Вова - лысеющий 46-летний мальчик - всегда был удобным собеседником. Прикрываясь виноватой полуулыбкой, Вова старался не привлекать внимания. Даже сталкиваясь с откровенной агрессией, Вова отшучивался и уходил от темы. Родственники подтрунивали над его вечными «как бы», «возможно», «вероятно» и «вроде бы». Его так и называли - «вроде бы Вова».
Вова боялся перемен. Даже поход в непривычный магазин за хлебом вызывал страх. В ход шли абсурдные отговорки от «там наверняка нет хлеба» до «переходя через дорогу, меня собъет машина и я умру».
Удачливостью Вова не отличался. Мелкие и крупные неудачи, уплывшие возможности и негаданные неприятности сыпались на него как из рога изобилия. Переживая очередной провал, Вова, вздыхая, повторял, что успех, карьера, любовь - для выскочек и пройдох, а настоящая жизнь - это мелкие заботы и 30 лет стажа в магазине зоотоваров.
В глубине души Вова знал, что просто боится сделать шаг, взять на себя ответственность, сделать хоть что-то непривычное, новое, смелое. «Я не такой, мне этого не дано, я не смогу» - вздыхал Вова, и с воодушевлением добавлял: «Чем выше полет, тем больнее падать. Уж лучше синица в руках».
Вова даже не подозревал, что всё, из чего складывается его серая и унылая жизнь лишь следствие выученной беспомощности.

Выученная беспомощность. Что это?

Выученная беспомощность - одно из распространенных эмоциональных расстройств. Его суть в том, что вы избегаете «трудных» решений. Вы часто говорите себе « я не могу это сделать», оправдываясь несуществующими проблемами. Кажется, что последствия этого решения обязательно будут негативными, что выхода из ситуации нет, что от вас ничего не зависит, что ваш удел - терпеть.
Так отказываются от перспективной должности, оправдывая это тем, что начальник обязательно станет домогаться, и ему не смогут отказать. Так не едут к родне, сетуя на неудобное расписание электричек, на недостаточно заполненный бензобак, на неудобный день. Так замалчиваются проблемы, насилие в браке под лозунгом «а что я могу сделать?».

Вы избегаете обстоятельств, которые неприятны для вас или сопряжены с малейшим риском.
Не хотите менять место работы только потому, что боитесь нового коллектива, где придется пройти период притирки. Вы не едете к близким, боясь осуждения, порицания с их стороны за какие-то свои поступки. Даже если ваше положение отчаянное, вы не хотите попытаться что-то изменить, повторяя про себя "я ничего не решаю, от меня ничего не зависит, у меня не получится".

Выученная беспомощность - это попытка спрятаться, укрыться от выбора, от конфликта и в конце концов от жизни. Вы избегаете сложностей, которое накапливаются и выливаются в итоге в серьезные проблемы: потерю работы, обрывание родственных связей, несчастливый брак.

Психологический механизм выученной беспомощности - дефлексия (уклонение, смещение). Уклоняясь от трудного для вас решения, вы всё равно переживаете целый спектр негативный эмоций. Чувство короткого облегчения (уфф, наконец-то всё спокойно, нет никаких потрясений) вскоре сменяется самоедством, тревогой, неуверенностью. И тогда вы переносите все эти эмоции на другой объект (ведь стресс нужно как-то устранить, эмоции выплеснуть) - отыгрываетесь на чем-то или ком-то другом.

Например, новоявленная свекровь отругала вас. Вместо того, чтобы открыто обсудить проблему и тем самым погасить конфликт, вы сдерживаете эмоции и переводите всё в шутку (вас учили покорности и тому, что перечить старшим нельзя). Гнев находит выход через полчаса - вы ругаетесь с мужем из-за ерунды, или впадаете в самобичевание, обвиняя себя в никчемности. День испорчен, а вы вскоре получаете репутацию склочной и неадекватной.

Выученная беспомощность и дефлексия довольно опасны: они не только медленно разрушают вашу жизнь, но и могут стать причиной фобий, страхов, навязчивых состояний, тревожности и панических атак. Накопленное напряжение может вылиться, например, в агорафобию - страх открытых и многолюдных площадей. «Со мной случится сердечный приступ, а люди будут проходить мимо, и мне никто мне поможет» - вот одна из навязчивых фантазий страдающих агорафобией. Страх публичности, ипохондрия, неконтролируемая ярость (как правило, в семье), клаустрофобия - всё это следствия выученной беспомощности.

Как определить выученную беспомощность?

• Вы стараетесь не обсуждать трудные вопросы. Так лучше. Вы мирный и неконфликтный человек, а трудности как-нибудь разрешатся сами собой, надо лишь потерпеть и подождать.
• Вы уходите от темы и уводите разговор в другое русло даже тогда, когда от вас ждут четкой позиции, ждут реакции.
• Ваши отношения с родственниками, близкими, друзьями тают. Вы ощущаете скуку и недоговоренность между вами, но не хотите заниматься этим.
• Вам свойственно употреблять смягчающие обороты в разговоре: «как бы», «вроде», «может быть», «возможно» и т. п.
• Отшучивание и забалтывание - лучшие ваши методы решения конфликтов.
• Ваш интерес к жизни угасает, она кажется вам серой и однообразной. Вы всё меньше хотите видеться с людьми, и они тоже не хотят общаться с вами. Ваш выбор - добровольная изоляция.

Как избавиться от выученной беспомощности?

Самостоятельно справиться с выученной беспомощностью невозможно. Она затягивает как трясина. Вы не видите проблему даже тогда, когда ситуация хуже некуда. Трудно увидеть вуаль, когда она на ваших глазах.

И даже если прочитав эту статью, вы поняли, что страдаете от выученной беспомощности, самолечение может быть губительным. Как и любой недуг, если его лечить неправильно, выученная беспомощность будет лишь прогрессировать. В итоге она может привести к непоправимым, уродливым формам.
Для того, чтобы понять как лечить выученную беспомощность нужно знать, в чем ее причина. И это задача для опытного психотерапевта.

Хотите удостовериться в том, что выученная беспомощность не управляет вашей жизнью? Увидели признаки выученной беспомощности в близком? Позвоните по указанному на странице номеру, и мы договоримся о встрече и диагностике.

Ей 37 лет, и она ничего не может изменить в своей жизни. «Я какая-то безвольная» – виновато говорит она. Подруги меняют работу, а она работает там, куда пришла после вуза, хотя там никаких карьерных перспектив и сплошные придирки и сверхурочные, работа не нравится ей настолько, что она даже стала плохо спать и подумывает о том, чтобы обратиться к врачу, может быть, он выпишет какие-то таблетки. С личной жизнью у нее тоже беда, она не раз регистрировалась на сайте знакомств, но общение с потенциальными женихами дальше бесед о погоде в чате не заходило.

Однажды она решилась на встречу с симпатичным врачом, но в последний момент испугалась и никуда не пошла. «Я боюсь, что меня обидят и бросят» – говорит она. Она уже всерьез думает, что у нее какой-то дефект воли, что она не может, просто не может то, что с легкостью дается другим. Не может ничего изменить в своей жизни.

Собаки научились тому, что удара избежать невозможно

Понятие выученной беспомощности было введено пятьдесят лет назад Мартином Селигманом. Он поставил эксперимент: у собак в закрытой клетке вырабатывали условный рефлекс на звук, после которого собаки испытывали удар током.

Ожидалось, что после открытия клетки собаки, услышав звук, будут выскакивать из нее. Однако они скулили, ложились и не пытались спастись бегством. Это навело Селигмана на мысль, что собаки «научились» не тому, что от удара током, следующего за звуком, надо спасаться, а тому, что удара избежать невозможно.

Исследователь уточнил эксперимент, он взял три группы собак: у первой группы не было возможности избежать удара током, собаки второй группы могли нажать носом на специальную панель, чтобы спастись от удара, третья группа была контрольная, ее током не били.

Когда потом собак поместили в вольер с низкими стенками, которые легко перескочить – предположения подтвердились. При подаче тока через стенки перепрыгивали собаки из 2-й и 3-й группы. Собаки из первой группы оставались в клетке, не пытались спастись.

Исследователь сделал важный вывод: в формировании выученной беспомощности основную роль играет возможность или невозможность повлиять на неприятные события, другими словами, то, контролирует субъект ситуацию или нет.

Когда человек чувствует, что ничего сделать нельзя

– Как ситуации выученной беспомощности можно определить в жизни?

Ирина Рокотова

– Люди ничего не делают в ситуации, когда могли бы что-то сделать. Просто не предпринимают никаких попыток. Причем сторонний наблюдатель видит, что выход есть и даже не один, а человек, который, казалось бы, должен быть заинтересован в том, чтобы найти выход, ничего не делает.

Но если смотреть на ситуацию изнутри, то вариантов – не видно, или они не кажутся вариантами. Не видно и ресурсов, с помощью которых можно что-то сделать, не видно точек влияния, которые есть. Ты чувствуешь, что ничего не сработает, и сделать с этим ничего нельзя.

– Это состояние похоже на страх неудачи?

– Думаю, в большей степени это похоже на чувство безнадежности. Ощущение пассивности на телесном и эмоциональном уровне: такое всеобъемлющее чувство: «все плохо» и отсутствие импульса что-то сделать на уровне тела.

Важно еще и то, что у человека в этом состоянии отсутствует реакция на изменение ситуации. Почему? Это – важный и интересный вопрос. Чисто теоретически, если человека привязали за ногу и он делал попытки освободиться, то в момент, когда его отвязали, он просто возьмет и уйдет.

А при выученной беспомощности нет ощущения, что нога уже не привязана. Почему с непривязанной ногой человек продолжает жить так же, как с привязанной? Что с человеком происходит такого, что он перестает замечать изменение контекста? Мне кажется, что в этом и есть самое интересное.

– Насколько такие ситуации встречаются в вашей практике?

– Достаточно часто. Мне кажется, что почти любой человек в каких-то областях своей жизни чувствует, что ничего сделать нельзя. Это может касаться чего угодно, отношений с родителями, поисков работы, каких-то личных отношений, возможности выйти замуж, похудеть, выучить английский, сделать карьерный рывок. Я бы не стала излишне обобщать, но думаю, что достаточное количество людей в отдельных ситуациях думают, что ничего не могут сделать.

Как перерасти «слезы тщетности»

– Собак в эксперименте Селигмана били током. А отчего подобная модель поведения может возникнуть у людей? В чем причины?

– Из экспериментов видно, что основная причина выученной беспомощности – долгое пребывание в ситуации, когда человек (ребенок или взрослый) не может ни на что повлиять. Выбрать еду, одежду, занятие, получить поддержку в своем выборе, вернуть хорошее отношение и т.д. С другой стороны, очевидно, что никто в этой жизни не получает абсолютно все, что он хочет, и контролируем мы далеко не все, если называть вещи своими именами.

В течении «Альфа-родительства» (к нему по-разному относятся, но некоторые вещи нам сейчас пригодятся) есть понятие «слезы тщетности». Речь идет о том моменте в жизни ребенка, когда он что-то хочет, а ему этого не дают. Например, потому, что работающий миксер или горячая кастрюля – неподходящая игрушка для ребенка. Это состояние мы переживаем примерно в 2-3-летнем возрасте. И это – настоящая трагедия.

Ребенку нужно пережить отчаянье, фрустрацию и всю мировую боль из-за того, что ему никто не даст желаемое прямо сейчас. Пережив этот аффект при поддержке родителя, он успокаивается и переключается. Он принимает отказ как свершившийся факт. Ключевой момент – что он «закрывает» внутри себя ситуацию и переключается, делает что-то другое, т.е. не «остается в клетке».

У взрослого человека, пережившего «момент тщетности» и понявшего, что он желаемого не получит, по идее, должен включаться какой-то креативный механизм, переключающий его желания и стремления на что-то другое. На мой взгляд, этот механизм – противоположность выученной беспомощности. Здесь взрослый человек выгодно отличается от ребенка.

Он может утереть слезы тщетности и подумать, что можно сделать, чтобы получить желаемый результат, например, сменить тактику, провести ревизию инструментов и ресурсов, попросить помощи, а может быть – отказаться от этого проекта и начать другой. Но проделать все это можно, только «выйдя из клетки».

Фото: Michał Biegański / cargocollective.com/kamera (фрагмент)

Когда условия изменились, а я – нет

– В экспериментах с собаками травмирующая ситуация повторялась много раз, прежде чем выработалось пассивно-депрессивное поведение. Неужели в нашей жизни бывают такие стрессы?

– Конечно. Многим людям, особенно тем, кто постарше, будет близок пример с изучением иностранного языка. Выучить его в очень средней советской школе было практически невозможно, несмотря на то, что человек ходил на уроки, выполнял домашние задания и писал контрольные, а с учителями-самородками и энтузиастами везло не всем.

Многие люди, уже став взрослыми, даже не пытаются выучить язык, зная, что это – «бесполезно». Они считают себя «неспособными к языкам», «тупыми», «с плохой памятью» и т.д.

Но если внимательно посмотреть на себя и вокруг, выяснится, что условия задачи давно изменились: вы уже не пятиклассник, который боится идти на «инглиш», потому что учительница кричит, а взрослый человек со своими достижениями, в которых проявили и ум, и способности, и хорошую память, который может позволить себе нанять квалифицированного и доброго преподавателя. Но из позиции: «Со мной все плохо, я не способен к языкам» эти возможности увидеть нереально.

– А в отношениях между людьми выученная беспомощность может проявляться?

– Бывает, что человек «застревает» в отношениях с другими людьми и каждый раз в определенной ситуации испытывает беспомощность. Например, у женщины проблема со свекровью: как только наступает погожий летний день и вся семья собирается погулять в парке, звонит свекровь и требует, чтобы сын немедленно поехал с ней на дачу (отвез ее в магазин, кино и т.д.). Ситуация повторяется, женщина относится к ней как к обстоятельствам непреодолимой силы: «Свекровь снова сорвала нам выходной. Что я могу сделать? Такой уж она человек».

Для того чтобы увидеть варианты, нужно изменить представление о себе.

В состоянии выученной беспомощности мы находимся в позиции бессильного ребенка, а варианты видны из позиции взрослого, который знает, как устроена эта реальность, кто и что в ней может.

Если наша героиня перестанет воспринимать свекровь как тайфун, а себя – как пострадавшую от стихии, то вполне сможет придумать какую-то тактику. Но для начала героине нужно понять: она – субъект этих отношений, и услышав, что ее муж обязан прибыть к маме, может ответить: «Мы не договаривались на сегодня», «Давайте на следующей неделе», вообще то, что посчитает нужным, а не только: «Да». Может даже сработать на опережение, позвонив свекрови заранее. Но это уже – высший пилотаж.

Конечно, не с любой свекровью (мамой, братом) можно построить теплые дружеские отношения. Тут важно понять, что будет для вас хорошим вариантом в этих отношениях, может быть, это – правильная дистанция, а может быть, ясность, что ничего сделать нельзя и нужно просто не вкладывать в это энергию, обеспечить себе психологическую безопасность. Ситуация и расстановка сил в отношениях может измениться со временем, и умение заметить, что теперь что-то по-другому – тоже противоположность выученной беспомощности.

«Мы сделаем все для вашего счастья»

В 1976 году в США психологи Эллен Джейн Лангер и Джудит Роден, продолжая исследования выученной беспомощности, поставили эксперимент, участниками которого стали жители двух этажей дома престарелых «Арден-Хауз». Жителям четвертого этажа дали возможность делать выбор и нести за себя ответственность, а жители второго этажа вели обычный для дома престарелых образ жизни.

Жителям четвертого этажа вручили такое письмо от дирекции: «Вы сами должны решить, как будет выглядеть ваша комната: если хотите, можете оставить все как есть, а если решите переставить мебель, вам помогут наши служащие. Вы сами должны сообщить нам свои пожелания, рассказать, что именно вы бы хотели изменить в своей жизни. Кроме того, я хочу вручить каждому из вас подарок от “Арден-Хауза”. Если вы решите, что хотите завести растение, можете выбрать из ящика то, которое вам понравится. Эти растения ваши, вы должны содержать их и заботиться о них так, как считаете нужным».

А так выглядела инструкция для жителей второго этажа: «Мы хотим, чтобы ваши комнаты выглядели как можно уютнее, и постараемся все для этого сделать. Мы хотим, чтобы вы чувствовали себя здесь счастливыми, и считаем себя ответственными за то, чтобы вы могли гордиться нашим домом престарелых и быть здесь счастливы. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь вам. Я хочу вручить каждому из вас подарок от “Арден-Хауза” (служащая обошла всех и вручила каждому пациенту по растению), теперь это ваши растения, они будут стоять у вас в комнате, медсестры будут поливать их и заботиться о них».

Таким образом, жители четвертого этажа могли сами выбирать и контролировать различные обстоятельства своей жизни, а жители второго этажа были поставлены перед фактом, что решения, касающиеся их жизни, будет принимать руководство.

Через три недели исследователи провели в доме престарелых подробное анкетирование. Оказалось, что большинство жителей четвертого этажа оценивают свою жизнь как более счастливую, у них улучшилось состояние, они были более общительны и активны, показывали лучшие результаты при оценке памяти, умственных способностей и физического тонуса.

В то время как жители второго этажа хуже чувствовали себя физически, у них снижались когнитивные функции, настроение. Некоторые из них отказывались от еды и лекарств – предположительно потому, что это был единственный выбор, который им был доступен.

У нас есть маленькая пенсия и идея, что государство обо всем позаботится

– Могут ли традиции семьи влиять на стратегии поведения, которые мы выбираем?

– Поколения наших родителей и бабушек жили в условиях ограниченного выбора, это касалось многих вещей – от одежды до жизненного сценария. Личная инициатива не поддерживалась. Я слышала о человеке, который 19 лет патентовал свое изобретение, все время получал отказы. Он, правда, беспомощным не стал в итоге, а своего добился, но это скорее исключение, чем правило.

Государственные пенсии, минимальные зарплаты и идея, что государство о нас позаботится, создали очень специфический паттерн поведения, когда предпочтительнее сидеть и ждать, когда кто-то придет и решит проблемы, а импульс что-то сделать самому отсутствует, он попросту блокирован. Мне кажется, что история о бедных пенсионерах – отсюда.

Огромное количество вполне дееспособных людей, которые многое могут, отказываются от какой-либо деятельности и живут на маленькую пенсию. Продажа цветов у метро – это уже высокая проактивность. Эта модель поведения – результат системных обстоятельств.

Главный вопрос, который здесь стоит задать – чувствует ли человек, что от него что-то зависит? Не преуменьшает ли он значимость своих действий? Где есть маленькие возможности, которыми можно воспользоваться, маленькие ситуации, на которые он может повлиять?

Еще одна «засада» подстерегает на пути реализации необычных или нетипичных для вашего окружения проектов. Человек этого не осознает, но пассивное сопротивление, проявляющееся в виде выученной беспомощности, может быть связано именно с этим. Он боится что-то начать, потому что может встретиться с осуждением близких, мнение которых ему дорого. То есть в каких-то ситуациях беспомощность может поддерживаться системно.

Проактивные люди, которые что-то делают, большей частью происходят из проактивной среды. Если вы – не из такой, вам будет сложнее, вам придется многое преодолевать, а образцов, на которые можно ориентироваться – не будет. В таких случаях даже саму мысль о том, что в этой ситуации можно как-то пошевелиться, можно назвать революционной.

Образцов того, как люди ничего не преодолевают и остаются пассивными, у нас у всех перед глазами гораздо больше, и надо ценить каждый маленький шаг, который вы делаете в свою сторону.

Не беспомощность, а взрослое решение

– А всегда ли нам нужно то, из-за чего мы так страдаем в ситуации выученной беспомощности?

– Тут хочется поставить вопрос так: всегда ли, когда мы что-то не делаем – это выученная беспомощность? И добавить, что мы можем не делать именно потому, что нам это не надо, но мы не отдаем себе в этом отчета. Бывает, что цель, к которой человек стремится – это вовсе не его цель. Женщина не любит мыть полы и варить варенье и страдает оттого, что она плохая хозяйка. Но если разобраться, окажется, что, с одной стороны, лично для нее это совсем не важно, а с другой – она отлично справляется с работой, творчеством и другими более ценными для себя областями.

Мы можем чего-то не делать потому, что трезво оценили свои силы и отказались от намерения; потому что передумали; потому что подвернулось что-то более интересное; потому что прошел удобный момент – масса вполне разумных причин. Это можно назвать взрослым решением. Разница во внутреннем состоянии: «Я подумал и решил, что не буду браться», или «Все так безнадежно, что я даже не начну».

– Так что же делать тому, кто с детства «бился головой о стеклянную стену»?

– Вспоминается мультфильм «Король Лев», где герой, будучи львом, был вскормлен на окраине червяками, в компании пары маргиналов. Если бы я работала с такой темой, как психолог, то я старалась бы вернуть льву ощущение того, что он лев. Что он силен, гибок, у него крепкие зубы, он смел и великодушен. Вообще, если людям не нравится их беспомощность, вероятно, что-то внутри у них против этого протестует, они боятся не реализовать какую-то часть своей личности.

Выученная беспомощность возникает, когда среда не подтверждает наши ресурсы, наши сильные стороны. Мы чувствуем себя беспомощными, когда самое сильное в нас не активизировано, а задвинуто в дальний угол. Вспомнить и почувствовать свою силу, заметить, как мы влияем на жизнь – а мы влияем, даже если не видим этого – не всегда просто, но возможно.

От малых выборов – к проактивности

– Что делать человеку, который увидел у себя признаки этой самой выученной беспомощности?

– Мне кажется, если человек у себя их видит – это уже очень много. Знаете, что меня больше всего поразило в эксперименте в доме престарелых? То, что право выбора пожилым людям было дано извне. Пришли экспериментаторы и совершенно произвольно решили – вот у вас выбор будет, а у вас нет. И люди жили с этим как с данностью. Никто из них (или мы не знаем) не жил с установкой, что он и сам, без эксперимента, может поменять мебель в своей комнате. Или возразить против навязанных растений.

Мне кажется, просто мысль о том, что я сейчас переживаю беспомощность и это неправильно, подразумевает идею, что вообще-то выбор есть и я могу на что-то повлиять. Даже если сию минуту этого не вижу и не очень-то в это верю.

Практика самых малых выборов – могу же я выбрать между кексом и слойкой? Пройти пешком две остановки или проехать на автобусе? Взять синюю ручку или черную? Тренировка на безопасном материале может привести к тому, что я смогу выбрать: брать телефонную трубку или я сейчас не хочу разговаривать с этим человеком? Выполнять просьбу или отказаться? Выбираю я сейчас сделать то, что я хочу, или, пожалуй, побоюсь? И масштаб выборов постепенно будет нарастать: уволиться с работы или остаться? Пойти учиться другой профессии или придумать что-то в имеющейся? Рискнуть заговорить с человеком, который нравится, или придумать способ, чтобы он сам это сделал?

Это не будет просто, и хорошо бы иметь в этом процессе поддержку – или профессиональную, или просто понимающего человека, который за вас. Потому что будут откаты, и не все выборы будут удачными, и не всегда будут силы и решимость их делать – тут важно не позволить беспомощности загнать себя обратно в угол.

Но выученная беспомощность, по своей сути – привычка. И если совсем обобщать и упрощать – надо просто заменить эту вредную привычку на полезную – привычку к проактивности.

Алиса Орлова

Почему одни люди борются до победного, а другие – опускают руки, даже не пытаясь что-то сделать? В 1960-х годах ученые открыли феномен, присущий не только людям, но и всем высокоразвитым животным. Он называется выученная или приобретенная беспомощность.

Синдром выученной беспомощности – это комплекс психологических установок, формирующихся под влиянием нескольких повторяющихся подряд неудач. Когда человек видит, что он не может повлиять на ситуацию, он перестает предпринимать попытки что-либо делать в дальнейшем. Это явление характеризуется такими фразами: «У меня все равно ничего не получится», «Я не сумею, нечего даже и пытаться», «Я неудачником был, им и останусь».

Часто бывает, что синдром развивается у тех людей, чья работа не дает быстрых результатов. В этом случае исчезает эмоциональная связка «усилие-награда». Еще один опасный фактор – нерегулярность отклика, когда они и те же действия приводят к разным результатам.

Синдром выученной беспомощности обнаружили совсем случайно американские психологи во время изучения условных и безусловных рефлексов у собак. Дело было в 1964 году. Эксперименты напоминали те, что проводил над собаками пресловутый Павлов.

Животных закрывали в клетках с металлическим полом, по которому пускали разряды электрического тока. Сначала раздавался громкий звуковой сигнал, за ним через некоторое время следовал разряд.

Когда собаки усвоили закономерность, эксперимент усложнили – открыли двери клеток. Как предполагалось, услышав звук, сопряженный с разрядом тока, собаки будут стремглав выскакивать из клеток, чтобы избавить себя от неприятных ощущений. Но не тут-то было.

Заслышав сигнал, собаки никуда не уходили, а ложились на пол, поскуливали и готовились терпеть боль. Ученые были в недоумении и растерянности. Система дала сбой. Рефлекс на сигнал выработался, но такой реакции никто не ожидал.

В той группе ученых был Мартин Селигман – американский психолог, основавший впоследствии такое направление как позитивная психология. Он потратил много лет на то, чтобы доказать существование синдрома выученной беспомощности и разобраться в его тонкостях. И, что наиболее важно – он дал людям понять, что беспомощность можно не только приобрести, но и избавиться от нее.

В 1967 году синдром выученной беспомощности подтвердили при помощи эксперимента на собаках, которых снова били током. Только в этот раз их разбили на три группы. Участники первой группы могли нажать на педаль, которая отключает ток. Животные из второй группы не могли никак повлиять на процесс – подача тока прекращалась, лишь если собака из первой группы нажимала педаль. Собаки третьей контрольной группы просто прохлаждались, не испытывая на себе всех прелестей науки.

Затем всех поместили в клетки с одинаковыми условиями. В одной половине клетки пол бился током, а в другой – нет. Две половины были разделены перегородкой, через которую можно было перескочить. Собаки первой и третьей группы мигом сориентировались и перебрались в безопасное место. Большинство собак второй группы остались на месте, продолжая терпеть.

В 1971 году этот феномен исследовали на людях. Током их, конечно, не били, а проводили всякие гуманные эксперименты. Довольно известен эксперимент в доме престарелых, где пациентам одного этажа дали возможность контролировать некоторые аспекты своей жизни, а других полностью лишили этой возможности – все решалось за них. Так, первые могли выбрать себе комнатное растение и должны были сами ухаживать за ним, а вторые просто получали цветок, за которым нельзя было ухаживать – это делал медперсонал. Первые могли выбирать еду, вторые – нет. И так далее.

Исследования показали ошеломительные результаты. Пациенты, которые имели контроль, меньше болели, были счастливее, в этой группе смертность была намного ниже.

В общей сложности за 25 лет было проведено более 300 исследований на разных животных и людях в разных учреждениях по всему миру.

Выяснилось множество интересных подробностей. Синдром выученной беспомощности практически всегда сопутствует депрессии. В большинстве случаев он развивается в детстве, когда родители все делают за ребенка («Все равно неправильно сделаешь!») или не поощряют его действий.

То, что люди без поощрения могут приобрести выученную беспомощность, было показано в еще одном исследовании. Участник должен был сравнивать и узнавать одинаковые картины среди похожих. Он работал с группой, которая обсуждала его выбор. В первом случае группа была ориентирована на то, чтобы критиковать выбор, даже если он был правильный. Во втором случае группа всячески поддерживала и хвалила выбор участника.

Тот, которого критиковали, под конец опыта показывал худшие результаты, все больше ошибался, его эмоциональное состояние и уверенность в себе снижались. Те, кого хвалили, показывали хорошие результаты и были в отличном расположении духа. После этого ведущий предложил продолжить опыты – теперь нужно было узнавать изображения животных. Многие из тех, чей выбор критиковали, отказалась продолжить работу.

Во время исследований вскрылся еще один интересный нюанс: каждый третий участник (будь то животное или человек) ни при каких обстоятельствах не опускал руки и продолжал упорствовать, пытаясь достичь результата даже при постоянных неудачах. Таких подопытных назвали «сознательные оптимисты» и обратили особое внимание на них при изучении выученной беспомощности и средств борьбы с ней.

Существует четыре установки, при наличии которых развивается синдром приобретенной беспомощности:

• Это происходит только со мной;
• Это будет происходить со мной во всех сферах моей жизни;
• Это будет происходить всегда;
• Из этого нет выхода.

Если наличествует три из четырех установок – синдром готов.

Что делать, чтобы избавиться от синдрома приобретенной беспомощности?

Необходимо работать с четырьмя установками, написанными выше, постоянно опровергая их. Мы знаем, что неудачи случаются со многими людьми. Мы понимаем, что если не ладится на работе, это не значит, что то же самое будет дома. Мы должны помнить, что даже длинная череда неудач не обозначает, что они бесконечны. И уж точно не бывает безвыходных ситуаций.

Возможность выбирать (даже в мелочах) и влиять на события (даже будничные) повышает наше чувство собственной значимости и важности для этого мира. И это не просто желание потешить самолюбие: человек, чувствующий себя неудачником и ничтожеством, чаще болеет, страдает от психических расстройств и быстрее умирает.

Нужно постоянно увеличивать в своей жизни уровень контроля над происходящим, заниматься тем, что хорошо получается – хотя бы на уровне хобби. Чем больше контроля в жизни и отклика на свои действия чувствует человек, тем он счастливее он становится, и тем меньше риск обзавестись разрушительным синдромом выученной беспомощности.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter .

О том, как диагностировать у себя синдром выученной беспомощности и как с ним бороться, рассказывает бизнес-тренер Надежда Бондаренко.

Вера Фёдорова

В 60-х годах прошлого века американский учёный Мартин Селигман , основатель направления позитивной психологии для бизнеса, проведя ряд исследований, установил наиболее распространённую причину, по которой люди чувствуют себя несчастными.

Как оказалось, человек несчастен, когда думает, что не может повлиять на ситуацию. Причём для некоторых состояние беспомощности становится нормой, превращаясь в «выученную беспомощность».

Надежда Бондаренко, бизнес-тренер и профессиональный оптимист

Симптомы выученной беспомощности

«Я ничего не смогу изменить, ничего не смогу с этим поделать!» - ключевая фраза беспомощных людей. Человек, страдающий выученной беспомощностью, пассивен и безынициативен.

Например, я часто слышу от участников тренингов: «Сейчас кризис, мы ничего не можем дорого продать».

Выученная беспомощность может проявляться собиранием жалоб и несправедливостей от других сотрудников, постоянными проявлениями недовольства: «В этой компании всегда так», «Ничего нельзя сделать, имея такое начальство», «Здесь все против меня» и так далее.

В другой раз она порождает чувство вины: человек бесконечно кается, бия себя в грудь и признаваясь во всех ошибках, реальных и надуманных. Очень много энергии тратится на то, чтобы оправдываться, и она совсем не вкладывается в конкретные действия.

В обоих случаях, независимо от того, жалуется сотрудник или кается, на него нельзя положиться, поскольку от попыток самостоятельно что-то изменить или исправить он отказывается, крайне редко соглашается брать на себя какую-либо ответственность, никогда не идёт на риск. Потери для бизнеса от такого работника очевидны. Компания недополучает свою прибыль. А человек не реализует свой потенциал.

К тому же, поскольку эмоции заразительны, симптомом выученной беспомощности порой страдает весь коллектив. И тогда любой новый сотрудник, который предложит свою схему изменений или активных действий, непременно услышит в ответ: «Тебе что, больше всех надо?..».

Причины возникновения выученной беспомощности

Выученная беспомощность может завладеть человеком после пережитой негативной ситуации, которую он не мог контролировать. Сильный стресс, потеря близких, стихийное бедствие, экономический кризис - все эти события способны выбить почву из-под ног. Объясняя самим себе причины и возможные последствия произошедшего, мы начинаем убеждать себя, что от нас в этой жизни ничего не зависит.

Выученная беспомощность может быть порождением менталитета . Например, живя при тоталитарном режиме, люди из поколения в поколение привыкают к тому, что ими управляют, а они сами ни на что не влияют.

Но чаще всего состояние выученной беспомощности становится следствием череды обычных неудач .

Каждому знакомо ощущение, когда опускаются руки, и ты просто не знаешь, куда и как двигаться дальше. Вопрос только в том, как долго человек пребывает в этом состоянии и насколько быстро начинает предпринимать шаги, чтобы преодолеть, изменить ситуацию. Или пережитый стресс оказывается сильнее, загоняя свою жертву в замкнутый круг негативных мыслей и пассивности?

Любопытный факт: учёные установили, что женщины больше мужчин подвержены выученной беспомощности . Главная причина кроется в воспитании. Девочек, как правило, воспитывают в пассивности, как «слабый пол», в то время как мальчикам с детства внушают, что они должны действовать. К тому же женщины особенно склонны долго «прокручивать» в голове одну и ту же негативную мысль. В психологии этот «апокалиптичный» мыслительный процесс называется эффектом руминации. Руминация вытягивает энергию, опустошает, приводит к отказу от активных действий

К примеру, руководство объявляет, что, в связи с экономическим кризисом и резким падением продаж, работникам больше не будут платить фиксированную часть заработной платы, оставив только бонусную.

В результате многие сотрудники пребывают во вполне оправданной печали, теряют стимул к работе, увольняются. Другие, после недолгих переживаний и размышлений, приходят к выводу, что теперь они сами могут регулировать свой заработок, а это не так уж плохо.

Первая позиция по-человечески понятна, но неэффективна ни для компании, ни для самих сотрудников. Вторая рано или поздно приведёт к положительному результату.

Студенты из контрольной группы, участвующие в исследовании Мартина Селигмана, должны были нажимать на кнопку, чтобы избавиться от неприятного звука. По замыслу эксперимента, далеко не всегда эти простейшие действия венчались успехом. В результате одни участники после двух-трёх неудачных попыток остановить нестерпимый звук вовсе отказывались предпринимать что-либо, другие продолжали упорно жать на кнопку, пока не достигали желаемого результата.

Так почему, пережив потерю или неудачу, кто-то восстанавливается за несколько минут или дней и движется дальше, несмотря ни на что, а кто-то годами пребывает в состоянии выученной беспомощности, рискующей перерасти в клиническую депрессию?

Оказалось, что всё дело во внутреннем объяснении, которое каждый человек даёт себе в ответ на неудачу, .

Столкнувшись с резким отказом, грубостью, другим негативным фактором, оптимист скажет себе: «Не мой день! Вернусь к этому завтра». Любую неудачу он сглаживает внешним объяснением.

Пессимист начнёт искать причины отказа в себе и в конце концов поставит крест на возможности успеха - сегодня, завтра или в любой другой день: «Я всё равно на это не способен», «Я всё равно этого не добьюсь».

«Я дурак, сам кругом виноват» - это не аксиома, не правило и не закон. Это лишь таракан, которого надо выкинуть.

Антиподы самомотивации - самосаботаж, самокопание, самокритика и самобичевание - уже давно стали для многих нормой.

При этом, как говорят участники программы развития мышления: «Я люблю всё вокруг. Я люблю свою семью, люблю свою дочку, люблю свою работу и своих клиентов, так же как и партнёров. Но вся эта любовь не помогает мне тащить с собой кучу тараканов в голове, не мешает мне спотыкаться на ровной дороге и падать с рюкзаком кирпичей в овраг».

Каждый день нам приходится переживать ситуации отказов, конфликтов, мелких неприятностей. И от того, как мы мысленно оцениваем эти события, зависит - МЫ будем управлять ими, или ОНИ нами.

Рисунок Надежды Бондаренко

Три метода лечения выученной беспомощности

Если вы замечаете у себя симптомы выученной беспомощности, срочно берите свои мысли и энергию под контроль.

1. Постарайтесь определить области работы или личной жизни, на которые вы точно можете повлиять, - то, что лежит в области вашего контроля. И сделайте первые маленькие шаги на пути перемен. Осознанно зафиксируйте «зону» своего влияния . Можно это записать или нарисовать: Что я могу сделать? Что висит как «низкорастущий плод», до которого можно дотянуться рукой и сорвать?

Например, один звонок клиенту лежит в зоне вашего контроля. И даже пять звонков.

Выписывайте пять зон ««низкорастущих плодов», пять зон контроля каждый день и начинайте делать это. А после этого фиксируйте результаты в дневнике Успехов, независимо от исхода звонка.

Для борьбы с выученной беспомощностью можно периодически практиковать упражнение под названием «Цена неудачи» .

Например, вы считаете нужным поторговаться с клиентом. Предложить руководителю способ решения какой-то проблемы, бизнес-план. Высказать недовольство коллеге, который не прав. Слова постоянно крутятся у вас на языке, но вы боитесь последствий, если выскажитесь вслух.

Подумайте о том, к каким реальным последствиям для вас это может привести, взвесьте «за» и «против». Возможно, при здравом размышлении вы придёте к выводу, что за эти слова вас никто не уволит и не разразиться бранью в ответ. Худшим вариантом будет, если клиент не пойдёт на уступки, руководитель не примет вашего предложения, а коллега не изменит своего отношения. И тогда вы просто вернётесь в ту же точку, с которой начали. Цена неудачи будет нулевой.

С другой стороны, когда попытка сделана, есть шанс, что она будет успешной. Если же вы промолчите, такого шанса не будет.

Рисунок Надежды Бондаренко

2. Корректируйте стиль своего мышления. Не обвиняйте себя , ищите сбалансированные внутренние объяснения неудач.

Маленький пример: забыла свои вещи на полке в вагоне поезда. Вернувшись домой, по стереотипу, начала себя накручивать. Вовремя спохватилась, остановила «катастрофирование». Успокоившись, позвонила в РЖД и... осознала временность неудачи. Оказалось, что проблема легко решаема. Вскоре мне позвонили из РЖД и сообщили, что вещи едут из Таллинна домой.

Попробуйте перестроить внутренний монолог-руминацию (когда в голове вертится одна и та же негативная мысль) в конструктивный диалог с самим собой.

Учитесь в сложных ситуациях задавать себе правильные вопросы.

Например: почему я так уверен, что меня уволят, что заставляет меня так думать, какая выгода мне от того, что я так думаю?

Научитесь отличать реальные объективные факты от своих убеждений. Ведь мы часто находимся в плену у своих мыслительных привычек просто потому, что однажды «прикрепили» к событию особое убеждение, наделив его смыслом. Это убеждение либо помогает нам в жизни, либо тормозит.

Рисунок Надежды Бондаренко

Термин «синдром вы­учен­ной беспомощности» придумал в 1964 году психолог Мартин Селигман. Занимался Мартин тем, что мучил животных в лаборатории Пенсиль­ванского университета. В клетках у него сидели собаки, и Мартин в научных целях бил их током. Правда, он указывал во всех работах, что заряд был хотя и продолжительным, но слабым, поэтому не вызывал у животных боли, а только дискомфорт. (Так что, возможно, на том свете Мартина и не будут бесконечно разрывать на много маленьких мартинов адские гончие с рыжими бровями. Зато ему придется бесконечно чесать пузико адским болонкам.)

Собаки делились на две группы: «счастливчики» и «лузеры». «Лузеры» ничего не могли поделать с разрядами, которые два раза в день подавались на пол клетки. Сперва они бросались на решетку, пытались ее выломать. Но потом привыкли и только сворачивались клубком и выли, когда подавался разряд.

У «счастливчиков» же в клетках была панель, нажав на которую, можно было прекратить разряд. Все животные научились ею пользоваться и без малейшей паники бежали к панели по-хозяйски наводить порядок при первых же симптомах электрической атаки. При этом отметим (это очень важно), что «счастливчики» и «лузеры» получали примерно одну и ту же порцию разряда, поскольку до панели еще нужно было добраться и иногда она не нажималась с первого раза.

Но в один прекрасный день Мартин убрал панели из клеток «счастливчиков» и заменил двери в клетках у всех собак, поставив вместо них довольно хлипкие барьерчики. А потом дал ток.

«Счастливчики» же, увидев отсутствие любимой панели и почувствовав первые разряды, долго не раздумывали: они снесли к чертям все барьерчики, моментально выбравшись из клеток. А «лузеры»? Они, как всегда, лежали в клетках, закрыв уши лапами и скуля.

Так возник термин «синдром выученной беспомощности», означающий ситуацию, при которой «индивид не предпринимает попыток к улучшению своего состояния (не пытается избежать негативных стимулов или получить позитивные), хотя имеет такую возможность. Появляется этот синдром, как правило, после нескольких неудачных попыток воздействовать на негативные обстоятельства среды (или избежать их) и характеризуется пассивностью, отказом от действия, нежеланием менять враждебную среду или избегать ее, даже когда появляется такая возможность».

Зачем этот синдром нужен?

Представим себе мир, в котором ни одно животное не просто ничему не учится, а готово на любое препятствие отвечать лишь усилением стараний. Представил? Вот всех этих носорогов, методично прошибающих головой стоящие у них на дороге деревья; львов, пытающихся поймать и съесть собственную тень; зайцев, грызущих камни; волков с пастями, набитыми дикобразами?

Эволюция давала зеленый свет только тем особям, которые, сообразив, что каменный цветок не выходит, крокодил не ловится и нельзя объять баобаб, быстро прекращали заниматься ерундой. Смирялись, так сказать, духом. Как в той притче о двух лягушках, упавших в крынки с молоком. Одна не бросала попыток выбраться и работала лапками, пока не сбила масло, не выбралась из кувшина и не упала замертво от усталости в ближайших лопухах. А вторая быстро смирилась, вспомнила, что она животное как-никак водоплавающее, и продолжала сидеть в молоке, спать в молоке, пить молоко. И неплохо себя чувствовала, пока не пришла хозяйка и с гневным возгласом не выбросила изрядно потолстевшее и счастливое земноводное в те же лопухи*.

«В притче на самом деле все по-другому - ты же помнишь? Там смирившаяся лягушка утонула назло всем законам биологии. Но дело в том, что в оригинальной латинской версии этой притчи речь шла все-таки о двух мышах. А уж почему в многочисленных переводах и пересказах, принадлежащих, в том числе, перу Леонида Пантелеева и Сергея Михалкова, мыши превратились в лягушек, я не знаю».

Сам по себе отказ от действий в безнадежной ситуации выглядит настолько естественным, что вряд ли бы он заинтересовал психологов, если бы не одно обстоятельство. Собака - умное животное. «Лузеры» видели, что двери клеток поменяли. Они понимали, что могут избегнуть неприятного тока, как это моментально сообразили «счастливчики». Но они и не шелохнулись!

Потом были серии других опытов, довольно нудных, и описывать мы их тут не будем. В конце концов лаборатория Селигмана вынесла вердикт: «Животное, испытывающее постоянный дискомфорт и не имеющее возможности повлиять на ситуацию, впадает в депрессию и становится вялым и пассивным. Животное же, которое испытывает, возможно, даже больший дискомфорт, но может как-то контролировать его причины или пребывает в иллюзии такого контроля, - это животное остается деятельным и энергичным». И вот тут мир психологии ахнул и стал плотоядно облизываться.

Старички вместо собачек

Арден-хаус в Коннектикуте - это очень известный дом престарелых. Мировую известность он приобрел в середине 1970-х годов, когда там провели эксперимент, построенный на выводах Селигмана. Эксперимент проводился над обитателями второго этажа и четвертого: и там и там был примерно одинаковый контингент по половому и возрастному составу, а также по состоянию здоровья.

Не волнуйся, током никого не били. Обитателям второго этажа по регламенту представлялись все услуги первоклассного отеля-­санатория. Простыни менялись, номера убирались, таблетки раздавались, обеды разносились строго по часам, отдых сменялся прогулками, лекциями и физическими упражнениями по расписанию, номера-палаты были увешаны картинами и уставлены цветами, за которыми ухаживали санитарки. Старички были избавлены от всех хлопот и проб­лем - в общем, жили как в раю.

А вот обитателям четвертого этажа приходилось самим звонить по субботам с требованием поменять белье, самим записываться на процедуры, самим выбирать себе цветы в палату и ухаживать за растениями. А еще ползать туда-сюда целый день по коридору в разнообразных хлопотах: то нужно заказать обед, то не опоздать на физкультуру, которую опять перенесли, то вызвать ремонтника починить кран в умывальнике, то поймать сестру-хозяйку и договориться, чтобы пропылесосили наконец занавески...

При этом реальный уровень сервиса на всех этажах Арден-хауса был совершенно одинаковым, только на четвертом приходилось его добиваться.

Поэтому, когда пациентов четвертого этажа навещали родственники, то их ждало множество рассказов о том, как удалось раздобыть матрас поудобнее, победить жадную экономку и добиться, чтобы оливковое мыло опять заменили лавандовым, как удачно группа мисс Бетти отбила атаки группировки мистера Причетта, так что теперь на Рождество пригласят хороший джаз, а не этих ужасных виолончелистов, и как тут в целом неплохо, хотя такой бардак кругом...

А когда родственники навещали пациентов второго этажа, то те, умытые и нарядные, мирно лежали в шезлонгах и пусто смотрели выцветшими глазами в никуда.

Уровень довольства жизнью по опросам был намного выше у обитателей четвертого этажа. К тому же их состояние здоровья - как психического, так и физического - было значительно лучше. И жили они дольше. И еще один интересный момент: на четвертом этаже крайне редки были случаи отказа от таблеток и пищи, что было нормой для этажа второго. Потому что у обитателей второго это был чуть ли не единственный случай, когда они могли сами сделать хоть какой-то выбор.

Эксперимент в Арден-хаусе решительно изменил основы геронтологии - науки о старении. В большинстве домов престарелых в США, Европе и развитых странах иных регионов метод «сохранения контроля над жизнью» стал священной коровой. Все, что подопечный пансионата может решать и выбирать самостоятельно, нужно оставлять за ним: цвет стен, постельное белье, меню, расписание процедур и мероприятий.

И если пожилой человек может и хочет жить один, то не надо тащить его на веревке в самый замечательный дом престарелых, где не надо доить коров, гонять вилами волков и рубить дрова, а только надо кушать кашку и не плакать, когда меняют памперс. Отказ старика от самостоятельности без достаточных на то оснований может стать причиной очень быстрой смерти в связи с полной потерей интереса к жизни.

После геронтологов принцип переняли и физиотерапевты, занимающиеся реабилитацией тяжелобольных. В пособиях по сестринскому уходу стали умолять родственников тех, кто восстанавливался после тяжелой болезни, не пытаться делать вообще все за своих родных. Если человек может сам дотянуться до стакана с водой, то не нужно по часам поить его с ложечки; если он может без риска вставать, пусть и с болью, то не надо приносить ему судно; если он может приготовить завтрак, то не надо тащить ему поднос с едой.

Заботливый уход - это прекрасно, но излишне заботливый уход значительно увеличивает срок восстановления. После долгих наблюдений мировое медицинское сообщество готово это утверждать.

Только для взрослых

Нет, все это не значит, что человеку вообще лучше жить в хлопотах и проблемах. Синдром выученной беспомощности требует очень важного условия: объект должен страдать. Или, по крайней мере, оценивать свое состояние в целом очень негативно. Здоровый и довольный жизнью человек может вполне безмятежно существовать в максимально комфортной среде практически неограниченное время. Поэтому и сели в лужу детские психологи, которые тоже стали связывать этот синдром с разными детскими проблемами.

Если ребенок боится нового, не уверен в своих силах, готов сдаться еще до начала любого состязания, это часто объясняют синдромом вы­ученной беспомощности. Дескать, мамы лишают детей самостоятельности, да еще и ругают за любые ее попытки, а ребенок потом всю жизнь лежит на полу, закрыв уши лапами.

Поэтому продвинутые родители сейчас хвалят детей вообще за все. Им дают медали за почищенные зубы и грамоты за сухие штанишки, им запрещено ставить оценки, их нужно бесконечно подбадривать, вдохновлять и всегда уточнять, что они хотят на завтрак - апельсин или грейпфрут.

В реальности же дети крайне редко являются жертвой этого синдрома, кроме редких случаев, когда ребенок тяжело болен или растет в условиях жестокого насилия.

Ведь обычный ребенок - это здоровое, отлично чувствующее себя существо, довольное собой и миром, оптимистичное и веселое. У него не болят кости, не трясется голова, и он не забыл, как звали его первую любовь, которая, как и почти все дорогие ему люди, уже умерла. Он не встречает каждый день мыслью «возможно, это последний».

Причин, почему ребенок вцепляется в мамину юбку и отчаянно ревет, не желая идти на сцену и танцевать там па-де-де из «Щелкунчика», может быть множество, но с синдромом вы­ученной беспомощности они почти наверняка не связаны, во всяком случае - в научном его понимании. Если ты читал этот текст внимательно, то уже понял, что ребенок с синдромом вышел бы и станцевал все, что велено, мысленно закрыв уши лапами. Наоборот, дети и подростки обычно похожи на собак из группы «счастливчиков»: они легко готовы бунтовать, рыдать, выбивать барьерчики и переламывать неприятную им ситуацию. До поры до времени.

Синдром у людей среднего возраста

С конца девяностых годов стали появляться исследования, в которых отмечался рост частоты диагностирования синдрома у людей среднего возраста (35-40 лет и старше). У мужчин он встречался чаще, чем у женщин. Выражался он в апатии, алкоголизме, депрессии и так далее, вплоть до суицидальных настроений без видимых причин.

Часто синдром был причиной стремительной десоциализации личности. Это когда внешне вполне успешный гражданин постепенно прекращает общаться с другими людьми, запирается дома, перестает мыться, бриться и платить по счетам и в конечном счете обнаруживает себя в картонной коробке у помойки.

Во время терапии пациент обычно стоит на том, что все ужасно, он ни на что не годится, он уже старый хлам и сбитый летчик, что все болит, в мире происходит полная задница - ну и гори оно все синим пламенем! Он боится, что его уволят, что он потеряет бизнес, что никому нельзя верить, что сил нет ни на что. От обычной депрессии синдром выученной беспомощности отличается наличием жалоб на физическое самочувствие, готовностью обвинять самого себя во всех грехах и сомнением в своих способностях. Если депрессия - это в основном «я мог бы, но не хочу», то синдром - это всегда «я устал, я не могу».

Психологи слабенькой квалификации обычно начинают лезть в детство пациента и, к всеобщему удовольствию, находят там властную маму, сурового папу или злобную тетушку, многочисленные травмы и страшные испытания типа стояния в углу, после чего назначают терапию в виде сеансов дальнейшего стриптиза подсознания и каких-нибудь не самых мощных таблеток.

Потому что самой популярной первопричиной этого синдрома является довольно серьезное, часто системное заболевание, пока еще, возможно, незамеченное и находящееся на самой ранней стадии: диабет, артрит, остео­пороз, проблемы с щитовидной железой... Кроме того, толчком к развитию синдрома могут стать даже не болезни, а просто набирающие в это время ход процессы деградации, которые когда-нибудь приведут к старости.

Иначе говоря, имеется тот самый разряд тока, который и является основой нашего негативного видения ситуации: постоянное ощущение боли и неудобства, слабости и различных ухудшений, пусть пока и очень легких, даже, может быть, не воспринимаемых сознанием.

И мы, понимая, что бессильны избавить свое тело от этих испытаний, в конце концов оцениваем себя как старый, никчемный хлам, который вообще ни на что не способен повлиять. Даже убрать свой собственный хвост с рельсов.

Человек с синдромом выученной беспомощности ощущает, как падает производительность его труда, и боится оказаться без денег на улице. Он боится разрыва с постоянным партнером, потому что понимает: у него не хватит сил на обзаведение новым. Он остро реагирует на неприятные политические новости, так как чувствует себя уже не участником, а потенциальной жертвой любых событий. И так далее и тому подобное.

Почему этим синдромом реже страдают женщины? А потому, что они чаще ходят по врачам, раньше обнаруживают у себя проблемы со здоровьем и раньше начинают лечиться, в том числе принимая обезболивающее. Кроме того, женщины хотя и острее нас реагируют на то, что теряется внешняя привлекательность, но меньше замечают ослабление физической силы. И самое главное: на женщинах до сих пор традиционно лежат обязанности хозяек дома. Даже если на работе она занимает скромное место человека, которым все командуют, то дома она царь и бог. Она решает, что будет на обед, какого цвета купить занавески и кто не пойдет на день рождения к Мише, если немедленно не сделает уроки. Шопинг как идеальный тренажер выбора, контроль над повседневной жизнью не только своей, но и всей семьи, меньшая склонность оценивать себя по карьерным достижениям и обычно наличие рядом мужчин, источников финансовой и физической поддержки, - вот те педали, благодаря которым у женщин есть иллюзия, что в конечном счете она сможет решить любые проблемы.

Ну а нам остается только не забывать, что, как бы традиционно гнусно все ни обстояло, никогда нельзя терять надежду на то, что в один прекрасный день вместо стальной двери перед нами окажется только хлипкий барьерчик.

Как бороться с синдромом

Методы борьбы с синдромом выученной беспомощности впервые сформулировали психологи Лорен Эллой и Лин Абрамсон, организаторы эксперимента в Арден-хаус.

1 Запиши все проблемы со здоровьем и физическими ощущениями, которые у тебя есть, и отправляйся с ними терапевту - пусть он отправит тебя на полную диспансеризацию. Вылечи все, что можно, а что нельзя - возьми под контроль.

2 Ну да, спорт, конечно. При улучшении физического самочувствия синдром ослабит свою хватку. Бассейн, массаж, баня, вкусная еда - все, что приносит удовольствие телу и не приносит большого вреда, это очень хорошо.

3 Библиотерапия - великая вещь. Люди очень склонны заимствовать мысли и переживания персонажей. Человеку с синдромом крайне пригодится художественное описание того, как герой, находившийся в тяжелейшей ситуации, с помощью стараний, выдумки, знаний и здравого смысла из нее выбрался. Великолепны в этом плане детективы Дика Фрэнсиса с его вечно изувеченными, но упрямыми, как бульдог, героями. А также хороши книги Стивена Кинга, написанные после тяжелой аварии, в которую он попал, - теперь тема преодоления боли, беспомощности и страданий у него в каждом очередном произведении. Особенно хорошо пойдет «Дьюма Ки» и «История Лизи».

4 Читай новости только самых взвешенных и сдержанных газет и сайтов. Ощущение хаоса в мире ухудшает ситуацию с синдромом.

5 Ходи по магазинам. Да, скучно выбирать, какой из пяти видов зеленого горошка положить в корзину. Но вспомни эксперимент Арден-хауса.

6 Мы бы написали про секс, но при синдроме проблемы эректильной дисфункции и страхи, с ними связанные, сплошь и рядом ухудшают ситуацию. По­этому совет будет оформлен так: если ты можешь регулярно и без стресса заниматься сексом - отлично; если секс связан со стрессом, то, пока не наступит значительного улучшения самочувствия, стоит найти тихую радость в воздержании. Но мастурбацию никто не отменял!

7 Алкоголь тоже неоднозначное решение. Да, возможность иногда забывать о синд­роме, которую алкоголь может дать, - очень важная штука. Но не забудем, что стремительно развивающийся алкоголизм - один из основных симптомов синдрома.

8 Приобретай новые знания. Хоть негидальский язык учи, хоть тренируйся рисовать гусениц в разрезе! Усвоение тобой новой информации подсознание будет оценивать как маленькие победы и достижения.

9 Если есть возможность сменить ритм и образ жизни, то в идеале тебе подошла бы жизнь на небольшую ренту - на природе, в окружении спокойных соседей и приветливых родственников, с частыми прогулками, созидательным физическим и интеллектуальным трудом в небольших дозах и полностью регулируемым тобой самим режимом дня и списком обязанностей. Нет, мы не издеваемся. Мы же пишем: в идеале. Ну, может, самую капельку издеваемся.