянина, хотя и живущего сегодня, но всем своим обликом напоминающего крестьянина былых веков.

Рассказывая о Захаре, Бунин всё время подчёркивает его "склонность к старине" и в облике, и в манерах, и в одежде, – создавая почти былинно – условный или сказочный образ русского богатыря.

Главное - он во всём оставался мужиком: "шёл от него ржаной запах степняка", имел он "справный двор" и, кроме своей земли, обрабатывал ещё и землю, что снимал у барина.

Захару было скучно с обыкновенными людьми, а они решили покуражиться над ним, напоить его пьяным – на спор, от безделья и зависти к его силе и благополучию. Эти люди наделены у Бунина предельно заострённой отрицательной характеристикой, противопоставляющей их Захару Воробьёву. Все они живут в деревне, но это не мужики: кучер барина Петрищева, "человек недалёкий и низкий по натуре", урядник Голицин – сумрачный, со свиными глазами, приятель петрищевского кучера, пьяница Алешка – "оборванный мужик с переломленным носом (промышлявший сводничеством)".

Но у Захара было "хорошо на душе", – подчёркивает Бунин, развертывая свою психологическую экспозицию образа: в конце урожайного лета стояла сухая погода, миром кончил суд с соседом. Захар уже выпил – и порядочно, и хотя предложенное пари представлялось не бог весть чем, жгучая потребность "всем существом своим... сделать что-нибудь из ряда вон выходящее" (т.3, с.298) да природная покладистость понудила его согласиться: "на спор пошёл он охотно" (т.3, с.299).

Понимая ненужность и бессмысленность спора с "мелкими людишками", решившими для потехи споить его, Захар всё-таки охотно идёт на спор, и дальше – почувствовав себя ошалевшим от водки и решив было идти домой, Захар, пишет Бунин, "вместо того, что бы свернуть влево, на Осиновые Дворы, упорно шагал, перейдя плотину, на большую дорогу, к винной лавке" (т.3, с.307) – навстречу своей смерти.

Бунин наделяет Захара Воробьёва не только неизбывным желанием "сделать что-нибудь удивительное ", но и " жаждой подвига", "всё равно, доброго или злого", – оговаривается писатель, но здесь же, увлеченный красотой человечности созданного им характера, добавляет, как бы удивлённый этим: "...даже, пожалуй, скорее доброго, чем злого" (т.3, с.305).

Герой бунинского рассказа с добродушной иронией смотрит на жизнь людей, на их "свары, суды", на их суету, смотрит так, как взрослые на игры детей. Но он – наивен у Бунина, как человек, только что пришедший из какого-то другого, далёкого мира. Смутно чувствуя своё одиночество, он тянется к людям, он не может не делиться с людьми своим пониманием жизни, теми её картинами, которые владеют его воображением. Писатель особо выделяет, все время подчёркивает эту черту характера своего героя, – его художественную натуру. Но Захара никто не понимает, никто не хочет его слушать, и если он чувствовал себя в жизни "от части так, как взрослый среди детей", то и люди относились к нему как к навязчивому ребёнку, прозвав его Малолеткой.

Люб Бунину подобный немудрящий герой, добрый, наивный, великодушный, обречённый и в силу своей простоты, и окружающей его злобной действительности. Бунин озарит его всем обаянием своего поэтического таланта, ибо до сердечной боли сочувствует Захару, человеку, созданному любить жизнь наслаждаться её прелестью и творить добро.

Дорога, которую проходит в рассказе Захар Воробьёв, как и дорога Анисьи в “Веселом дворе” – его дорога”. В рассказе, как и в повести, бунинское описание дороги отличается метафорической многозначностью, доводимой писателем до символа.

Так, Захар, рвущийся из своего одиночества к людям, что бы досказать им свои “картины жизни”, спешит до наступления темноты дойти до Жилого. Самим названием эта деревня, как место, куда спешит Захар, выйдя на свою последнюю дорогу, противоположна деревням с «нежилыми» названиями, где прошла его жизнь: Осиновые дворы, Красная Пальня (от палить: пальные места, выпаленные, горелые), Шипово и др.

Символично сопричастность Захара природе: его способность “не мигая, как орёл, смотреть на солнце”, его одушевление солнца, которому он не даёт “обогнать себя” и которое отбрасывало на пересохшее жнивьё, похожее на “песчаную пустыню”, его “большую тень с сиянием вокруг головы”.

Символика бунинского описания дороги приобретает идейно - композиционное значение, когда Захар, «глянув на мутномалиновый шар, ещё не успевший коснуться горизонта» (т.3, с.306) входит в Жилое, где он хотел увидеть людей что бы рассказать им обо всём, чем жила его душа, опьянённая мечтою о подвиге. Но: “Было мертвенно тихо. Нигде ни единой души. Ровная бледная синева вечернего неба надо всем... длинный, голый зелёный выгон и ряд изб вдоль него. Три огромных зеркальных пруда, а между ними две широких навозных плотины с голыми, сухими ветлами - толстыми стволами и тонкими прутьями сучьев. На другом боку другой ряд изб...“ (т.3, с.306), и сдавила сердце Захара, увидевшего “мёртвый” пейзаж “на этой пустынной, бесконечной дороге, в этих бледных равнинах за нею, в этот молчаливый степной вечер” (т.3, с.307) смертельная тоска от того, что нет рядом родственной души, и не находит он собеседника, который выслушает его, поможет ему понять себя, свою мечту. Он переполнен жаждой подвига, непременно удивительного, хорошего, доброго. Но встречают его и люди, относящиеся к его рассказу с тупым равнодушием, или безмолвная, точно вымершая, деревня, в которой как будто один – единственный человек живёт ещё в мёртвой тишине безлюдья: уродец, колченогий, похожий на обезьяну мещанин – сиделец в винной лавке на большой дороге.

Ему и пытается досказать Захар свою историю со старухой, но, охваченный "тяжкой, смертельной тоской, смешанной со злобой" (т.3, с.307), умирает на той же "большой дороге", по которой так спешил к людям – в Жилое.

Люди пришли, сбежались, но не к Захару Воробьёву, а к чему-то "огромному и страшному", что белело и блестело на большой дороге. "Эта лунная августовская ночь была жутка", – пишет Бунин, заканчивая рассказ о жизни и смерти Захара Воробьёва: "... босые бабы, быстро и бесшумно подходя, крестились и робко клали медяки в его возглавие" (т.3, с.308).

Финал рассказа трагичен. Главной благородной чертой в характере Захара писатель считает постоянную борьбу в его душе между тоской (ТОСКА . Общеслав. Обычно считается словом того же корня, что тщетный , печаль . Ср. сжимается (сердце) , грызет , душа горит и под.) одиночества, озлоблением на мелкий, попрятавшийся по своим норам люд и внутренней деликатностью, преодолением "непристойного" неуважения к окружающим. В этом видит Бунин духовную силу Захара. Устремления героя не абстрактны: жадная тяга к каким-то новым, духовно - близким отношениям, болезненное осознание несовершенства людей и одновременно самоотверженная забота о них, вплоть до мечты о подвиге - вот что отличает Захара.

В рассказе писатель создал достоверный во многих отношениях образ, воплощающий определённые исторические черты русского национального характера. Не случайно Бунин возлагал на этот рассказ особенные надежды и противопоставлял его другим своим каприйским произведениям о деревне. В рассказе прорывается восхищение человеком, красотой, силой и величием его возможностей. Этим "Захар Воробьёв" отличается от мрачно – тенденциозных изображений "русского мужика "как в "Деревне", так и в большинстве каприйских рассказов.

Однако всё это для Бунина – прошлое жизни людей. В "вечных буднях" её настоящего писатель видит только конечность её будущего.

Жажда подвига Захара Воробьёва завершилась всего лишь унизительной гибелью от перепоя. Точно пожелал художник мощью своего таланта засвидетельствовать: нет пути ни русской деревни, ни чудом сохранившимся в ней доброму, бесхитростному человеку.

Литература

1. И. А. Бунин «Деревня» 3т. – М.: Дрофа, 1989;
2. «Русский язык в школе», №4, 2012 //Л.А. Ходякова. Урок-проект «Лингвокультуроведческий анализ текста(отрывка из рассказа В.А. Гиляровского «Булочники и парикмахеры»);
3. Русский язык. 11класс. Г.Ф. Хлебинская. – М.: ООО «Издат. дом «Оникс 21 век»: ООО Издательство «Мир и Образование», 2005;
4. Толковый словарь русского языка. С. Ожегов. 2008;
5. Этимологичсекий словарь русского языка. А. Федорова. 2009.
6. http://dic.academic.ru/dic.nsf/ushakov/78272.